красовались алебастровые вазы, у стен стояли мраморные статуи, лестничные марши были украшены цветочными гирляндами, в дверях блестели великолепные замки.
— Кажется, дону Лотарио угодно, чтобы его встречали на лестнице! — услышал он сверху звучный голос. — Простите, я не знаю обычаев вашей страны.
Испанец непроизвольно снял шляпу и отвесил глубокий поклон. Он стоял перед хозяином дома, создателем этого дворца, настоящим волшебником.
Лорд Хоуп был выше среднего роста, широкоплечий, с могучей грудной клеткой. У него были черные волосы, небольшая бородка, тонкое, очень бледное лицо, на котором выделялись темные глаза. Никто не заподозрил бы в нем англичанина. Однако это был настоящий аристократ. Глядя на его непринужденную позу, на ту легкость, с какой он приветствовал гостя, на его мимолетную любезную улыбку, надменный и своенравный испанец снова поймал себя на мысли, что перед ним необыкновенный человек, достойный восхищения.
— Милорд, мне кажется, я грежу! — сказал он в замешательстве. — Эта роскошь, это великолепие! А всего две недели назад я ничего подобного не видел. Возможно ли такое?
С той же едва уловимой улыбкой, придававшей его бледному лицу своеобразное, с трудом поддающееся разгадке выражение, лорд вместо ответа спросил:
— Разве вы собираетесь оставаться в коридоре, дон Лотарио?
Испанец, смутившись, поднялся по небольшой лестнице и вошел в распахнутую дверь. Это была всего лишь передняя, но юноше она показалась вполне достойной того, чтобы поместить в ней члена королевской фамилии. Потом он прошел в следующую дверь. Повсюду его встречала та же изысканная роскошь: прекрасные ковры, великолепные обои, картины на стенах, изящная мебель. При этом его не покидало ощущение уюта, удобства, гармонии — на молодого испанца увиденное произвело неизгладимое впечатление. Он пробормотал несколько восхищенных слов и, опустившись в кресло, продолжал осматриваться широко открытыми глазами. Между тем лорд подошел к окну и сделал рукой какой-то знак — должно быть, отдал управляющему очередное распоряжение. Когда он вновь обернулся к гостю, тот воскликнул:
— Скажите же мне, ради Бога, как вам удалось доставить сюда все это? Наверное, из Нью-Йорка, ведь даже в Новом Орлеане не найти таких сокровищ?
— Друг мой, — небрежно ответил лорд, — мне не по душе американский вкус. Эти вещи попали сюда из разных мест. Ковры — из Парижа, мебель — оттуда же, обои — из Лондона, как и этот камин: зимой, я думаю, он может понадобиться. Что касается картин и статуй, часть из них принадлежала мне и раньше.
— Из Лондона! Из Парижа! — Испанец покачал головой. — Но ведь всего этого на одном корабле за один рейс, должно быть, не доставишь! Как вам удалось разрешить такую задачу? И привести все в порядок за каких-нибудь две недели! Невероятно!
Лорд тем временем подал своему управляющему очередной знак.
— Вы хотите сказать, что здесь не обойтись без корабля? Вы правы! — ответил он. — Вон там стоит мой пароход.
Испанец подошел к окну, выходящему на запад, откуда открывалась взору широкая панорама местности. Виднелись вершины простирающихся до самого моря скал, то тут, то там между скалами можно было разглядеть и синеву далекого моря. На расстоянии приблизительно в тысячу шагов от подножия горы Желаний скалы прорезал узкий, по ширине едва ли превышающий реку, залив, напоминающий шхеры у побережья Норвегии. В этом заливе стояла на якоре легкая парусная яхта, которая своими прекрасными очертаниями еще раньше привела дона Лотарио в восторг. Теперь рядом с ней покачивался на волнах небольшой пароход.
— Это пароход? — воскликнул испанец. — И он принадлежит вам?
— Разумеется, — ответил лорд с обычной невозмутимостью. — Что же в этом удивительного? Разве в Нью-Йорке нет людей, владеющих пятью, шестью такими пароходами, а бывает — и большим их числом?
— Конечно, конечно, — выдавил испанец, все еще не придя в себя от удивления. — Но это коммерсанты, которые извлекают из своих судов прибыль. Тот, кто может построить нечто подобное для собственного удовольствия, должен быть богатым, очень богатым человеком.
— Возможно, — вскользь заметил лорд Хоуп. — Я и в самом деле не знаю, во сколько обошелся этот пароход.
— Я приехал, милорд, — продолжал испанец, — просить вас посетить и мою гасиенду. Но я робею. Что может вам предложить мое скромное жилище?
— Не говорите так, не исключено, что я узнаю там кое-что новое для себя, — спокойно ответил лорд. — Правда, пока я еще слишком занят, чтобы принять ваше приглашение. Однако, прошу вас, — добавил он, указывая на столик с изысканной легкой закуской и прохладительными напитками, который только что бесшумно внес негр-слуга. — Вы все еще рассматриваете пароход? — с улыбкой поинтересовался лорд у своего гостя.
— Еще бы! Но цвета на его флаге — это не английские цвета, — удивился дон Лотарио. — Белый, красный, зеленый… это…
— …цвета итальянского флага, которые я предпочитаю английским и к тому же могу носить с полным правом, поскольку имею владения в Италии и являюсь гражданином Тосканы, — закончил начатую им фразу лорд. — Впрочем, совершенно не имеет значения, какие цвета на твоем флаге, главное — чтобы они были настоящими.
— А вы не боитесь ставить эти прекрасные суда на якорь так далеко от своей резиденции?
— А чего же мне бояться?
— О, вы еще не знаете эту страну! — воскликнул испанец, явно обрадованный, что сможет наконец дать своему хозяину добрый совет. — Мы живем здесь при почти полном отсутствии законов. Слабая рука мексиканского правительства не в силах дотянуться до этих мест.
— Прекрасно, именно это обстоятельство меня и привлекает, — сказал лорд с улыбкой.
— Как ни приятно такое положение, в некоторых случаях оно может обернуться неприятностями, — продолжал дон Лотарио. — Мои соотечественники, а тем более североамериканцы немедленно попытались бы похитить у вас эти великолепные суда, и я боюсь, что вы, проснувшись однажды утром, обнаружите пустую якорную стоянку. Ведь она довольно далеко от горы Желаний. Похитители могут выйти в море раньше, чем вы обнаружите пропажу.
— Не исключено! Впрочем, и на этот случай приняты необходимые меры, — усмехнулся лорд Хоуп.
— Наверное, вы держите на пароходе многочисленную команду? — предположил испанец.
— Отнюдь нет. На судне всего шесть человек. Этого вполне достаточно. А если кто-то действительно осмелится посягнуть на мою собственность, я знаю еще одно средство, чтобы обеспечить ее безопасность. Вы что-нибудь слышали об электрическом телеграфе?
— Кажется, слышал, — ответил испанец, несколько смутившись. — Если не ошибаюсь, это новое изобретение [1].
— Совершенно новое, — подтвердил лорд. — Я провел здесь первый опыт, который закончился к моему полному удовлетворению. Как только на судне появляется посторонний человек, я тотчас узнаю об этом. Вдобавок это изобретение позволяет мне взорвать пароход, если возникнет угроза, что он попадет в чужие руки.
— Вы и в самом деле предусмотрели все, — растерянно заметил молодой человек. — Однако, милорд, позвольте обратить ваше внимание еще на одно обстоятельство. Остерегайтесь индейцев — мне кажется, в самое ближайшее время они попытаются напасть на вас.
— С тех пор как мне представился случай оказать одному из вождей краснокожих важную услугу, я уверен, что могу не опасаться местных индейцев, — невозмутимо сказал лорд.
— На вашем месте я бы не слишком полагался на это, — воскликнул дон Лотарио. — Краснокожие — хитрые и коварные бестии.
— Благодарю вас, дон Лотарио, — ответил лорд с такой холодностью, что юный испанец от досады закусил губу.
— А вы не пьете этого вина? — помолчав, спросил он у хозяина.
