Стихотворения, рассказы

морской курорт. Иванов — обыкновенный человек, каких тысячи, о чем свидетельствует его фамилия, — мечтает о том, чтобы познать сущность вещей, проникнуть и в смысл природы, и в человеческую душу. Однако между человеком и миром стоит преграда, некое невидимое глазу стекло:

«Его мысль трепетала и ползла вверх и вниз по стеклу, отделявшему ее от невозможного при жизни совершенного соприкосновения с миром».

После смерти — Иванов гибнет (бросается в воду в костюме и очках), спасая своего воспитанника, — стекло это исчезает, как слетают очки, душа его отделяется от тела и оказывается по ту сторону стекла. Наконец наступает то «совершенное соприкосновение с миром», о котором мечтал Иванов, и его освобожденная душа парит не над частью, а над всем Балтийским морем, то есть и над берегом его детства. После смерти героя душа получает ответы на все мучившие его вопросы. В этом рассказе содержится важная для Набокова мысль: он верит в способность духа высвободиться из своей физической оболочки, парить над ней, соприкасаться с Истиной. После смерти — так считал писатель — наступает иной, нам неведомый отсчет времени, происходит непостижимое при жизни человека таинство, первый этап которого — удаление стекол-перегородок, прозрение, переход, погружение в иной мир — в «простоту совершенного блага».

«Длинной вечерней тенью истины» называл Набоков память. Это — инструмент творца, что подтверждает, например, рассказ «Круг», воскрешающий юношескую любовь героя. Прелесть рассказа еще и в необычном построении: начало является закономерным продолжением концовки, а действие идет по кругу, даря читателю мысль о том, что все проходит, кроме памяти и любви.

В современном обществе имеет хождение невеселая поговорка: «Чудес на свете не бывает». Читая Набокова, мы находим тому радостное опровержение. Так, в рассказе «Занятой человек» приснившееся предсказание о смерти чуть было не выполняет шальная пуля, но зато сосед неожиданно оказывается личным ангелом-хранителем, успешно хлопочущим за своего подопечного. «Изюминкой» рассказа служит то, что связь господина Энгеля (по-немецки Engel — ангел) с высшими силами происходит с помощью земного телефона и телеграфа. Автор с тонкой улыбкой показывает этим примером: чудо рядом с нами, его мистическая тень пронизывает обыденную жизнь, серенькие будни.

С большой глубиной эта тема разработана в рассказе «Рождество», действие которого происходит в России, в деревне. Этой деревне автор придает точные черты отцовского имения в Выре. Есть в рассказе описание фамильного склепа деда Набокова по матери И. В. Рукавишникова в Рождествене. Герой рассказа — Слепцов — владелец дома, он перевозит гроб с телом своего сына-подростка из Петербурга в деревню. Слепцов остается один во флигеле, откуда видна сельская церковь:

«…над белыми крышами придавленных изб, за легким серебряным туманом деревьев, слепо сиял церковный крест».

Герой переживает крайне напряженный, трагический момент своей жизни — он только что похоронил сына. Невозможность вернуть его пронзает Слепцова острой болью, он приходит в отчаяние:

«…ему показалось, что до конца понятна, до конца обнажена земная жизнь — горестная до ужаса, унизительно бесцельная, бесплодная, лишенная чудес…».

И в это время происходит чудо: согретая теплым воздухом — в доме протопили печи — из кокона, найденного в коробке умершего мальчика, является на свет прекрасная тропическая бабочка. Автор с мягким сочувствием указывает человеку с фамилией Слепцов на его душевную слепоту — ведь эта «понятность», «бесплодность» жизни, которую он ощутил, есть на самом деле заблуждение. Человеку явлено чудо рождения, таинственное и прекрасное, чудо Рождества (действие рассказа происходит в рождественскую ночь). Слепцов же «слеп», и крест на сельской церкви сияет ему «слепо».

Прозу Набокова можно сравнить с мозаичными узорами калейдоскопа. Перед художником — кусочки жизни, «драгоценные мелочи». Как из цветных стеклышек, складывает он из них узоры. Поворачивается волшебный калейдоскоп — и возникает невиданный узор — сияющее произведение. Тема «узоров», «игры в узоры» сопрягается у Набокова с мастерством составления шахматных задач, чем он увлекался многие годы. «В этом творчестве, — писал он, — есть точки соприкосновения с сочинительством». Шахматную задачу он называл «созвездием», «планетариумом мысли», «оледенелым озером времени». Чем же так занимательна для людей выдумка, «игра в узоры»? Почему она становится делом жизни, любимой профессией, смыслом существования, а плоды этой игры, одеваясь в переплет, превращаются в сокровища? Ответ на эти вопросы лежит в духовной области и связан с актом творения новой, художественной реальности — с единственным видом человеческой деятельности, имеющим не земные, а «небесные» корни. Именно творчество делает человека сопричастным Творцу, дает ему власть над пространством и временем, способность видеть мир по-новому — и самому творить его. На суть творчества — прорыв за пределы видимого мира прямо указывает Набоков в стихотворении «Как я люблю тебя»:

………………….есть в этом
вечернем воздухе порой
лазейки для души, просветы
в тончайшей ткани мировой.

Мы являемся свидетелями возвращения на родину целого пласта русской литературы, ценнейшего культурного наследия, Представленного такими именами писателей русского зарубежья, как Е. Замятин, В. Ходасевич, А. Ремизов, И. Шмелев и другие. В их ряду одно из первых мест занимает Владимир Набоков. Эта животворная влага еще способна восстановить плодородие истерзанной нивы русской культуры и заполнить тот духовный вакуум, в котором оказалось несколько поколений наших соотечественников.

А. Д. Толстой

СТИХОТВОРЕНИЯ

Дождь пролетел

Дождь пролетел и сгорел на лету.
   Иду по румяной дорожке.
Иволги свищут, рябины в цвету,
   Белеют на ивах сережки.

Воздух живителен, влажен, душист.
   Как жимолость благоухает!
Кончиком вниз наклоняется лист