— Вот именно, — сказал Негоро. — Поэтому вы меня за человека не считаете.
— Лично я считаю тебя ошибкой своего заклятого коллеги, — сказал Горлогориус. — Предателем, который стал причиной гибели своего создателя. Сумасшедшим, который собирался уничтожить весь мир и отказался от этой затеи не по своей воле. Меня так и подмывает испачкать об тебя руки…
— Дракон так дракон, — сказал Негоро. — Защищать так защищать.
— …но никто никогда не обвинял меня в том, что я не даю своим врагам последнего шанса, — сказал Горлогориус, не обращая внимания на слова Негоро. Могущественный волшебник заранее приготовил речь и не собирался менять в ней ни буквы, даже если объект убеждения испуган до дрожи и со всем согласен. — У тебя на выбор есть три модели поведения. Ты можешь отказаться от моего предложения и умереть прямо сейчас.
— Я согласен! — в отчаянии возопил Негоро. — Я не отказываюсь!
— Ты можешь согласиться со мной, но только для вида, — сказал Горлогориус. — А потом попытаться улизнуть и спрятаться от меня в самой глубокой дыре, в какую ты только сможешь заползти. От моей мести это тебя не спасет, но ты проживешь чуть подольше. Правда, каждый миг твоего существования будет отравлен страхом перед неотвратимым возмездием в моем лице. И есть третий вариант. Ты можешь согласиться с моим предложением и попытаться защитить дракона. Если в процессе ты погибнешь, то умрешь честным че… дублем, а не беглым преступником. Если же ты выживешь, то заслужишь мою признательность и я забуду про все накопившиеся претензии к твоей персоне.
— Где я могу найти дракона? — спросил Негоро.
— Тут. — Горлогориус щелкнул пальцами, и несчастный дубль исчез во вспышке ослепительного света. — Как думаешь, стрелок, я не слишком суров с этим парнем?
— Есть немного, — признал Реджи.
— Если он выживет, ему это пойдет на пользу, — сказал Горлогориус. — Теперь, когда мы остались вдвоем, я хотел бы прояснить одну деталь. Но сначала…
Он трижды моргнул, и в комнате появились два удобных кожаных кресла, небольшой стол с множеством разноцветных бутылок и два бокала.
Реджи налил себе виски и с удовольствием уселся в кресло. Небольшая доза комфорта еще никому не повредила.
— В нашу историю замешано много людей, — сказал Горлогориус. — И я знаю все о мотивах, которые побуждают их действовать. Твой коллега пытается обрести смысл жизни, Гарри делает все, что я ему скажу, потому что я его начальник, Негоро просто боится меня до смерти, Питер был слишком слаб, чтобы бороться с Негоро и его орками, Негориус… У него тоже были свои мотивы. Но что заставляет действовать тебя? Каковы истинные причины твоего поведения?
— Не знаю, — сказал Реджи. — Я просто плыву по течению. Хватаюсь за то, что подворачивается под руку. Негориус нашел меня и предложил работу, за которую обещал хорошо заплатить. Потом он умер, но его дубль продолжал выдавать мне зарплату. Потом появились вы…
— Тот, кто плывет по течению, должен быть готов и к тому, что рано или поздно течение вынесет его к водопаду, — сказал Горлогориус. — Тебя интересует только золото, стрелок? Зачем тебе столько? Ты собираешься построить дворец? Купить себе какую-нибудь страну или футбольный клуб? Обзавестись большой семьей?
— Я не знаю, — повторил Реджи. — Меня научили ходить по дорогам и продавать свой револьвер. Это было очень давно. Если мне и объяснили, зачем это нужно, я уже позабыл. С тех пор я просто хожу по дорогам. Я больше ничего не умею, и я не могу остановиться. Жизнь стрелка в вечном странствии.
— А что будет, если ты все-таки остановишься? — спросил Горлогориус. — Произойдет что-то ужасное? С тобой или с кем-либо еще?
— Я не знаю, — еще раз сказал Реджи. — Иногда мне кажется, что я физически не могу остановиться.
Зомбирование на ментальном уровне, предположил Горлогориус. Хотелось бы мне знать, как наставникам ордена Святого Роланда удалось вбить в головы детей формулы, не выветривающиеся в течение многих веков. И зачем?
— К чему эти вопросы? — поинтересовался Реджи.
— Я хочу понять, сможешь ли ты пойти до конца, — сказал Горлогориус. — Потому что дорога тебе предстоит очень трудная.
— Смогу, — уверенно сказал Реджи. — Я никогда не останавливаюсь на полпути и всегда плачу свои долги.
— Это мне нравится, — сказал Горлогориус. — Я слышу слова настоящего профессионала.
— Кстати о профессионалах, — сказал Реджи. — Задание выполнено, Серп в вашем распоряжении. Где мое золото?
— Заберешь его перед тем, как отправиться на поиски последнего ключа.
— Куда идти? — спросил Реджи.
— Он принял это легко, — покачал головой Мэнни. — Слишком легко. Джеку пришлось читать лекцию, а этот только дорогу спросил и тут же помчался.
— Реджинальд другой, — задумчиво сказал Горлогориус.
— Ага. У него нет принципов.
— У него есть принципы, — сказал Горлогориус. — Просто это другие принципы.
— А зачем ты отправил двух стрелков на одно и то же задание? Решил перестраховаться?
— Может быть, — сказал Горлогориус.
С тех пор как сэр Реджинальд Ремингтон, эсквайр, отправился в путь за последним артефактом, а это произошло больше двух часов назад, обычно собранный и уверенный в себе Горлогориус был рассеян и излишне задумчив. Возможно, на него произвела впечатление неприятная сцена, имевшая место сразу после того, как он вручил Реджи заработанное стрелком золото.
Фил выполз из гостевой спальни в поисках очередной порции алкоголя и наткнулся на стрелка и волшебника, обсуждающих детали задания уже в вестибюле. Вопреки ожиданиям Горлогориуса, Фил не стал нести привычную околесицу, а вместо этого одарил стрелка долгим грустным взглядом. «Реджинальд Ремингтон вернулся от друидов, — пробормотал он, прежде чем брести вверх по лестнице. — Сожалею, но думаю, что до конца этой истории ты не доживешь».
Стрелок его не услышал, а если и услышал, то не подал вида. Но Горлогориус надеялся, что слова создателя прошли мимо ушей Реджи. Нельзя, чтобы человек отправлялся на опасное задание с подобным напутствием.
Горлогориус опасался спрашивать, что именно Фил имел в виду. Осведомленность творца о последних событиях, а также о событиях, которые еще не произошли, внушала могущественному магу большие сомнения. От слов Фила попахивало фатализмом, а Горлогориус твердо верил, что вершит свою судьбу сам. И не только свою.
— Как бы не вышло хуже, — сказал Мэнни. — Когда двое стрелков охотятся за одним и тем же, они запросто могут начать стрелять друг в друга.
— Не думаю, — сказал Горлогориус. — По-моему, Джек вообще не готов стрелять в своих.
— Зато для Реджинальда не существует такого понятия, как «свои», — сказал Мэнни.
— Они разумные люди, оба работают на меня, — сказал Горлогориус. — Я не вижу причин для перестрелки.
— А ты не думаешь, что ситуация может выйти из-под контроля?
— Не рви мне душу, старина, — сказал Горлогориус, и тут Мэнни стало по-настоящему страшно. — У меня даже нет уверенности, что я эту ситуацию сейчас контролирую. Или что ее контролирую именно я.
— Как это? — обалдел Мэнни. — Если не ты, то кто? Как такое вообще может быть?
— Тебе будет дико это слышать, но я не знаю, — признался Горлогориус. — Иногда у меня такое впечатление, будто я играю в шахматы. Только не знаю, с кем, и не знаю, какого цвета мои фигуры.
— Как же ты тогда вообще можешь играть?
— На ощупь, — отрезал Горлогориус. — Ты обратил внимание, что с самого начала этой истории я так никого и не убил? Хотя у меня была бездна возможностей.
