Сказав все, что хотел, Шиноби растворился в мгновенно окутавших его тенях, частично перейдя на план духов, и вышел прямо сквозь стену. Темный эльф печально вздохнул, спрятал оружие с неуловимой глазом быстротой и стал с интересом разглядывать моряков. Видимо, придумывал, как их запугать и обмануть не нагло, а с подобающей случаю вежливостью. Внезапно воздух замерцал, складываясь очертаниями в портал, и из него вышел князь Западного леса. С семью бутылками в одной руке и небольшой корзинкой в другой. Никакой магии перворожденный не использовал, удерживая сосуды с вином лишь за счет естественной ловкости и выучки.
— Не понял, — удивился он, — осматривая помещение и подозрительно разглядывая дроу, оцепеневшего, как кролик перед удавом, при виде правителя извечных врагов своей расы. — А где Михаэль? Я вроде бы на этот раз не промахнулся и попал именно в Сумрак, а не к демонам на именины, а значит, он должен быть тут.
Судя по едва заметному пошатыванию из стороны в сторону и трудностям с фокусировкой взгляда, раньше бутылок было больше. Или теперь несчастные обитатели Бездны, к которым занесло обладающую фамильной силой венценосную особу, стали вынужденными трезвенниками. Если вообще в живых остались.
«И с чего его на иные планы так активно потянуло? — озадачился архимаг. — Раньше и носа туда не казал, а сейчас шляется, как в молодости по будуарам собственных фрейлин. Тенденция настораживает. Бездна — не то место, где следует гулять, да еще в пьяном виде. И потом, рогатого и чешуйчатого наследника все равно не признают, а учитывая численность и активность популяции тамошних суккубов, подобное дитя рано или поздно появится, если мимо них будет ходить столь лакомый кандидат в любовники».
— Не могу знать, — отрапортовал темный эльф, решивший закосить то ли под идиота, то ли под военного, что, по мнению архимага, было почти одно и то же. — Попробуйте поискать в его покоях. Два этажа вверх и три стены направо.
«Уже и внутреннюю планировку дворца выучил, мерзавец, — неодобрительно прошипел Келеэль в адрес дроу. — Шустрый, паучье отродье! А ну как все же попробует выполнить отданный ему матерью приказ? Надо бы его… А, ладно, сами разберутся. Уверен, в Сумраке он временно и потом опять будет отправлен служить на дальние рубежи. А если нет, его Пушистик под видом песчаного скорпиона загрызет».
Князь кивнул и стал расплываться в воздухе… чтобы спустя мгновение вновь оказаться на том же месте, озадаченно потирая лоб. Корзинку он оставил висеть без всякой опоры, удерживая ее телекинезом.
— Странно, — пробормотал он. — Меня, и вдруг ударили. За что?
И снова повторил попытку. С тем же результатом. Только на этот раз ему, очевидно, попытались заехать в глаз.
— Это же надо, — с удивлением констатировал он, — больно. Что за защита там такая стоит? Как об каменную стену носом стукнулся. С выступом таким. В виде локтя.
И вновь решил шагнуть по упорно не желающей открываться дорожке.
— Мне тут больше не рады, — печально сделал вывод князь Западного леса, сплевывая слегка окрашенную красным слюну прямо на пол. — Все, хватит, ухожу.
— Меня с собой забери. — Из каменных блоков, составляющих стены пирамиды, осторожно вылезла полупрозрачная голова Михаэля. Сюзерен Келеэля не ошибся, и тот, кого он хотел видеть, действительно был там, куда он попал. Пусть не телесно, но духовно. А для сильных шаманов это почти равнозначно. Вот только почему-то стоя на четвереньках.
— О, — удивился бывший воспитанник архимага. — А что ты тут делаешь? И кстати, в такой позе да перед подданными?
— Прячусь, — последовал ответ. — Пережидаю бурю. А на них плевать, они меня все равно не видят.
«Не везет мне с учениками, — решил архимаг. — Раньше просто дохли, а сейчас эти двое умудряются оба одновременно находиться в неадекватном состоянии. Или же…»
Проверка подтвердила правоту слов шамана. Люди и дроу его действительно не видели, поскольку правитель Сумеречного леса находился практически целиком в мире духов. Обычный глаз и даже слабое поисковое заклинание его присутствия просто не обнаружили. А вот чары Келеэля или глаза его бывшего воспитанника, который от рождения нормальным эльфом не являлся в силу происхождения, могли разглядеть и не такое. А потому сейчас находящимся в кабинете Шиноби казалось, что неадекватный эльф разговаривает с пустотой. Но замечаний ему никто не делал. Дроу точно знал, на что способна стоящая перед ним личность, а люди, видимо, догадывались. По мнению архимага, для представителей этой расы, как правило обделенной магическими талантами, вообще были характерны внезапные приступы острой интуиции. Одиночные и запоздалые, но бывали и исключения.
— Какую? — удивился пьяный князь. — На улице погода просто чудо. Сам же ее творил.
— В переносном смысле слова. Не видел разве, Лика злобствует.
— Это я сообразил, — потер пострадавший участок лица правитель Западного леса. — А с чего?
— Сам не пойму, — честно признался возлюбленный эльфийки. — Но поговорить с ней не получается. Дерется и кричит. Вот и слинял, тело на кровати оставив. Пусть на нем пар выпустит, может, успокоится. Духом меня она пока найти не может, а синяки я потом подлечу.
— Гениально, — подумав, решил князь. — А говорили, ты покалечился, теперь мыслишь с трудом.
— Это когда в теле, — поделился проблемами Михаэль. — А если нахожусь вне его… почему-то чувство равновесия сбоит, вернее, его духовный аналог, ибо мозжечок-то остался в бренной плоти. Вот и ползаю, чтобы не упасть. Пить не буду, если бутылки не сможешь в мир духов переправить. Не смогу.
— Так я вроде бы не за тем пришел, — задумался князь и покосился на бутылки в руке. — Или за тем? А! Я ж полигон сделал. Пошли, покажешь моей гвардии, как от вашего огнестрельного оружия мою персону защищать. Ты же потом сюда вернуться сам сможешь, если напьюсь?
— К своему месту силы я из мира мертвых добреду, ну то есть доползу, — оповестил явных и тайных слушателей шаман. — Тем более в пустыне уже четыре десятка меллорнов в разных местах растет, пусть молодых, но с привязанными к ним и поклявшимися мне в верности духами. Такой ориентир и из соседнего мира ни с чем не спутаю.
— А из нижних планов? — уточнил правитель Западного леса, который даже в нынешнем состоянии не потерял остроту ума.
— Оттуда тем более. Во всяком случае, пока тело дышит. А окочуриться ему Лика не даст. Да и аппаратура магического жизнеобеспечения на крайний случай там под кроватью спрятана.
— Тогда пошли. Только ружья возьмем. И эти, как их… ну ты мне их обещал.
— Крупнокалиберные снайперские винтовки, снаряды с дистанционным наведением и мины направленного взрыва, — напомнил шаман. — И учите нашу терминологию, а то, если будем давать каждой вещи собственные названия, запутаемся быстро. А это может привести к печальным последствиям.
— Точно, — согласился князь. — И конфет с ликером еще. Очень уж они мне по душе пришлись. И закусывать не надо.
— Ладно, идем, — вздохнул Михаэль. — Потом опять все на кухонного домового свалю, который, если бы был, давно бы от обжорства и белой горячки помер. Хотя нет, стой, мне оружие стибрить из экспериментального арсенала будет сложно по причине бестелесности, но вот ты унести все сразу, думаю, сможешь. Паролями я поделюсь, все равно их Семен раз в неделю меняет, параноик профессиональный.
— Знал бы он, что к вашим секретам допущены все кому не лень, каждый день бы этим занимался, — неодобрительно пробормотал архимаг, чьи артефакты фиксировали все происходящее в самых хорошо укрытых от посторонних взглядов уголках Сумрака.
Двое эльфийских правителей, нагрузившись в дополнение к еде еще и боевыми артефактами, переместились на уже знакомый Келеэлю кусочек реальности, вырванный из Бездны.
— А где твои гвардейцы? — Михаэль оглядел невеликие окрестности.
— А тут на них не хватит, — качнул князь Западного леса семью бутылками и снедью с истинно
