8
Его слова, действительно, совпали с его делами. Почти. С территории усадьбы они, конечно, выехали. И даже успели сделать это до захода солнца. Но не сразу после завтрака, конечно. Утреннее общение все же затянулось.
Но ведь так приятно, когда женщина смотрит на тебя восторженными, сияющими глазами и говорит, что ты «самый лучший мужчина на свете». А потом поощрительно добавляет, видя твои решительные и довольно удачные попытки вновь проявить себя: «Это просто невероятно». Или же томным и кокетливым голосом заявляет: «Дорогой, я уже больше не могу. Ты меня просто замучил. Доконал. Ты настоящий сексуальный монстр», «Я не доживу сегодня до рассвета». И одновременно жадно притягивает к своему телу, чтобы ты мог еще раз почувствовать, как она тяжко страдает, уже пятый, а может, уже и седьмой раз подряд за прошедшие сутки. Но кто же считает в такой ситуации.
Перед отъездом они даже успели перекусить.
Тетушка Дороти была счастлива подать им ланч, подкрепить несколько пошатнувшиеся силы этой прекрасной и гармоничной пары. Даже украдкой смахнула слезинку, видимо вспомнив свой медовый месяц и то, сколько сил и энергии он забрал у нее и ее мужа, тогда еще совсем молодых и неопытных, но старательных, любознательных и быстро обучающихся.
Анжеле и Роберу были предложены яичница из пяти яиц с беконом, на отдельной тарелке каждому. Блинчики с кленовым сиропом, высокой стопкой, на одной общей тарелке. Большая тарелка крупно нарезанной ветчины. Столь же емкая миска тушеных овощей. И уже ставшие традиционными пирожные с кофе.
Да, додумала Анжела, добросовестно запихивая большой кусок ветчины в рот. Как хорошо есть в компании, где никто не стесняется своего аппетита и не требует соблюдения хороших манер, от которых нередко этот самый аппетит и пропадает. Еще с детства она усвоила, что многие вещи гораздо вкуснее есть руками, вот только взрослые, к сожалению, не давали это делать.
Пример подавал сам хозяин. Причем у него это получалось как-то очень красиво, легко и непринужденно. По французской привычке он даже вытер корочкой хлеба тарелку после съеденной яичницы. Вполне благоразумно, и мыть посуду потом легче будет, мысленно одобрила эту процедуру соседка по столу.
После ланча, по обоюдному согласию, они решили строго соблюсти предыдущую договоренность и не стали возвращаться в спальню. Уж очень Анжеле не терпелось опробовать свой автомобиль после ремонта.
Машина завелась сразу, с половины оборота, чего с ней не случалось уже почти полгода. То ли механик хороший попался, то ли и на технику подействовали флюиды человеческой любви. Робер предложил прокатиться по окрестностям. Погода стояла теплая, и Анжела опустила верх машины, чтобы прокатиться «с ветерком». Поездка заняла почти полтора часа. Самое интересное их ждало в маленьком городке, который они хотели проскочить без остановки. Но не получилось.
Внимание Анжелы привлекла свадебная церемония. Они выехали на площадь, где традиционно, напротив друг друга, высились увенчанное крестом узкое здание церкви и распластанное в длину двухэтажное здание мэрии с федеральным флагом и местным флагом штата. Между ними, деликатно развернувшись боком к каждому из этих уважаемых учреждений, на каменном постаменте гарцевал позеленевший от времени и патины бронзовый всадник в форме генерала времен Гражданской войны.
Как раз в этот момент из здания церкви появилась свадебная процессия. Впереди шли гордые собой и свершившимся актом новобрачные. Невеста, юная и цветущая толстушка с рыжеватыми пышными кудрями, довольная собой и столь удачным вступлением во взрослую жизнь. Рядом с ней жених, типичный паренек с фермы, неуклюжий и высоченный молодец, с кое-как зализанными соломенными волосами и конопушками на носу и щеках.
Анжела вдруг почувствовала, как сердце резануло острое чувство зависти. Такая молодая невеста. Наверное, еще даже школу не закончила, а уже… А тут целых двадцать семь лет, университет, работа, а жизнь все не складывается. И если и в этот раз не получится…
Правда, все в этой жизни относительно. Она заметила, что и невеста с женихом, в свою очередь, внимательно их разглядывают. И, что интересно, невеста с такой же нескрываемой завистью, как и она. Только по другой причине. Переводит взгляд то на Робера, то на нее, то на своего жениха. Сравнивает. И, судя по взгляду, сравнение явно не в пользу своего избранника. А ей откровенно завидует. Может быть, посчитала их уже сложившейся супружеской парой.
Потом невеста вдруг заметила, что жених тоже откровенно пялится на прекрасную незнакомку. Даже рот открыл. Вот-вот слюну начнет пускать. И тут же взяла бразды правления в свои руки. Сразу видно, кто в доме будет хозяином. Точнее, хозяйкой. Толстушка сердито дернула за пиджак долговязого и простодушного мальчика с фермы и что-то злобно прошипела, отчего тот виновато задергался, закрыл рот и отвернулся. Вся кавалькада сопровождающих тут же, как по команде, отправилась дальше.
Хоть какое-то утешение. Все же Анжела со своим избранником на две недели, по контракту, выглядят лучше, чем только что узаконенная перед лицом Господа супружеская чета. Более гармоничная и перспективная пара. К сожалению, пока только на вид. А на практике? Трудно сказать, будущее покажет. Но как-то уж очень захотелось самой покрасоваться в свадебном платье, стать главным действующим лицом на красивой церемонии. Тем более что оба принадлежат к единой матери-церкви, римско-католической, и с обрядом церковного венчания проблем не будет.
А свадебное платье, с ее почти идеальной фигурой, на ней бы лучше смотрелось, чем на маленькой толстушке. Той уже никакая диета не поможет. Анжела мысленно прикинула фасон. Белоснежное, все в пене кружев, со щедрыми вставками из полупрозрачного гипюра и шифона. Длинное, до пола, вместо большого декольте — прозрачная ткань, эротично оттеняющая красивую грудь, разделенную глубокой ложбинкой. И, конечно, с длинным шлейфом, который будут нести двое ребятишек.
Ладно, пора остановиться в своих мечтаниях, а то машину не сможет вести. Начнутся галлюцинации и видения, а также грубые ошибки в тактике поведения в отношении сидящего рядом мужчины. Который, похоже, даже не заметил произошедшей сцены. Или сделал вид, что не заметил.
Назад, в усадьбу, они домчались быстрее ветра. Правда, сделали небольшую остановку возле аптеки, где Робер предусмотрительно запасся изделиями из латекса, исходя из каких-то сложных арифметических подсчетов. Даже пальцы загибал. Наверное, калькулятор забыл прихватить. Интересно, из каких критериев он исходил?
Вечером, после ужина, они опять не сразу отправились в постель. Видимо, сказывалась боязнь перенасыщения и потери остроты ощущений. Их отношения постепенно входили в нормальное русло, приобретая более размеренный и разумный характер. Уже не надо было чрезмерно торопиться и бояться что-то забыть или упустить. Поэтому они смогли выкроить целый час для пешей прогулки вдоль протекающего через поместье ручья, с заходом по колени в воду в сделанной на нем небольшой запруде. Успели даже зайти в заброшенную оранжерею, где вдохновленная общением с природой Анжела поведала о своих мечтах по разведению орхидей с помощью, естественно, квалифицированного садовника. Лучше японца или китайца.
При этом ее деликатный спутник даже не стал удивляться тому, что она начинает распоряжаться в его усадьбе, пробыв в ней всего несколько дней и ночей. Он, правда, вставил общее дополнение по поводу зеленого оформления всей усадьбы. Заявил, что ему нравятся английские лужайки, но не английские и немецкие парки. Слишком все вылизано, причесано и приглажено. У себя в Канаде он привык к естественному ландшафту и дикой природе и, соответственно, хотел бы в усадьбе завести что-то более близкое к привычному пейзажу.
Так прошла почти вся первая неделя. Время подводить промежуточные итоги. Они вели в целом здоровый образ жизни, близкий к первобытному. Ели, спали, любили друг друга, прогуливались на свежем воздухе. Если можно, конечно, назвать сном нерегулярные перерывы между реализацией тех чувств, которые принято относить к категории основного инстинкта. Но, во всяком случае, они ложились в постель
