лишь из-за маневрирования при отходе проскочил их и оказался на Днепре. Правда, как он пишет, из 42 командиров дивизий «группа потеряла 7» и еще «38 командиров полков и 252 командира батальонов», а «прибывающее пополнение личного состава и техники даже приблизительно не покрывало потерь», но победил-то опять он!
Или, скажем, те же злые языки утверждают, что под Корсунь-Шевченковским в окружении погибла огромная группировка немецких войск Манштейна. Неправда! Личный состав 6,5 немецких дивизий, попавших в окружение, вышел полностью, правда, оставив всю технику, оружие, раненых и тело командовавшего ими генерала. Манштейн сам видел вышедшие из окружения войска, правда, не успел их пересчитать, так как они отправились в тыл на отдых, но думает, что вышло тысяч 30–32. Досадно только, что эти 6,5 дивизий больше никогда «не принимали участия в боях, что еще больше осложнило обстановку». А так — полная победа!
Справедливости ради надо сказать, что вторая половина мемуаров Манштейна сильно напоминает мне первую половину мемуаров Г.К. Жукова — все те же размышления на тему, как бы Манштейн наши войска в клочья порвал, если бы Гитлер дал ему резервы.
А в целом, мемуары Манштейна — это типичный образец «правдивости» немецких источников о войне.
Глава 5
БРЕХНЯ ВОЗДУШНЫХ ПОБЕД
Всеми «демократами по уму» лучшими летчиками-асами Второй мировой войны считаются немцы, и именно те из немецких летчиков, кто воевал у нас, на Восточном фронте, и сбивал наши самолеты. Причем цифры умопомрачительные. Если 15 наших лучших асов сбили каждый за войну от 41 до 62 немецких самолетов, то 15 немецких асов — от 203 до 352 советских самолетов. Надо сказать, что у советских историков эти цифры всегда вызывали сомнения, но для нынешних «демократов» — это «святая правда». Питаются «демократы» из источников, поступающих с Запада через Интернет и, как мне кажется, через Польшу и Эстонию. А эти источники хотя и русофобские, но дают попутно очень много фактов и о Люфтваффе — об организации немецких ВВС, традициях, особенностях и т. д. И если все эти произведения рассмотреть вместе, отстаиваемые ими цифры немецких «побед» начинают выглядеть, как шутовской колпак, что, впрочем, не мешает «демократам» носить его с большой гордостью.
Купил книгу, да не какую попало, а целую «Энциклопедию военного искусства. Военные летчики. Асы Второй мировой войны». И хотя издана она в Минске, но «россиянский демократизм» из нее так и прет. Очень часто, к примеру, используется даже не слово «русские», а «россияне».
К примеру: «Его заслуги оценили также и россияне, присвоив ему звание Героя Советского Союза» (а почему не Героя Россиянин?); или «В советской авиации служили не только россияне, но и представители других народностей СССР». Даже цитату из воспоминаний И.Н. Кожедуба скурвили: «Россияне применяли таран…»
И, конечно, у авторов «Энциклопедии…» никакого колебания в том, что немцы действительно сбили столько советских самолетов, сколько сами себе записали. Но именно эта книга вызвала у меня сомнения в немецком искусстве. И вот почему.
Советские историки уже давно писали, что «сбитые» немецкими асами наши самолеты на самом деле являются самолетами, по которым немцы всего лишь стреляли.
В момент стрельбы их фотографировали. И кадры фото-кинопулемета, установленного на немецких истребителях, фиксировали факт стрельбы, а не реального уничтожения. Без сомнения, именно поэтому в «Энциклопедии…» особенно старательно внушается мысль, что немцы не могли в этом вопросе соврать.
Оказывается, на каждый «сбитый» самолет немцы, помимо фотографий, сделанных фотопулеметом, должны были представить и анкету из 21 пункта. И в пункте
9 требовалось подтверждение свидетелей о том, что самолет сбит. Ну разве в таких условиях немцы могут приписать себе победу?
А тут дело обстоит так. У американцев и англичан самолет противника, сбитый в групповом бою, вероятнее всего, делился, потому что у их асов есть дробные результаты, скажем, 6,5 победы.
У нас такой самолет записывался отдельно всем участникам боя и в список личных побед не входил.
А у немцев он обязательно отдавался кому-то из участников боя. Немецкие истребители летали парами, и понятно, что в их менталитете уже было заложено, что сегодня я подтверждаю сбитый самолет тебе, а завтра — ты мне. То есть со свидетелями у немцев не должно было быть проблем. Единственным препятствием против приписок должна была служить лень летчика по заполнению 21 пункта анкеты. Но они не ленились. Анкеты на сбитие советских летчиков писали беспощадно.
Для примера немецкого трудолюбия приведу цитату из «Энциклопедии…», чтобы показать заодно и ее уровень: «6 ноября 1943 года во время 17-минутного боя над озером Ладога Рудорффер объявил о подбитых им 13 советских машинах. Это был, естественно, один из самых больших успехов в истребительной авиации и одновременно один из наиболее противоречивых боев. Апологеты (м.б., критики? —
Между тем за этот подвиг трудяга Рудорффер, набивший мозоли от авторучки, попал в Книгу рекордов Гиннесса, но черт с ней, дело-то в другом.
Смотрю на список из 324 лучших наших летчиков. Все сплошь русские, украинские, татарские, грузинские, армянские фамилии. Мухиных аж два. Сильно ли сегодня у наших летчиков изменен национальный состав? Ну как сегодня нашим летчикам с «ихними» драться, если «ихние» сбивали наших отцов чуть ли не в 10 раз больше? Одно остается нашему летчику — увидел самолет с «цивилизованным» немцем или американцем — поднимай руки вверх и кричи: «Путин капут!»
Однако, описывая подвиги любезных своему сердцу немцев, «демократы» не могут обойти и то, как Гитлер награждал своих асов. И вот в этом вопросе у «демократов» появляются первые трудности.
Награды могут быть разными, но у них обязательно есть общая цель — они должны стимулировать подвиги. Без этой цели они просто побрякушки и нет смысла их учреждать. Для осуществления цели наград должен осуществляться их главный принцип — за равный подвиг. Уничтожьте этот принцип при награждении, и награда обесценится.
Скажем, в СССР высшей наградой считался орден Ленина. Но так как он давался и заслужившей его доярке, и секретарю обкома к дню рождения, то в армии предпочитали его не иметь и стремились получить, казалось бы, более низкую награду — орден Боевого Красного Знамени.
Немцы тех лет были прирожденными военными. Можно сказать, что они любили войну и, соответственно, они очень точно понимали, что такое награда и зачем она. Основной их боевой наградой был Железный крест разных рангов. Сначала давался крест второй степени, затем — первой, после этого на шею вешался Рыцарский крест. Затем к нему добавлялись Дубовые листья, далее — Мечи и в конце — бриллианты. И, разумеется, исходя из принципа равенства подвигов для награждения, кресты давали за примерно равные заслуги. Но что касается летчиков-истребителей, то эти равные заслуги численно сильно отличались от того, на каком фронте воевал летчик.
Этих фронтов было три. Первый — территория собственно Германии, окружавшие ее оккупированные страны и Англия, над которой тоже велись воздушные бои (Западный фронт). Второй — юг Италии, Греции и Северная Африка (Южный фронт). Третий — СССР (Восточный фронт).
