Знаешь, знаешь, обморочно-пьяноснилось мне, что в пропасти окнавысилась, как череп великана,костяная, круглая луна.Снилось мне, что на кровати, кривовыгнувшись под вздутой простыней,всю подушку заливая гривой,конь лежал атласно-вороной.А вверху — часы стенные, с бледным,бледным человеческим лицом,поводили маятником медным,полосуя сердце мне концом.Сонник мой не знает сна такого,промолчал, притих перед бедойсонник мой с закладкой васильковойна странице, читанной с тобой…
15 января 1923
ЧЕРЕЗ ВЕКА
В каком раю впервые прожурчалиистоки сновиденья моего?Где жили мы, где встретились вначале,мое кочующее волшебство?Неслись века. При Августе, из Римая выслал в Байи голого гонцас мольбой к тебе, но ты неуловимаи сказочной осталась до конца.И не грустила ты, когда при звонесирийских стрел и рыцарских мечеймне снилось: ты — за пряжей, на балконе,под стражей провансальских тополей.Среди шелков, левреток, виноградаиграла ты, когда я по нагимволнам в неведомое Эльдорадобыл генуэзским гением гоним.Ты знаешь, калиостровой наукимы оправданьем были: годы шли,вставали за разлуками разлукитоской богов и музыкой земли.И снова в Термидоре одурелом,пока в тюрьме душа тобой цвела,а дверь мою тюремщик метил мелом,ты в Кобленце так весело жила…И вдоль Невы, всю ночь не спав, раз двестилепажи зарядив и разрядив,я шел, веселый, к Делии — к невесте,все вальсы ей коварные простив.
