возлюбленного.
— А почему ты нам этого раньше не говорил? — спросила она.
— Надеялся, что проблема рассосется сама собой, мода ведь, как известно, переменчива, — ответил Шиноби. — Но, судя по всему, в этом захолустье вы произвели неизгладимое впечатление, которое исчезнет через десятилетие-другое, не раньше. Вроде бы торговцы живым товаром уже снаряжают партии, которым без эльфиек велено не возвращаться. Где они их будут искать, ума не приложу, но такая порода ради выгоды и черту в пасть залезть не побоится.
— Имена их известны? — недобро осведомилась целительница.
— Да, — кивнул эльф. — А тебе зачем?
— Ну, во-первых, раз съезжаем из города, меня жаба душит оставлять этим тварям такие деньги. А во-вторых, хочется придушить их самих. По возможности лично. Вот только стоит, пожалуй, дождаться возвращения караванов. Если они поймают хоть кого-то, следовательно, освобожденные пленники вполне могут пополнить наши ряды.
— Обычных рабов, кстати, тоже можно свести с собой, — предложила Викаэль. — Или даже прикупить официально. Вы не забыли, что в той земле… как ее… вот блин, запамятовала. Ну неважно. В той степи, в общем, кочевники бродят табунами. На роль барьера, который бы отделил их от нас и дал время приготовиться к атаке, они вполне пойдут. Рабочая сила опять же. Да и налоги с них можно собирать, как имуществом обрастут.
— Согласен, — неожиданно высказался Асазор. — Мои скелеты хоть и неутомимы, но я не могу командовать одновременно больше чем тремя десятками… ну если работа совсем простая, то пятью.
— М-да, похоже, и правда придется основательно подумать над этой проблемой, — решил шаман. — Но решения насчет образования еще одного дома, по моему мнению, пересматривать не стоит. Людям… в смысле эльфам… хотя и людям тоже… в общем, нужна альтернатива нашему обществу. И ею должны быть те, с кем у нас априори дружественные и теплые отношения, основанные на взаимном уважении и клятвах.
«Умно, — хихикнул про себя Келеэль. — Человек — то, чем он станет после смерти. Через пятьдесят лет или через сто, неважно, такому рохле, как он, не познать высшую магию. А вот темная всегда будет помнить знакомство с величайшим магом этого мира, радуясь, что в отличие от других дроу, имевших несчастье повстречаться со мной, осталась жива. А ведь страсть и к интригам, и к личной власти у нее в крови… как и привычка раболепствовать перед сильнейшими. Она будет работать в поте лица, стремясь не только возвыситься среди прочих, но и боясь вызвать мой гнев. Пожалуй, лучшую кандидатуру на роль главы второго по значимости дома для зарождающегося народа найти действительно сложно. Ведь она не будет испытывать главного соблазна этого положения — самой стать первой».
— Согласна, — кивнула Шура. — Нам, если случится неприятность, банально не справиться со всеми проблемами самим, а возможности личного контроля и управления у одной-единственной структуры ограниченны. Иногда требуется решение сразу двух разных задач, так что целесообразно создать не одно жизнеспособное образование, способное самостоятельно решать все поставленные перед ним задачи, а два. Желающих оторваться от коллектива ради власти над младшим кланом среди нашей восьмерки не обнаружилось…
При этих словах девушка зло покосилась на Семена, который тем не менее взгляд не опустил, а, напротив, вернул с как бы небольшой порцией недовольства. Судя по всему, Шуру место главы дома вполне устроило бы… А вот ее супруга явно нет. В правители тот не рвался и свою подругу не пускал.
— Вдобавок, — продолжил Михаэль, — у нас свой жизненный уклад, менять который мы не хотим, а если всех новообретенных представителей народа собирать в одно место, рано или поздно делать это придется. Так что некоторую часть новобранцев отправим вам. Кхм… тех, кто выживет после процедур.
— В смысле? — не поняла Лика. — Если уж архимаг мертвых воскрешает, с чего пациенты должны умереть при обычном осветлении кожи?
— Ах да, — опомнился шаман, — ну… есть некоторые сложности…
— Короче, склифософский, — попросил его Шиноби, — в чем подвох? Вон как Кай посерела, видно, поняла, о чем речь, так что не тяни кота за хвост.
— У дроу что-то не так с энергетикой, — признался Михаэль. — Она жестко завязана на энергию тьмы. Если их просто перекрасить, пусть даже на уровне генотипа, понять, что перед ним темный эльф, сможет при пристальном обследовании почти любой квалифицированный маг. Келеэль пообещал и это исправить, но операция предстоит тяжелая. Будут жертвы. Точное количество летальных исходов колеблется… ну… от трех до десяти процентов. Но Кай это не грозит; как объяснил архимаг, если проделывать ту же операцию над пациентом, более-менее владеющим волшебством и способным в нужный момент помочь изнутри, риск сводится почти к нулю. Но с теми, кого так основательно пропесочили гипнурги, фокус не пройдет. Келеэль не хочет ждать, пока они оправятся настолько, что станут полноценными личностями, способными без проблем пережить ритуал, у него какие-то очень важные дела наклевываются, и настоять на своей точке зрения я, как ни старался, не смог. Но, еще раз повторюсь, Кайлана эту операцию переживет абсолютно точно. Да она сама об этом знает. Ведь так?
— Так, — согласилась дроу, чья кожа, однако, не спешила терять пепельно-серый оттенок. — Я знаю такой ритуал, даже видела однажды; старшие матери используют его, чтобы засылать шпионов светлым убл… сородичам.
— Так чего же ты боишься? — удивился Шиноби. — Вон у тебя даже пальцы подрагивают.
— Это больно, — ответила девушка.
— И только? — удивился эльф. — А я уж думал что серьезное, но ничего, ты у нас девочка не маленькая, потерпишь.
— Нет, ты не понял, — ответила ему дроу, ничуть не обидевшаяся на «девочку» или просто не заметившая оскорбления из-за переживаний о грядущем ритуале. — Это не просто больно, а очень больно. Мне случалось видеть провинившихся рабов, из которых мастера пыток живьем вынимали внутренности, давая время жертве осознать все грани страдания. Они кричали тише. И не так долго.
— М-да, что-то темы у вас на редкость неаппетитные, — раздался в установившейся тишине голос, который все присутствовавшие, кроме молодоженов, знали, но уже давно не слышали. — Повеселее ничего нет? А то я вот уже минут двадцать сквозь сон вас слушаю и думаю, а так ли надо просыпаться, может, подождать, пока вы все проблемы без меня разгребете…
— Рустам! — радостно взвизгнула Настя и попыталась кинуться наконец-то пришедшему в себя эльфу на шею. Мешало ей только то, что тот по-прежнему лежал. Но не сказать, чтобы сильно.
— Я тоже рад тебя видеть, — улыбнулся парень и обнял девушку. — И всех вас тоже. И даже тебя, Мих, хоть ты и сволочь.
— Это еще почему? — удивился шаман.
— Знаешь, как больно, когда нож, который поточить забыли, втыкают прямо в сердце? Да к тому же втыкают криво, скользя лезвием по ребрам. А уж если он при этом еще и холодный, как будто отлит из жидкого азота, так вообще непередаваемые ощущения. Хорошо хоть, что сам резать не стал, Насте доверил, а то бы еще попал этой ковырялкой в легкое или вообще в желудок. Короче, так: не освоишь более гуманные методы реанимации, уйду на фиг из танков.
— Рад, что с тобой все в порядке, — расплылся в улыбке шаман. — Ну если ты так просишь, одна хорошая новость все же есть. Теперь я полноправный шаман.
— И в чем это выражается? — заинтересовался Азриэль.
— А вот. — Михаэль указал рукой на духов, которые виднелись в пещере то тут, то там, время от времени возникая в реальности и уходя в свои планы обратно. — Они теперь не всегда требуют предоплату в сто процентов. Верят на слово, что не обману. А некоторые уважают настолько, что работают даром, лишь бы я их заметил и к полезному делу приставил. Потихоньку становлюсь среди этих полтергейстов популярной личностью или, скорее, источником высокооплачиваемой работы. В общем, теперь духи меня слушаются куда легче, да и навыки работы с ними повысились от частого употребления. А в танки попасть тебе только предстоит…
— В смысле? — обеспокоился Рустам, которого собственная смерть, судя по всему, заставила более осмотрительно относиться ко всему, что связано с проблемами воинской стези. — Мы что, опять мир сменили? И теперь меня из паладина, махнувшего не глядя верного скакуна на хитиновую танкетку,
