Об этом свидетельствуют посольские речи, приводимые в трудах современников. Петр говорит, обращаясь к персам «Когда бы между людьми господствовала правда, не нужны были бы ни ораторы, ни точное знание законов, ни совещания; ни искусство красноречия, ибо мы обращались бы по собственному побуждению и общеполезным Делам Но так как все люди думают, что справедливость на их стороне, то нам и необходимо обаяние слова Для того мы и собираем совещания, где Каждый из нас искусством слова желает убедить другого, что он прав».
Наиболее подробную характеристику Петра оставил Иоанн Лид, хорошо знавший его и работавший непосредственно под его началом в ведомстве магистра оффиций. Иоанн рисует Петра знатным вельможей, почитаемым сановником, искусным дипломатом и государственным человеком. Иоанна потрясали эрудиция и неутомимость Петра, который никогда не был склонен к праздности, ночи проводил в чтении книг, дни — в занятиях делами и даже по пути из дома во дворец не тратил времени на пустые разговоры, но предавался ученым спорам с мудрыми мужами. Иоанн, менее образованный, в науках не столь сведущий, всегда бывал крайне смущен, когда ему приходилось вести с Петром ученые разговоры. Как и другие современники, Иоанн подчеркивал мягкость характера Петра, который был добр, благороден, приятен и прост в обращении, чужд гордости и надменности. Прокопий, признававший, что Петр никогда никого не оскорблял, вместе с тем обвинял его в скупости и корыстолюбии.
На примере Петра можно увидеть, что выдающиеся византийские дипломаты достигали высокого положения. Петр приобрел власть и богатство, вращался в придворных кругах. Он жил в атмосфере политической борьбы и интриг двора и, как Прокопий, был хорошо осведомлен о важнейших событиях своего времени. О мировоззрении Петра по сохранившимся фрагментам его трудов и рассказам современников судить трудно. Известно только, что он был лоялен по отношению к правительству Юстиниана I, набожен и неукоснительно выполнял церковные обряды. В его сочинениях можно встретить пацифистские идеи: он сторонник мира и противник войн, особенно междоусобиц. Петр обращался к персидским послам: «Вы должны избрать лучшее и полезнейшее и неизвестности войны предпочесть известнейшее всем людям благо — мир… Что мир — величайшее благо для людей и что война есть зло, об этом никто спорить не будет. Несомненная победа может, однако, быть аргументом против этого мнения. Но я думаю, что и одерживающему победу худо живется из-за слез других людей. Так что и побеждать горестно, хотя, конечно, быть побежденным еще горестнее». Мемуары Петра являются памятником дипломатической мысли Византии. Из них можно почерпнуть ценные советы послам, описание техники посольской службы, процедуры заключения договоров, обязанностей посла. Петр считает, что первейший долг посла «заключается только в том, чтобы выполнить поручение». Посол обязан с предельной точностью довести до сведения державы, с которой ведутся переговоры, требования своего правительства и не менее скрупулезно изложить своему государю условия другой стороны. Подобными же правилами Петр руководствовался в собственной практике: выполняя поручение Теодата к императору, он раскрыл Юстиниану условия «запасного» варианта договора (об отречении остготского короля) не сразу, а лишь тогда, когда Юстиниан отклонил основной вариант. Таким образом, посол в точности выполнил распоряжение Теодата. Но Петр не отрицает важности самостоятельных действий посла, значения его деятельности в сложной обстановке. Например, иногда посол может умерить жесткость содержания посланий его правителя. Не отрицает Петр и необходимости прибегать в посольском деле к хитростям. Так, он упоминает о своеобразной дипломатической уловке — заранее требовать невозможного, чтобы сделать переговоры бесперспективными.
Мемуары Петра в целом заслуживают доверия, хотя автору не чуждо стремление прославить свою личность. Это подтверждается и характеристикой, данной его запискам Менандром: «В сочинении его можно прочесть все то, что поверенные двух государств говорили и как говорили о важном деле.
Большая книга наполнена этими, как я думаю, доподлинно сказанными словами; разве лишь кое-что прибавлено Петром для собственной славы, чтобы потомству показаться человеком глубокомысленным и неодолимым в красноречии, когда, бывало, нужно смягчить грубые и высокомерные замыслы варваров. Все это читатель найдет в его книге».
Историк 3. В Удальцова дает византийскому дипломату высокую оценку: «Петр был и теоретиком, и практиком: и сам руководил сношениями империи с другими странами, и оказывал влияние на развитие дипломатического дела — выработку правил приема и отправления посольств, определение прав и обязанностей дипломатов различных рангов. Особенно ценны его известия о процедуре заключения договоров с иностранными державами, составляемых на языках обеих договаривающихся сторон, и рассказ о церемониале подписания таких договоров. Петр Патрикий может служить примером опытного, широко образованного и хорошо знающего свое дело дипломата Византии».
ГРИГОРИЙ VII
(ок. 1020–1085)
Еще в середине XI века Священная Римская империя слыла всемогущей, а папство — бессильным. Германские императоры назначали пап и управляли папским престолом. Но затем положение в корне изменилось. Своим укреплением папская власть во многом обязана талантливой дипломатии клюнийского монаха Гильдебранда, ставшего затем папой Григорием VII.
Гильдебранд родился в соанском округе, рядом с Тосканой, около 1020 года в семье крестьянина Бонизо. Совсем юным Гильдебранда отправили в римский монастырь Св. Марии на Авентине, где аббатом был его дядя. В то время в монастырях много говорили о необходимости восстановить порядок и дисциплину в церкви. Гильдебранд присутствовал при вступлении на престол Григория VI, который пытался провести реформы; он присутствовал и при его низложении, когда на соборе в Сутри (1046) Григорий смиренно признал свою вину: «Я, Григории, слуга слуг Божьих, признаю себя недостойным римского первосвященства по причине позорной симонии и продажности, которая, благодаря коварству дьявола, исконного врага людей, вкралась в мое избрание на святой престол».
После этих событий Гильдебранд покинул Рим и вступил в знаменитый Клюнийский монастырь, считавшийся сердцем христианского мира. Именно здесь у него выработались те принципы, которых он придерживался в дальнейшем. Эти принципы изложены им в знаменитом «Папском диктате»: «Только римский первосвященник может быть называем вселенским. Его имя едино в мире. Только он может низлагать епископов и вновь возвращать им сан. Только он может издавать новые законы, соединять или делить епархии. Без его повеления никакой собор не может называться всеобщим. Он не можетбыть судим никем. Никто не может осудить того, кто апеллирует на приговор к апостольскому престолу. Важные дела каждой церкви должны подлежать его решению. Римская церковь никогда не ошибалась и никогда не впадет в ошибку. Римский первосвященник имеет право низлагать императоров. Он может освобождать подданных от клятвы верности неправедным государям».
В середине XI века престол св. Петра занимали исключительно немцы, избранные по рекомендации императора. В 1048 году Генрих III назначил новым папой своего советника епископа Тульского Бруна, принявшего имя Льва IX. Несмотря на близость с императорским домом, новый папа был горячим сторонником радикальной церковной реформы.
В феврале 1049 года Гильдебранд вернулся в Рим, где сделался одним из советников Льва IX. Так началась его политическая деятельность.
Гильдебранд был небольшого роста, довольно тучным и коротконогим. Его отличали непреклонная воля и несомненный талант дипломата. Стремясь к абсолютной власти, он не допускал даже мысли, что может злоупотребить ею. Гильдебранд славился своим красноречием. В то же время он умел искусно разбираться в самой сложной политической обстановке.
Сохранилось немного сведений о деятельности Гильдебранда во время правления Льва IX. Он служил настоятелем монастыря Св. Павла. В 1054 году в качестве легата был направлен во Францию, где в Туре собрал синод для разрешения спора между Ланфранком и Беренгаром, архидьяконом Анжерским.
После смерти Льва IX в апреле 1054 года Гильдебранд ездил в Германию, где император выбрал
