Американского центра международного лидерства
Для московских ученых развал СССР был звездным часом - они толпой рванули на высшие чиновничьи должности в России и держались на них до тех пор, пока надо было разрушать Россию, а как только «разрушили до основанья», то эти московские интеллектуалы сразу же явили миру свою недееспособность и были аккуратно сгружены на свалку демократических отбросов, скажем прямо, по причине своего слабоумия.
Но особо звездным часом развал СССР был для Московского государственного университета. Вы уже видели, сколько его деятелей и выпускников активно участвовали в уничтожении экономики и оборонного потенциала России, а ведь в десятки раз больше было слабоумных с регалиями МГУ, убеждавших народ России, что так и надо.
Скажем, потомственный москвич выпускник МГУ, член корреспондент АН СССР профессор П. Бунич, убедивший население, что рыночные отношения приведут в России к увеличению производства свинины в несколько раз; его брат по разуму потомственный москвич, доктор экономических наук, выпускник МГУ Н. Шмелев, не слазивший в то время с экранов; их сестра по разуму потомственная москвичка Л. Пияшева, окончившая, правда, Плехановский институт, доктор экономических наук, уверявшая, что при свободных рыночных отношениях морковка на московских базарах будет стоить не более 40 копеек, и т.д. и т.п.
При взгляде на всех этих деятелей невольно приходишь к мысли, что нам уже на студентов МГУ можно смотреть с жалостью, а выпускникам сразу же назначать пенсию по инвалидности. Такая степень благоприобретенного слабоумия требует участия в судьбе убогих.
Особенно умиляет восхищение моего оппонента Председателем Верховного Суда В. Лебедевым. Один юрист, посещавший курсы усовершенствования, на которых лекции прочитали и председатели всех трех высших судов России, уверял, что Лебедев отличался от своих коллег исключительной тупостью. Это мнение, само собой, субъективное - может, сам этот юрист туп, а не Лебедев. Но ведь и состояние правосудия в России под руководством Лебедева таково, что многие уверены, что у нас правосудия вообще нет. На судей под руководством Лебедева в год подается больше жалоб, чем самих судей.
Не в состоянии найти справедливость в России, люди обращаются в Страсбургский суд. Корреспондент ИТАР-ТАСС сообщает такие данные:
Вы же понимаете, что это не Европейский суд, а наши суды под руководством Лебедева должны принимать справедливые решения, но они их не принимают. Люди проходят все судебные инстанции в России, прежде чем обращаться в Страсбург (всего 1500 жалоб из 24 000 отклонено по причине того, что жалующиеся ещё не во все судебные инстанции обратились), но правосудия в России нет, как нет.
Давайте теперь рассмотрим варианты того, почему у нас его нет. Версию о том, что такое положение позволяет режиму расправляться со своими политическими противниками, надо отбросить, поскольку за все время после развала СССР вряд ли была неправосудно осуждена хотя бы сотня политических противников режима. Вторая версия - судьи за взятки выносят неправосудные акты. Но видите ли, взятку дают, чтобы не подвергнуться наказанию, соответственно, если тебя неправосудно освободили от наказания, то ты жаловаться не будешь.
То есть наши суды издеваются над добропорядочными избирателями режима, а ведь режиму это по большому счету совершенно не требуется. (Напомню для справки, что те советские уголовники, которые пережили оккупацию немцев в ходе Великой Отечественной войны, с ужасом её вспоминали. Оккупанты безжалостно расправлялись с ними, и немцев можно понять - ну зачем оккупантам ко всем их проблемам еще и советские уголовники?) Таким образом, тот беспредел, что творится в России в области правосудия (вызывающий соответственный беспредел в области преступности), не нужен ни режиму, ни США! Так всё же почему у нас нет правосудия?!
Ответ один - недееспособность власти, то есть слабоумие тех, кто в ней находится, и, само собой, слабоумие Председателя Верховного суда. Но зато он потомственный москвич и закончил МГУ!
В основе благоприобретенного слабоумия лежит дефект нашей системы образования. (На Западе дело еще хуже, но какое нам до него дело?) Детей и студентов заставляют заучивать знания без их понимания и без обучения тому, как их применять. В результате получается болтливый субъект,
И такое положение в образовании существует уже очень давно. Помню, лет 30 назад прочитал в «Литературной газете» статью преподавателя какого-то московского литературного вуза или факультета. Он спросил первокурсников, будущих писателей и журналистов, зачем Чичиков покупал «мертвые души», и никто этого не знал! Они все прочли «Мертвые души», они запомнили содержание, они запомнили положения учебника о том, что нужно отвечать об этом романе на экзамене, но главная интрига романа их не интересовала. Да, Гоголь не дописал этот роман, но в те годы почти в каждом его издании были недописанные главы и комментарии, в которых объяснялась суть аферы Чичикова. В конце концов, об этом можно было спросить учителя. Но, повторю, об этом не писалось в учебнике, об этом не спрашивали на экзамене, и будущим литераторам и журналистам было наплевать на суть того, что они выучили. Я ожидал острой дискуссии по этой статье, но она не последовала. Думаю, что этого преподавателя, выступившего в ЛГ, уже и тогда не поняли: студенты сдали вступительные экзамены, значит, знают, что надо, и чего это автор к ним пристал?
И ведь таким образом уже давно учат всему: весь смысл образования - запомни и оттарабань на экзамене. Понимать то, что запомнил, не требуется. В результате мы имеем слабоумных с огромным запасом непонятных им слов, мыслей и положений и с огромными амбициями относительно своего ума.
Что касается того, что Москва в области благоприобретенного слабоумия опережает всю Россию, как раньше опережала СССР, то здесь, возможно, много причин, но я остановлюсь на одной.
Это вхождение в интеллигенцию, а через неё во все слои московского общества иудейского презрения к производительному труду, а отсюда стремление обязательно получить высшее образование, чтобы не работать руками. Такого в целом по Союзу не было. Вернее, такого по Союзу было меньше, чем в Москве.
В провинции молодые люди не считали зазорным стать рабочим или крестьянином, тем более что у хорошего работяги заработки намного превосходили доходы серого интеллигента. Следовательно, в провинции получать высшее образование во многом стремились те, кто чувствовал потребность в нем и имел желание работать инженером или ученым, а не прятаться на этих должностях от работы рабочего. Соответственно, достаточно большой процент студентов стремился не просто запомнить знания, но и понять смысл того, что им придется делать после получения диплома. А это и иные требования к преподавателям провинциальных вузов.
В Москве же на вузы давила огромная серая масса выпускников, желавших ни в коем случае не работать руками, и эта серая масса продавливалась в студенты, часто благодаря блату и репетиторству. А потом для этих ребят не оставалось ничего, кроме тупого запоминания того, что нужно отвечать на экзамене. А потом, из-за трудностей с пропиской, из этих же студентов формировались и преподавательские кадры, и кадры ученых. Ведь низкий КПД и московского образования, и московских ученых всегда бросался в глаза, если они как ученые начинались рассматриваться не по проценту докторов наук и академиков, а по конечному результату. Вспомним, что в Москве проблемой создания ядерного оружия занималось втрое
