сапожки. На плечах висела белоснежная дубленка, а голову от холода защищала белая синеватого оттенка меховая шапочка с коротким широким козырьком, также покрытым мехом.
И тут вдруг Гена слегка огорченно подумал, укладывая сумки в багажник: «До чего же у меня все просто и скучно! Не то, что у Макса! Мне бы такую безграничную и безжалостную любовь, как у него. Сколько он прошел, сколько выстрадал, но каждый раз был вознагражден! А недавно и мне достался маленький кусочек фруктового пирога, хотя я и не люблю Яну.» — Гена осекся, его голову вдруг разодрали странные сомнения, очень напугавшие его.
Он мотнул головой, выкинув неприятные мысли, захлопнул багажник и крепко обнял Сати. Она даже удивилась такому внезапному порыву страсти ее парня, взмахнула черными, как ночь ресницами и утопила его в своих глазах, улыбаясь, поцеловала:
— Ты что?
— Ты нужна мне! Не забывай это, — горячо выдохнул Гена и отпустил ее.
— Ты мне тоже, — все еще улыбаясь, ответила Сати, отвернулась и залезла в аирмобиль.
Гена постоял еще несколько мгновений, служа для падающих снежинок местом посадки, оглянулся на особняк и шагнул к своему транспорту. Он отлично понимал, что если они вернутся в его дом через несколько минут, то застанут Максима и Яну врасплох.
Вечером этого же дня Яна рассказала всем о пророчестве. Она сидела, прижавшись к Максиму, и обводила глазами Гену, Сати и изредка поглядывала на любимого. И все три пары глаз выражали изумление, страх и сочувствие.
— Пророчество странная штука, — заявил Гена, прижимая плотнее к себе Сати. — Я бы никогда не стал доверять судьбу гадалкам! Пророчество забивает голову, как-то подсознательно действует и, в конце концов, незаметно для себя заставляет выполнять то, что наговорила гадалка. Если тебе нагадали несчастье, то ты выискиваешь подозрительные ситуации и избегаешь их, но то, что нагадали, случается неожиданно и незаметно. Это похоже на то, когда всеми силами стараешься свернуть с нагаданного пути, а в итоге получается, что именно уход от этого и приводит к нагаданному! — Гена не устоял перед соблазном мягкого аромата грушевого сока и снял стакан с подноса, который подвозил домашний робот к каждому из них.
Максим тоже взял себе стаканчик и, залпом отпив половину, спросил у Яны:
— Тот старик, что тебе напророчил, взял с твоей матери деньги?
— Насколько я помню — нет.
Максим покачал головой:
— Значит, он был настоящим пророком.
— Откуда ты заешь, что он умер? — звякнул Гена. — Ты сказал «был».
— Я не знал. Просто так сказал, — Максим, громко сглотнув сок, отдал пустой стакан роботу.
— Тогда надо вам сказать, что он умер в тот день, когда Яна пала бездыханной с пулей в груди!
Яну вдруг осенило. Она вспомнила последние слова того старика-пророка. Когда все три свечки одновременно потухли, и лицо старика затянуло мрачным дымом; когда она уходила вслед за мамой, то услышала то, чего не слышала мать: «Отныне твоя жизнь — моя жизнь». Позже ее голову посетили мысли: «Подонок! Он использует мою жизнь, чтобы продлить свою! Он явно воскрес вместе со мной! Мародер! Чужим несчастьем делает себе счастье. Тела пророков не хоронят. Знают их причуды. Даже о мертвом человеке нельзя говорить, что он мертв!»
Когда все приняли достаточно много праздничного крепкого вина, Максим позвал Гену движением головы и глаз выйти покурить. Тот не раздумывая, согласился.
На балконе было нисколько не прохладнее, чем в доме. Через прозрачные стены Максим видел медленно умирающий зеленый парк. Все охватывали серые прозрачные простыни, безропотно порхающие над землей. Ближе к ночи туман становился плотнее и страшней. Ходить среди него глубокой ночью было бы безумием, если б это был не парк за высокими стенами, а поле Призраков-убийц и вампиров! Призраки- убийцы были обнаружены на Гигзонде. Они, в общем-то, большая редкость, но если человеку придется с ним встретиться, то смерти ему не миновать. Призрак-убийца — это всего лишь энергетический вид жизни и всего-то!.. Подумаешь. Перемещаются они подобно шаровым молниям, но это при адском гневе, а так просто их не видно и, как полагает электричеству скорость передвижения у них очень и очень высока.
Гена сбросил пепел в открытое окно и, освеженный прохладным ветерком, улыбнулся, задорно спросил:
— Что, брат, скажешь о Сати?
Максим тоже улыбнулся, удивляясь удаче и брата и себя:
— И где только мы с тобой таких красавиц нашли?
Гена глубоко затянул в грудь мягкий ласкающий дым и блаженно выдохнул:
— В девятнадцать лет все девушки красавицы! Ну, вот, хотя бы взять слова: «Не бывает некрасивых женщин — бывает мало водки!». — Гена покачнулся, оперся на стоявший сзади стол, форма которого рисовала дерево с раскидистой кроной, ровно срезанной сверху, и продолжил:
— А я же хочу сказать: нет некрасивых женщин, есть и всегда будут сногсшибательные женщины, на которых не хватает примитивных физических глаз!
Максим засмеялся, похлопывая Гену по плечу:
— Дерьмо к дерьму липнет! Значит, и красота к красоте!
— Из этого следует, что мы с тобой тоже красавцы. — Гена заклацал икотой.
— И причем супер живучие красавцы! — Максим тоже икнул, Гена ответил, Максим отозвался, и началась перекличка, заливаемая хохотом, что делало звуки икания еще и еще смешнее с каждым разом.
К ним подошла Сати. Она свесила руки на груди и была одета в белую ночнушку, позволявшую глазу видеть мутные очертания ее тела, способные заразить даже импотента круглосуточным стояком.
— Фу, куряги, — с легким отвращением сказала она.
Максим отвел глаза от нее, дабы придержать своего зверька, который так и норовил сорваться с цепи. Приковал взгляд к ее глазам и не опускал ни сантиметром ниже.
— Сати, — пытаясь успокоить дыхание после смеха и укротить икоту, сказал он.
— Что, Лев? — глаза Сати взмахнули ресницами, как ночь, на него.
Максим потупился, и все же опустил взгляд на словно потертые карандашные черты ее тела, поднял:
— Яна тебе уже и это рассказала?
Сати прошелестела кружевной полой ночнушки по паркету и прильнула к Гене, который икнул ей как раз в ухо.
— Я прекрасный человек! Женственнее и красивее ее я еще не встречала, — сказала Сати, откинув голову на плечо Гены. От холодного ветерка по ней побежали мурашки. — Будь я на твоем месте, я бы ни на миг не отходила от нее! А, будучи на своем месте я хочу сказать, что из нас с ней получатся настоящие подруги. Женская дружба ничем не уступает мужской!
— Как это нет больше девушек красивее и женственнее Яны? А ты? — вмешался Гена, опять икнув ей в ухо.
Губы Сати вздрогнули, изогнулись в улыбке, последовал легкий как пух смешок; ее черные волосы с малиновыми проблесками шелохнулись, глаза мельком стрельнули на лицо Гены:
— Такая я, возможно, только для тебя.
Гена икнул и обыграл ее слова:
— А она такая, возможно, только тебя!
— Пошли спать. — Сати утянула Гену за собой, укладывая его руки у себя на груди. — И тебя, Макс, тоже уже давно ждут.
Максим покивал и оперся локтями на низ окна, безразлично уставился на голубеющий туман под
