помощью гигантского количества энергии Хаоса. Вот теперь этим выкормышам бездны точно не поздоровится. Демонология – одна из самых медленных направлений магии, но если дать магу время, то его резерв становится почти безграничным! Шары демонического огня, которые так любят использовать демоны, посыпались просто градом, вышибая куски сферы и образуя небольшие дыры, впрочем, мгновенно затягивающиеся.
А наш жрец, до этого державшийся немного позади всех и тихо обращавшийся к своему богу, закончил молитву и начал медленно поднимать руки, наливаясь светом, – вернее, это его аура начала насыщаться силой до такой степени, что стала видной и простым взглядом. Соединенные вместе ладони устремились в небо, и вся сила пошла в них, полыхнув вверх ослепительно-ярким лучом света, ушедшим в затягивающееся тучами небо, на миг разорвав их серую массу.
Хм, я не очень знаком с классификацией арканов жрецов, но мальчик далеко пойдет, если способен создавать «святой огонь» в столь раннем возрасте. Мятежники тоже просчитали всю прелесть божественной силы, которая вот-вот должна пролиться на них, и над их головами стала формироваться мутная пленка! Вот это да! Это же «покрывало Бездны», создать которое может только маг, равный магистру пятой-шестой степени! Не думал я, что за мной бросится кто-то подобный – в иерархии этих безумцев такие маги называются патриархами, и очень мало кто может выдержать посвящение, но выжившие получают громадную силу. Видно, придется мне вмешаться, если в ближайшие две минуты сражение не окончится – умения наемников я уже проверил, и нет смысла дальше рисковать, тем более «покрывало Бездны» пока единственное заклинание, примененное патриархом. Невольно возникает вопрос – чем же он занимается все прошедшие с начала сражения четыре минуты?
Высоко в небе стянутые над нами тучи медленно налились светом, и, создавая маленькие проколы, сквозь них ринулись копья света в огромном количестве! И вот весь этот дождь из божественной силы обрушился на врагов. Мутная пленка поглотила несколько десятков, но ливень из света не прекращался, и она стала колыхаться от каждого последующего попадания все сильнее – даже такой своеобразный односторонний разрыв пространства не смог переправить в Бездну всю силу. Последние копья света прорвали заклинание и вонзились в сферу, застревая в ней. И если силы Хаоса и Смерти не смогли ее пробить, то сила бога войны успешно справилась с этой задачей – последнее упавшее копье прошло защиту и пронзило человека с головы до пят, уйдя в дорогу, а прах, оставшийся от мага, осыпался на камни.
Несмотря на потерю, наши противники не растерялись и продолжали отбиваться. Вот только им не повезло – пара наших боевиков наконец вернулась в сражение. Собранные в небольшой участок над нашей головой тучи стали практически черными, по ним пробегали белые разряды молний и раздавался гулкий рокот грома. Если Шэринара со своей напарницей не удержат контроль над «гневом небес», то плохо станет не только мятежникам, но и нам. Не я один этого опасался, потому что Раугрим прекратил швыряться арсеналом демонов и бросил всю доступную силу на укрепление защиты вместе с целительницей и щитовиками. Оглянувшись назад, я заметил, что наемницы, ранее стоявшие в сотне шагов от нас, теперь оказались около постоялого двора, расположенного в десятки раз дальше, куда заклинание точно не достанет.
А тучи уже разразились своим смертельным дождем – потоки воды, замерзающие еще в воздухе, превращались в сосульки и сопровождаемые мощными разрядами врезались в землю. Я даже ощутил ногами толчок от содрогнувшейся почвы. Область действия заклинания ограничилась большим кругом вокруг наших противников, лишь самым краем захватив наши щиты. И то они дрожали, с трудом сдерживая напор, а уж что творится в самом центре – могу себе представить, так как сам не раз попадал во время войн в похожее положение. Если маги бездны не выдержат, то от них останутся только кровавые следы, которые еще и не сразу отыщешь в нагромождении ледяной крошки и воронках от молний. Молодец Шэринара, вот что значит магистр!
Риворастэ также прекратил свои атаки, дожидаясь окончания разгула стихий, потому что все, что мы сейчас видели, это стена из града сосулек с непрекращающимися разрядами молний, от которых подрагивала земля. Но вот плотность пелены начала уменьшаться, и, когда я уж было решил, что со всеми проблемами покончено, проявилась фигура только одного мятежника. Одежда в дырах, обгоревшая, еще дымящаяся от попавших молний, которые он непонятно как пережил, множество порезов ото льда и практически снятый скальп довершали жуткую картину. Но тем не менее человек крепко держался на ногах, и тянуло от него какой-то потусторонней жутью, которой не обладают даже древние личи.
Меня пробил холодный пот, и по коже побежали мурашки – я вспомнил, чем вызвано подобное чувство! Этот выкидыш трупа решил принести себя в жертву Бездне и вот-вот закончит ритуал! Чтоб его эльфы пытали вечно! Патриарх с самого начала не надеялся на выигрыш и готовился захватить всех нас с собой!
– Все силы на щит, – еле выдавил я из мгновенно пересохшего горла и закрыл глаза, погружаясь в нечто вроде транса, ускорявшего работу разума в разы.
Вызывая из глубин памяти печать за печатью, я напитывал их силой и выжигал в окружающем пространстве.
«Ра» – свет, «Исма» – сила, «Шен» – смерть,
«Сар» – движение, «Ло» – бесконечность,
«Тира» – завершение круга.
Мне казалось, что прошли часы, но, когда я открыл глаза, ощутив присутствие пока еще не проявленных печатей, горящих синим пламенем в моем разуме, прошло не больше нескольких мгновений. Маги только начинали усиливать защиту своей силой, послушавшись моего приказа. Глубоко выдохнув, я разместил проявившиеся печати вокруг патриарха, и они начали медленно вращаться вокруг него, все ускоряясь и сливаясь в круг голубого пламени.
– Успел, – выдохнул я облегченно и присоединился к укрепляющим защиты магам, только сейчас ощутившим дыхание Бездны.
Свой резерв у меня почти весь истратился, но я воспользовался накопителем, прихваченным с собой на крайний случай, похоже, наступивший сейчас.
– Сейчас рванет, – сглотнул Риворастэ.
И словно в ответ на его слова, тело человека подернулось бесцветной дымкой и взорвалось хлынувшим во все стороны потоком мутной туманной массы! Но мои печати сделали свое дело – дальше небольшого кружка, огороженного синим огнем, эта пакость не смогла продвинуться. Но этого оказалось явно недостаточно для остановки мощи Бездны, на время хлынувшей в наш мир, – печати постепенно начали замедлять вращение, до тех пор, пока не остановились полностью.
– И что сейчас будет, магистр? – дрожащим голосом спросила Дирона, наблюдая, как руны, и так ослепительно горящие, начали дрожать и превращаться в маленькие звезды, нестерпимо сверкая даже сквозь нашу тройную сферу.
– А сейчас будет большой бум, – отрешенно отозвался я, – против которого и понадобится защита.
Наконец печати не выдержали и с оглушительным взрывом лопнули, высвобождая потоки света во все стороны, выжигая остатки льда, канал связи с Бездной, в который превратился человек, и отправляя нашу трехслойную сферу защиты в полет! За мгновение до того как удариться в стенку сферы, я успел поразиться тому гигантскому количеству высвободившейся силы, легко сделавшей почти невозможное, а также подумал, что в этот раз обычными синяками не отделаюсь – личный амулет не работает, чтобы не повредить структуры щитов при соприкосновении: за мной же летела орчанка. Врезавшись в материальную структуру защиты, я еще успел порадоваться, что повернул голову, оберегая лицо, а затем мне в спину всем своим немалым весом врезалась ученица.
С неприятным хрустом свет в моих глазах померк, и я провалился во тьму.
В сознание я пришел от резкой боли во всем теле, уже после того, как мы пролетели, болтаясь в магической скорлупе, по воздуху и приземлились далеко от места взрыва. Разлепив глаза, я первым делом оценил собственное состояние. Множественные трещины ребер с одним переломом, трещина в черепе, выломанная в суставе рука и отбитые внутренности наряду с кучей синяков не внушали радости.
Впрочем, я очнулся первым, остальные так и валялись неподалеку без сознания прямо на голой земле. Очевидно, сферу повредила волна силы, отправившая нас в полет, и при приземлении потрепанные плетения не выдержали, распавшись. Приподнявшись на здоровой руке и морщась от боли в ребрах, я сел и
