мизинца размером. Убить ею можно было разве что комара. Заклинание метнулось к малозаметной на основании трубы щели и ввинтилось в нее. Спустя мгновение оттуда вырвался длинный язык пламени, а вся конструкция содрогнулась. Вместе с искрами из дула вылетело что-то темное и продолговатое и унеслось к армии царства Эрсийского.
— Да! — раздался счастливый крик девушки, которую основательно тряхнуло и, должно быть, оглушило, но тем не менее на лице эльфийки расцвел довольный румянец. — Есть! Попала! Не поняла, правда, куда, но в кого-то точно попала! Еще! Давайте! Быстрее!
Она в нетерпении заерзала вверх и вниз, стараясь разместиться на стволе орудия, которое, очевидно, наводила на цель при помощи какой-то магии.
«Есть в этом зрелище что-то неприличное», — решил архимаг, внимательно рассматривая девушку.
— Она точно нам с ним изменяет, — согласился с древним волшебником гном, сам не зная об этом и кивая в сторону боевого артефакта.
Архимаг перевел взгляд на поле боя и увидел, как армию Сумеречного леса накрывает дождь светящихся хлопьев, размерами не уступающих кулаку человека или эльфа. Источником его служили, естественно, войска Эрсийского царства, откуда этих странных посланцев смерти приносил ветер. Большую их часть кажущимися неопасными воздушными конечностями поймал Михаэль. Его прежняя форма аморфной тучи сменилась на другую, похожую на настоящее тело шамана. Там, где чужая магия касалась духов ветра, на миг сверкала вспышка, а иллюзорная плоть мелких духов рвалась и исчезала, чтобы спустя секунду появиться вновь. Пока шаман был в состоянии платить своим слугам энергией, уничтожить то, во что он превратился, было нельзя. Еще одной преградой на пути боевых заклинаний стало широкое темное покрывало, источником которого служили волосы Шиноби: из них вырывались служащие ему тени. Но покрывало не могло прикрыть пятнадцать — двадцать солдат сразу, стоящих плечом к плечу. Другие эльфы тоже пытались бороться, но их заклинания, по большей части являющиеся грубыми примитивными стихийными чарами вроде ледяных стрел и песчаных кулаков, справлялись со своими целями просто отвратительно и летели в трети случаев мимо, а в половине оставшихся не уничтожая падающую сверху опасность.
«Хм, если не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, то это „небесный туман“ — заклинание из раздела магии света, которое может создать только жрец какого-то божества, — догадался древний волшебник. — Странный выбор сделала Алия Мессе. Или это вступительный аккорд к чему-то грандиозному?»
Там, где светящиеся хлопья сталкивались с материальной преградой, происходило воспламенение. Языки пламени, правда, были не слишком сильны и почти моментально гасли. Закованным в прочный панцирь песчаным скорпионам они вообще были неопасны, если только не попадали им в глаза. «Буратинаторы» тоже могли игнорировать атаку. Но вот для простых людей и эльфов она была чревата. Перворожденных пока спасали защитные амулеты и талисманы, которых у каждого был целый набор, их союзники оказались защищены хуже.
— А-а-а! — кричал какой-то человек, одежда которого воспламенилась. Он размахивал руками, пытаясь сбить огонь. Без посторонней помощи у него этого точно бы не получилось, но соседи по строю повалили его на землю и забросали песком. Возможно, они даже немного перестарались, насыпав над пострадавшим едва ли не курган, из основания которого торчали подошвы сапог и голова, раскрывающая рот в стонах.
Еще двум воинам, от которых с печальным выражением лица отошли люди с красным крестом на одежде, знаком целителей, повезло куда меньше. Умерли они от боли или от ожогов, было неясно, но теперь сражаться они смогли бы лишь при помощи некроманта.
— Проклятье! — Рядом со строем деревянных гигантов встал жутко взбешенный фантом Михаэля. — У этих чертовых жрецов и магов перевес в бое на дальние дистанции! Выдвигайтесь вперед, на расстояние удара ракетами, а потом отходите, чтобы заманить их на минное поле.
— Но мы можем сами пострадать от детонации, если какое-нибудь их заклятие подорвет лежащий в земле артефакт! — запротестовал Семен. — А уж если цепная детонация начнется, что вовсе не исключено, от армии останутся лишь рожки да ножки! Может, лучше отойти в глубь города? У баррикад, помнится, были припасены шиты, наскоро сплетенные из бамбука. По одному прорвавшемуся заклинанию они точно на себя примут.
— Тогда они просто сдвинутся на полкилометра и снова будут нас бомбардировать этой гадостью, — вздохнула растворяющаяся в воздухе иллюзия шамана. — Ее чарует лично верховная жрица, я чувствую. А она выдохнется в лучшем случае дня через три. Атакуйте. Но осторожно. Там, где наименьшая концентрация мин. А я пока постараюсь их отвлечь, есть у меня один тайный фокус.
Короб боевого артефакта, являющегося, по сути, смесью доспеха и голема, с негромким лязгом встал на место, скрывая Азриэля.
— Ну начинается, — недовольно пробормотал Шиноби и метнулся в тыл к платформе, пока еще стоящей на земле. Там, на специальном столе, отражалась вся окружающая местность, а слабенькие, но незаметные духи-вестовые, которых к нему было привязано несколько десятков, практически мгновенно доносили любой приказ до каждого солдата. Михаэль как-то пытался объяснять архимагу, какие преимущества дает подобное новшество, но это был один из немногих случаев, когда выяснилось, что идеи сумеречных эльфов уступают приемам, уже использующимся обитателями их нового мира. Во всяком случае, высшие военачальники перворожденных испокон веков предпочитали в бою связываться с подчиненными при помощи телепатии. Кто сам этого сделать не мог, прибегал к услугам специального мага.
Медленно, но неотвратимо линия гигантов начала маршировать вперед. За ними потянулись и остальные, пытаясь сохранить строй. В тылу войска взвились в воздух летающие платформы и два дракона. Третий остался на пирамиде, цепко держа в лапах какую-то странную ношу, в которой Келеэль опознал портал на элементальный план воды, захваченный некогда у орков.
«Использование этого артефакта не лишено логики, — подумав, решил он. — Если кого-нибудь через него призвать, такая встреча станет для чародеев сюрпризом. Вот только почему он тогда не среди войск? Колдовать это больное на всю голову создание определенно не умеет, а значит, может использовать его лишь с той же эффективностью, что и обычный булыжник».
Орудие, стоящее в центре города, послало в цель новый снаряд, и архимаг решил проследить за последствиями удара. Одна из птиц-наблюдателей, которых он во множестве рассредоточил над Сумраком сразу же, как эльфы обосновались в каменной пирамиде, полетела в сторону человеческого войска. Ее острое зрение уловило, как продолговатый предмет, по наклонной траектории падающий на конный отряд, был встречен доброй дюжиной защитных заклинаний, которые снизу метнули ему наперехват чародеи. Треть из них, по мнению пятитысячелетнего волшебника, способного огненным шаром отхватить любую лапку пролетающей мимо мухе, позорно промахнулась, остальные все же отклонили снаряд с траектории, и тот клюнул в землю в тридцати шагах от крайнего всадника. Взметнулся столб песка, часть его долетела даже до человека, чья смуглая кожа стремительно приобретала цвет, свойственный столетиями не видевшим солнца вампирам. В толпе конных воинов образовались кровавые проплешины, в которых с трудом можно было различить останки лошадей и наездников. Опытнейший боевой маг мира затруднялся определить, сколько же там было погибших. Вряд ли больше пяти-шести, поскольку рыцари и их свита все же стояли не плечом к плечу. Однако способ гибели оказал сильное влияние на боевой дух солдат. Келеэль заставил свое летающее творение всмотреться в лицо одного из них, который был закован в снежной белизны латы с вычеканенным на груди символом Нарады Животворящей.
«Паладин, — констатировал очевидный факт древний волшебник, рассматривая из своего жилища ауру человека. — Хм, за самой Алией Мессе лучше не следить, а то ее покровительница учует, а вот за этим священным дуболомом, думаю, можно. Тем более я это делаю не напрямую. Я просто читаю по его губам. Благо шлем он пока не надевает».
— Ты знаешь, что за чары используют эти дети мрака? — спрашивал паладин у толстого мага, кое-как держащегося на отнюдь не обрадованной подобной ношей лошади. Троллю этой горы сала, наверное, хватило бы если и не на всю зиму, так на пару месяцев точно. Но среди соотечественников чародей, очевидно, пользовался немалым уважением. Такова уж была особенность жителей царства Эрсийского, в котором масса волшебника считалась прямым отражением его могущества.
— Это непохоже на известные мне заклинания, — ответил маг, по лицу которого пот тек градом. —
