была автаркией. Поэтому так неистово боролся за «жизненное пространство» Гитлер — это была борьба за автаркию. А после 1917 г. Запад создал в СССР автаркию автоматически — блокировав СССР от внешнего мира.
Маленькие страны создать автаркию не способны — у них не хватит всех ресурсов. Не возможно, к примеру, обеспечить себя своей сталью, если на территории страны нет залежей железной, марганцевой и хромовой руды. (Сегодня воистину подвиг творит Северная Корея, удерживая что-то подобное автаркии на очень маленьком клочке Земли.)
Но для достаточно больших по территории стран, автаркия — наиболее разумный способ защиты своего народа от международного ограбления.
Однако полностью замкнуться в себе и большие страны не в состоянии. Во-первых, не хватит людей, чтобы все отрасли техники и технологии поддерживать на достаточно высоком уровне. Что-то в других странах будет все равно лучше, и это лучшее имеет смысл, а иногда жизненно необходимо покупать в обмен на то, что покупают у тебя. Во-вторых, нет стран, которые бы расположились по меридиану от полюса до полюса и имели территории земли со всем разнообразием климатов. Следовательно, всегда будет что-то, что в твоей стране просто не возможно или совершенно невыгодно выращивать, и тогда это нужно покупать за рубежом.
Главный принцип государственной внешней торговли (торговли, защищающей граждан своей страны от разорения) — никогда не покупать за границей то, что производится в достаточном количестве в своей стране. Того, кто закупает, к примеру, куриные окорочка в США в условиях, когда свои птицефабрики остановлены, нужно пустить на корм отечественным курам. Это единственный путь получить хоть какой-то толк от подобных «экономистов».
Вот, собственно, и все, что по этому поводу достаточно знать: кредит — это задействование рабочих рук в других странах в помощь собственным рабочим и берется он только в жизненно важных случаях; за рубежом покупается только то, чего сам сделать не можешь или пока не можешь, и только то, что крайне необходимо.
С момента, когда большевики пришли к власти, они оказались в изоляции: их пытались задушить, и прежде всего экономически. В тот момент, после мировой и Гражданской войны, СССР страшно нуждался в кредитах. Но ему их не давали, своих же товаров для экспорта было очень мало и ввиду разрухи, и ввиду экономической отсталости России. Первый такой товар — золото запасов империи.
К примеру, в ужасной послевоенной разрухе (1914–1920) износился паровозный парк России, а это означало, что если и был в России хлеб, то доставить его к голодающим было нечем. Срочно нужно было получить паровозы. Рядом Швеция — не воевала, не разрушена. Могла дать кредит и на этот кредит построить 1000 паровозов? Могла, но не дала. Паровозы построила, но взяла за них 125 т золота.
Но и с золотом следовало вести себя осторожно, ведь если выбросить его на рынок в больших количествах, то оно обесценится. (Молотов вспоминал, что к середине 50-х СССР накопил такой запас золота и платины, что даже сведения о нем были строгой государственной тайной: узнай об этом количестве на Западе, и цены на золото и платину резко бы упали.)
В помощь золоту выступили различного рода ювелирные и художественные ценности. Сейчас глуповатая часть православных голосит об «ограбленных» большевиками церквях. Эти люди не задумываются о том, что, возможно, они и на свет появились только потому, что большевики на эти ценности закупили хлеб для их предков и не дали предкам умереть.
К 30-м годам положение стабилизировалось, в СССР появились кое-какие, в основном сырьевые, товары, но различного рода ограничения на торговлю с нами продолжали существовать. Скажем, в начале 30-х годов нашим военным вздумалось купить танк у американского изобретателя Кристи. Этот танк сами американцы для своей армии не купили — он им был не нужен. Но и нам его Кристи продать не мог — с танка сняли башню и оружие, и мы купили корпус танка как трактор.
С приходом к власти в Германии в 1933 г. Гитлера с его стремлением обеспечить немцев жизненным пространством за счет России, для СССР отпала Германия как торговый партнер, поставлявший технику и технологию мирового уровня, но не прибавилось новых партнеров на Западе. Запад стремился задушить коммунизм руками фашистов и практически исключил СССР из участия в мировом политическом процессе. Скажем, СССР был союзником Чехословакии и Франции, но на Мюнхенский сговор, в котором Англия и Франция, предав Чехословакию, отдали ее Гитлеру, СССР даже не позвали.
Когда события стали развиваться стремительно даже для Гитлера и ему потребовалась война с Польшей, настал кратковременный момент в истории, когда Гитлеру стало выгодно улучшить отношения с СССР.
Причем Сталин понимал, что все это временно, но деваться было некуда. Англия, Франция и Польша отказывались заключить с СССР действенное военное соглашение. Они собирались втянуть его в войну с Германией, а сами из нее выйти. К сентябрю 1939 г. жертвой агрессии намечалась Польша, но последняя не только категорически отказывалась заключить с СССР военный союз, но отказывалась, даже в случае нападения на нее немцев, пропустить по узким коридорам на своей территории войска Красной Армии для боевого соприкосновения с немцами. Смешно сказать, но, имитируя переговоры с СССР, англо-французская делегации высказала мысль, что СССР в случае войны мог бы воевать с немцами без сухопутных войск, одной авиацией. Но поляки, узнав об этом, отказались предоставить свои аэродромы для наших (в случае войны — союзных Польше) самолетов.
Что оставалось делать советскому правительству? Только одно — попытаться извлечь из этой ситуации максимум пользы для будущей войны. И СССР эту пользу извлек.
Когда немцы 15 августа 1939 г. обратились к СССР с предложением заключить пакт о ненападении, т. е. заключить договор, который Гитлер уже имел и с Англией, и с Францией, глава советского правительства В.М. Молотов ответил (выделено мною):
Обратите внимание — участие Советского Союза в войне пока не предполагается, а Германия ее вот-вот начнет. Это Германии, посылающей своих рабочих в армию, срочно требуется кредит — участие рабочих рук других стран в укреплении своей обороноспособности. И было бы логично, если бы Германия просила у СССР кредит, а не наоборот. А здесь Молотов даже не просит, не унижается, не называет Гитлера «другом Адиком», он просто требует выдать кредит СССР, он требует, чтобы немецкие рабочие поучаствовали в укреплении обороноспособности СССР, он прямо указывает, что без этого
Молотов знает, с кем Гитлер собирается воевать, и знает, что под игом Польши находятся миллионы украинцев и белорусов, поэтому указывает, что второй шаг должен сопровождаться
