Стихотворения, рассказы

И странно: мнится мне, что сон мой долго длился,
что я проснулся лишь — теперь и что во сне,
во сне младенческом приснилась юность мне;
что страсть, тревога, мрак — все шутка домового,
что вот сейчас, сейчас ребенком встану снова
и в уголку свой мяч и паровоз найду…
Мечты!..

XVI

     Пройдут года, и с ними я уйду,
веселый, дерзостный, но втайне беззащитный,
и после, может быть, потомок любопытный,
стихи безбурные внимательно прочтя,
вздохнет, подумает: он сердцем был дитя!

<3–4 сентября 1918>

Россия

Не все ли равно мне — рабой ли, наемницей,
    иль просто безумной тебя назовут?
Ты светишь… Взгляну — и мне счастие вспомнится…
    Да, эти лучи не зайдут!

Ты в страсти моей, и в страданьях торжественных,
    и в женском медлительном взгляде была…
В полях озаренных, холодных и девственных,
    цветком голубым ты цвела.

Ты осень водила по рощам заплаканным;
    весной целовала ресницы мои.
Ты в душных церквах повторяла за дьяконом
    слепые слова ектеньи[3].

Ты летом за нивой звенела зарницами;
    в день зимний я в инее видел твой лик…
Ты ночью склонялась со мной над страницами
    властительных, песенных книг.

Была ты и будешь… Таинственно создан я
    из блеска и дымки твоих облаков.
Когда надо мною ночь плещется звездная,
    я слышу твой реющий зов!

Ты — в сердце, Россия! Ты — цель и подножие,
    ты — в ропоте крови, в смятенье мечты!
И мне ли плутать в этот век бездорожия?
    Мне светишь по-прежнему ты…

Крым, <18 марта 1919>

Петр в Голландии

Из Московии суровой
он сюда перешагнул.
Полюбил он моря гул,
городок наш изразцовый[4];

и бродил вдоль берегов —
загорелый, грубый, юный.
Ветер. Пепельные дюны.
Стук далеких топоров.

Разноцветные заплаты
парусов над рябью вод.
Стая чаек. Небосвод, —
как фаянс, зеленоватый.

Были мудры вечера.
Кружки. Сонные соседи.
Думы голосом победы
звали плотника-Петра.