Тринадцатое Поле

Дозорный отступил в сторону, давая нам пройти. Макс шагнул первым, я – следом за ним.

От огня в моих глазах еще плясали красные пятна; переступив порог, я мог увидеть только небольшую комнатку с низких потолком и двоих воинов, один из которых держал факел.

– Ирри! – позвал я, прикрывая ладонью глаза.

– Старейший и Всевидящий! – поддержал меня оружейник.

Воин опустил факел пониже.

Старейший и Всевидящий Ирри стоял на коленях посреди комнаты, будто молился – в позе неудобной, когда спина прямая, и пятки не касаются зада. Руки его были странно, по-лягушачьи, сложены на груди – коричневыми морщинистыми ладонями наружу, голова запрокинута далеко назад, а рот широко раскрыт.

– Старейший? – окликнул я, а Макс тронул его за плечо.

– Всевидящий Ирри не услышит, – проговорил кто-то.

Воин, непомерно широкий в плечах и низкорослый, вступил под свет факела. Волосы его, грубые и толстые, как собачья шерсть, были заплетены во множество косичек, ниспадающих на плечи.

– Старейший и Всевидящий Ирри не слышит и не видит вас, – повторил воин.

– Большой Отомо? – уточнил я.

– Хвала-Создателям-их-ненависть-позволила-нам-жить, – склонился воин. – Меня называют Большим Отомо. Народ гхимеши подчиняется мне.

– Что с Ирри?

– Он лишен разума. Он открыл свой разум для того, чтобы узнать истинные планы Совета, и теперь его разум пленен.

– Ничего себе... – выговорил Макс. – И давно он так?..

– Завтра будет пятый день.

Вот тебе и радиоперехват... Я не удержался и сплюнул. Плевок попал прямо под колени застывшему Старейшему. Ирри, конечно, не шевельнулся, а Большой Отомо и воин с факелом отшатнулись. По стенам и потолку подземной комнаты метнулись разлапистые тени.

– Полный привет, – сквозь зубы сказал оружейник. – Скала оцеплена сотнями воинов, черт их поймет, как они узнали о нашем приближении! В общий мир проникают твари, которым там не место; в общем мире нас травят, как псов, и пути к кафу теперь нет... А тут еще и единственный источник информации накрылся...

Факельный свет играл на оскаленных белых зубах Ирри.

– Мы знаем, что к Скале пришли воины шести народов, – проговорил Большой Отомо. – Но мы согласны дать вам ушшуа. Ушшуа принесет Драконов к средним уступам Скалы. Воины у Подножия ничего не смогут вам сделать...

– Ушшуа что – воробушек? – вскрикнул Макс. – Враг у Подножия засечет его за много километров до Скалы. Здесь же открытое пространство! Они пошлют сотню-другую воинов наверх – к средним уступам, и те в конце концов настигнут нас! Разве что лететь ночью?.. Прямо сейчас? Вряд ли успеем. Через полчаса рассветет. Шесть часов от прохода с Ледяного Поля плюс четыре – сюда. Десять часов пешего пути до Скалы. Ну, полет, положим, займет гораздо меньше времени, но... Ушшуа – огромные твари, и окрас у них больше светлый, чем темный. На фоне самого черного неба они все равно будут заметны. А, дьявол, ерунда все это! Думаете, я такой вариант не прокручивал? Ничего не получится.

– Надо было сразу идти, – брякнул я. – Не сворачивая никуда. А там – будь что будет. Я готов к битве.

– А я нет! – рявкнул Макс.

– А ты можешь подождать меня здесь!

– Вообще-то мысль, но... Нет уж, я пойду с тобой.

Он посмотрел на меня, а я – на него. И я вдруг понял, почему Макс решил пойти со мной на Скалу. Пожертвовать собой желает. Желает искупить свою вину за то, давнее предательство – вот и все, и ничего больше. Как глупо-то, господи! И главное – мне-то зачем нужно, чтобы он просто так сгинул? Воин из оружейника, прямо скажем, никакой, в битве помощи мне от Макса не будет. Только мешать будет. Нет, глупо, ужасно глупо! Ни хрена я его с собой не возьму!

– Совесть замучила, ага? – просто спросил я.

– Да пошел ты... – сумрачно ответил Макс, отводя глаза.

– Здоровый, а дурак!

– Помолчи, хорошо?

– Я тебе сказал – пойду один.

– А я тебе сказал – я пойду с тобой!

– Мне что – драться с тобой, что ли?

– Отвали.

– Выбирайте оружие, сэр. На тесаках будем сражаться или на крючьях? Или ножиками пулять?

– Никита...

– Чтобы твоей весовой категории соответствовать, я, пожалуй, использую Большого Отомо в качестве боевого скакуна. Вам, сэр, придется биться пешим.

– Слушай, я серьезно говорю... – вспыхнул Макс.

Вот оно! Еще пару подобных фраз подпустить, и он сам пошлет меня куда подальше.

– Сегодня ночью на небе не было звезд, – вдруг прервал нас Большой Отомо.

Мы одновременно обернулись к нему.

– Какие еще звезды? При чем здесь звезды? – оторопело спросил Макс.

– Значит, завтра с утра облака закроют небо.

Несколько секунд я соображал. Макс догадался первым:

– Средние уступы ниже облаков?.. Черт, я как-то об этом не подумал... А верхние?

– Ушшуа не сможет долететь до верхних уступов, – сказал Отомо.

– А почем ты знаешь, что каф находится наверху? – встрял я. – Может быть, нам как раз на нижние уступы надо?

– Чем ниже по Скале, тем больше вероятность, что нас заметят воины у Подножия.

– Да? Будем искать сверху вниз?.. Вообще, конечно, синоптик-то прав, – проговорил я. – Если сразу взять большую высоту, подняться выше облаков, то мы незамеченными высадимся прямо на Скале. Блин, то есть не мы, а я!

– Воины проводят вас к ушшуа. Сикота полетит с вами.

– Сикота? – переспросил я.

Ну и имечко... Я усмехнулся, но смешок вышел каким-то визгливым. Дозорный, который так и не переступил порога комнаты, пошевелился, чтобы привлечь внимание, а когда я на него посмотрел, поклонился.

– Ушшуа... – не глядя на меня, деревянно проговорил Макс, – они у вас что – тоже здесь, под землей?

– Здесь много места, – склонился Большой Отомо. – Но для ушшуа нам пришлось рыть особый загон.

Минут через пять мы покинули комнату, где словно идол недвижно молчал в темноте Старейший и Всевидящий Ирри. На этот раз дозорный захватил с собой факел. Шли мы не очень долго, все вверх по петляющему среди мертвого камня узкому коридору, и остановились только однажды – на пороге невероятно громадного подземного зала, откуда резко пахнуло нечищеным птичником. Дозорный вытянул руку с факелом; среди лепящихся друг к другу кусков темноты зашевелились, заклекотали десятки чудовищных пернатых созданий.

– Пусть Драконы подождут немного здесь, – сказал дозорный Сикота, – сейчас воины на поверхности сметут песок и снимут перекрытия... Будет шум, и ушшуа будут волноваться...

Далеко наверху заскрипело, посыпался песок – потом в загон хлынул красноватый лунный свет. Сквозь утробный клекот и шелест перьев прорвался хриплый крик. На меня слетел крави. Пылающие его глаза смотрели укоризненно.