полевых пунктов управления.
Ю.И. Мухин описывает, как, по его мнению, все должно было происходить накануне войны. А как было в действительности? Этот вопрос требует пояснения, поскольку в последние годы его просто запутали. Как могло быть отдано распоряжение 18 июня 1941 года, если И.В. Сталин еще и 21-го считал преждевременным давать директиву о приведении приграничных военных округов в боевую готовность? А ведь до начала войны оставалось не более 5 часов! Ю.И. Мухин пишет:
Ноты об объявлении войны могут и не поступать, но непременным условием стратегического руководства является правильная оценка военно-политической обстановки и предвидение перспектив ее развития, своевременное ориентирование об этом в пределах необходимого подчиненных командиров и штабов. На самом деле в 1941 году военно-политическое руководство лишь в 23 ч. 30 мин. 21 июня приняло решение, направленное на частичное приведение пяти приграничных военных округов в боевую готовность. Директива, по существу, не давала разрешения на ввод в действие плана прикрытия в полном объеме, так как в ней предписывалось
Если бы, как было запланировано, в округа направили заранее установленный сигнал: «Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 г.», на оповещение войск ушло бы 25–30 мин. Но поскольку была направлена директива, которая ограничивала приведение в действие оперативных планов (а следовательно, во всех инстанциях ее нужно было расшифровывать и снова зашифровывать для подчиненных), то на оповещение и постановку задач ушло до 3–5 ч., а многие соединения никаких распоряжений вообще не получили, и сигналом боевой тревоги для них явились разрывы вражеских бомб и снарядов.
Командующие и штабы фронтов, поняв, что ограничения на ввод в действие оперативных планов сковывают действия войск, начали по своей инициативе отдавать распоряжения о вскрытии оперативных пакетов. К.К. Рокоссовский пишет, например, что такое распоряжение (от штаба 5-й армии Юго-Западного фронта) он получил около 4 ч. утра. А военный совет Западного фронта только в 5 ч. 25 мин. направил армиям директиву:
Более организованно и четко проходило доведение сигналов в Военно-Морском Флоте. Нарком Н.Г. Кузнецов в 23 ч. 50 мин. 21 июня 1941 года отдал распоряжение:
Дело еще в том, что приведение войск в полную боевую готовность означает их отмобилизование и развертывание до штатов военного времени. Поскольку государственное решение на мобилизацию было принято лишь 23 июня, ни армия, ни флот к началу войны не были приведены в действительную «полную боевую готовность».
Если бы 18 или 19 июня было отдано распоряжение о приведении войск в полную боевую готовность, войска оказались бы в более боеспособном состоянии, и уж во всяком случае даже «изменник» генерал Д.Г. Павлов (так его называет Ю.И. Мухин) не оставил бы полевую и зенитную артиллерию на полигонах, а держал бы ее в боевых порядках дивизий.
Ю.И. Мухин видит противоречие в том, что, с одной стороны, мы утверждаем, что в Генеральном штабе и штабах округов были разработаны «планы обороны госграницы», а с другой — что войска не были приведены в боевую готовность. Но оперативные планы на время войны приводятся в действие отдельными распоряжениями, а они не были отданы.
Расплывчатая, неопределенная директива от 21 июня 1941 года запутала командиров и штабы. Что значит
Ю.И. Мухин, исходя из того, как должно быть, удивляется: с каких это пор Генеральный штаб адресует директивы командирам полков? А мы ведем речь о том, как все происходило реально. Адресовали военным советам округов, а те, сами до конца не понимая, что следует делать по этой директиве, чтобы не терять времени на разработку новых директив, по инстанции рассылали ее вплоть до соединений и частей, причем после подписей С.К. Тимошенко и Г.К. Жукова ставили свои подписи. В этом можно убедиться, прочитав очень интересные воспоминания бывшего начальника штаба 4-й армии генерала Л.М. Сандалова и других военачальников, а также по документам военных округов. Так, на директиве Западного фронта командующим армиями, где полностью воспроизводится директива Генерального штаба, стоит пометка о том, что последняя получена 22 июня 1941 года в 1 ч. 45 мин., а отправлена армиям в 2 ч. 25 мин. — 2 ч. 35 мин. «Уроки не впрок», ВИЖ, № 6, 2001 г.
К тому же Сталин практически не бывал в действующей армии, не выезжал на фронты, а без личного общения с теми, кто выполняет боевую задачу, по одним лишь донесениям и телефонным докладам невозможно понять все особенности складывающейся обстановки. Правда, этот изъян в стратегическом руководстве компенсировался частыми выездами на фронты Г. Жукова, А. Василевского и других представителей Ставки ВГК. Но ничто не может заменить личного восприятия обстановки. Отметим, между прочим, что, в отличие от Сталина, Черчилль, де Голль да и Гитлер побывали во время войны во всех объединениях и многих соединениях своих войск. И в наше время президент США Буш ездил к своим солдатам в Сомали, а премьер-министр Великобритании Мейджор — в Югославию.
Революционные вожди еще со времен Робеспьера не очень рвались на баррикады и в пекло сражений. Маркс писал пламенные письма защитникам Парижской коммуны, но сам туда не поехал. В.И. Ленин и в 1905, и 1917 гг. с началом революционных событии немедленно возвращался из эмиграции в Россию, но и он во время гражданской войны ни разу не побывал на фронтах. «О военной науке и военном искусстве», ВИЖ, № 5, 1993 г.
Меня упрекают в том, что я грубый, но я не грубый — я точный. А точность вещь хорошая. Сколько мы ни публиковали статей на те или иные темы, прямо задевающие массу людей, но когда авторы пишут «культурно», то ответа не дождешься. А я вот очень точно написал, что военный историк В. Анфилов, подонок и он тут же тиснул в «НГ» статейку, правда, опять-таки доказывающую, что я не ошибся. На суде я прямо потребовал от него, чтобы он показал, где в стенограмме декабрьского 1940 г. Совещания высшего комсостава РККА те строчки, которые он, якобы, отцитировал. И он начал судье объяснять, что, дескать, цитировал он с неправленой стенограммы, а опубликована исправленная ГлавПУром. Опять ложь. Опубликованная стенограмма имеет правки только самих докладчиков, т. е. это подлинный текст, и другого в архиве нет и не было.
Как видите, и в случае с генералами армии Квашниным и Гареевым точное слово «мошенники» тоже дало кое-какой результат: в «Военно-историческом журнале», № 5 за 2001 г. генерал Гареев опубликовал статью, из которой я и взял нужный отрывок. Но прежде чем его обсудить, я приведу тот свой текст, который Гареев пытается оспорить. В июле 2000 г. («Дуэль», № 32) я писал, рассматривая статью в «НГ» Квашнина и Гареева «Семь уроков войны», следующее.
«Думаю, что статью написал какой-нибудь полковник из ведомства Гареева (станут генералы белы руки о бумагу марать), а Квашнин и Гареев ее только подписали. Но ведь надо было ее прочесть и попытаться понять! А то ведь в статье мысль, утвержденная в одном месте, подвергается опровержению
