ни царь и ни герой», вспоминаю чей-то давний афоризм: «Любая сложная проблема имеет простое неправильное решение».
Проблема, которую вы предлагаете решить с помощью принятия Поправки к Конституции и Закона о суде народа над Президентом и членами Федерального Собрания Российской Федерации — создание эффективного механизма ответственности высших должностных лиц перед народом — это действительно проблема, то есть «трудность», для разрешения которой, по крайней мере в России, пока не найдено метода, и его нужно изобрести. Причем, изобрести в условиях психологической войны Запада, его агентов влияния и простофиль поддержки с тем, что осталось от советского народа. Простое решение в виде суда народа едва ли можно признать правильным.
Здравый смысл заставляет усомниться, если пользоваться «автобусной аналогией», в пригодности голосования пассажиров автобуса, потерпевшего аварию, при решении вопроса о виновности водителя этого автобуса.
Имеются и научные аргументы. В своей книге «Формула человека», изданной в 1991 г. (М., «Прогресс»), В.А Лефевр, анализируя результаты нескольких сот референдумов в различных странах, пришел к выводу, который «является серьезным аргументом против того, чтобы считать референдумы выражением свободного выбора населения по существу проблемы» (стр. 45 этой книги). Согласно Лефевру число референдумов, где победивший вариант ответа получил более 62 % голосов, равно числу референдумов, где победивший вариант набрал менее 6296 (т. е. от 50 до 62 %). Теоретическое значение медианы распределения процентов голосов, поданных за победивший на референдумах вариант, согласно Лефевру, равно 61,8 %. (Цифра 61,8 % интересна вот еще в каком смысле. Теоретически и экспериментально показано (см. ту же книгу, стр. 47), что в тех случаях, когда человеку приходится делать выбор между двумя вариантами, но для выбора нет никаких рациональных обоснований, он с вероятностью 61,8 % делает выбор одного из вариантов — выбор, который возвышает его в своих глазах).
Эта величина была получена, исходя из предположения, что решения избирателей «основываются скорее на вере, чем на образе мира» (с. 43). «Не исключено, что в действительности выбор предопределяется формулировкой вопросов», — резюмирует В.А. Лефевр.
Юрий Игнатьевич! Я — недавний читатель «Дуэли». Возможно, в каких-то ранних выпусках газеты было доказано, что формулировка вопросов в проекте «Закона о суде народа…» является нейтральной и что, кроме того, при ответе на них подавляющее большинство избирателей нашей страны будет руководствоваться не эмоциями, не верой, а исключительно рассудком, «образом мира», а не фантазиями об этом мире, как это происходило в России в последние годы. (Библейское «Верую, ибо нелепо!» тут не проходит, нужны доказательства.) Если такие доказательства существуют, то, пардон, я ломлюсь в открытую дверь. Если же их нет, то перечитайте заголовок и… вспомните об ошеломляющих результатах борьбы с привилегиями под руководством кумира российских простофиль незабвенного Бориса Негодяевича Опохмельцина. Разве они не подтверждают истинность суждения, что против лома (виноват, дуролома) нет приема? По крайней мере у нас. Пока…
Между тем Вы предлагаете отобрать целую армию (Армию Воинствующих Простофиль?), верящих в пригодность лома (референдума) для проведения хирургической операции (решения вопроса по существу о виновности высших должностных лиц)! Стоит ли так дискредитировать идею — аналог знаменитого приказа № 227 — об уголовной, в том числе коллективной, ответственности за действия (или бездействие), принесшие вред стране и населению ее?
Не по этой ли причине процент «курдючников» (голосующих, так сказать, сидя дома, «курдюком» НЕ ПРОТИВ, то есть, дезертируя от участия в голосовании) у нас так часто составляет приблизительно 38 %? Принимая решение голосовать или нет, подавляющее большинство избирателей, вероятно, не имеет рационального обоснования для такого решения. И до тех пор, пока участие в выборах подсознательно считается делом хорошим, 62 % идут голосовать лишь потому, что это возвышает их в своих глазах. Следовательно, доля «курдючников» составляет 38 %. Не исключено, что, когда подавляющее большинство будет считать участие в выборах делом нехорошим, эти проценты поменяются местами.
г. Мытищи».
Афоризм «Любая сложная проблема имеет простое неправильное решение» является образцом умничающей глупости, поскольку отрицает самые эффективные решения проблемы — простые, но в Вашем случае этот афоризм описывает действительность. Есть истина — все гениальное просто, но оно потому и гениальное, что не каждому дано это увидеть — для многих эта простота являет собой сложную проблему. И смотрите, как просто вы решили эту сложную проблему — прикрылись глупым афоризмом. Это действительно неправильное решение.
Давайте, т. Кожевников, образно себе представим простофиль и дуроломов, чтобы было понятно, о ком речь.
Предположим, у простофили сломался телевизор и ему нужен специалист для ремонта. Таких полно. Параллельный вариант — у простофили сломалось государство и ему в Думу нужен специалист по его ремонту. И таких сегодня полно.
И в том и в другом случае мастера приступили к ремонту.
В случае с ремонтом телевизора простофиля, имеющий о его устройстве самые смутные сведения, почерпнутые у Лефевра и из дешевых сборников афоризмов, обязательно начнет предлагать мастеру, что тому нужно делать: скажем, смазать кинескоп машинным маслом, т. к. автомобилям это помогает.
Параллельный пример. Простофили начинают учить власть: «Рыночные отношения, как Сакс учит, давай! Доллар давай! 100 сортов колбасы в магазин давай! Афоризм учит: патриотизм — это прибежище идиота. Призыв в армию отменяй!»
Вот тут для простофиль возникают два варианта.
Щадящий вариант. Действительно, мастер и честный человек скажет: «Заткнись, придурок! Сначала разберись в сути того, что предлагаешь, а потом предлагай! Ведь ты угробишь собственный телевизор (государство), что смотреть будешь (где жить будешь)?»
Беспощадный для простофили вариант. «Мастер» — либо такой же простофиля, ни грамма не соображающий в том деле, за которое взялся, либо хитрый подонок. «Прекрасно! — воскликнет он. — Я буду твоим представителем по ремонту телевизора и смажу его, как скажешь. Только деньги за ремонт вперед, да я сниму с телевизора кое-какие детальки, которые мешают хорошему смазыванию».
И если обрадованный похвалой простофиля на это согласится, то он переходит в новое качество — качество дуролома. Ему останется всю оставшуюся жизнь пялиться на хорошо смазанное отверстие от кинескопа, либо глотать слюни при виде витрин с колбасой да вспоминать Лефевра и афоризмы, благодаря которым он стал таким умным так быстро.
Вот Ваш «здравый смысл», т. Кожевников, заставил Вас усомниться в полезности суда пассажиров автобуса над водителем, обеспечившим им аварию. Следовательно, с позиций вашего «здравого смысла» несомненным для Вас является обратный вариант — награждения такого водителя безо всякого участия пострадавших.
С таким «здравым смыслом» Ваше место среди тех, кому «приходится делать выбор между двумя вариантами но для выбора» у них «нет никаких рациональных обоснований», (Откуда взяться рациональному обоснованию с эдаким «здравым смыслом»?) Поэтому, начав писать статью, Вы с вероятностью 61,8 % сделали выбор, «который возвышает Вас в своих глазах» — выбрав себе роль этакого интеллектуала, который сверху смотрит, как копошатся там всякие, и делает глубокомысленные суждения «вообще». Ведь Вы могли выбрать и вариант умного человека — просто расспросить меня о том, что Вам непонятно. Лефевр, к сожалению, прав, Вы это подтвердили.
Но вернемся к примерам. Неужели в случае с ремонтом телевизора и государства у человека нет никакого другого выбора, кроме рассмотренного нами выбора простофили или дуролома? Есть, но опираться нужно не на афоризмы, а действительно на здравый смысл.
Представим, что эти проблемы возникли у умного человека, который тоже ни бельмеса не соображает ни в устройстве телевизора, ни в государственном устройстве. (А почему вообще обычный человек должен в эти вопросы вникать? У него что, своей работы нет и он от безделья мается?) Что сделает в этом случае умный человек?
