– Дамарис пообещал награду за каждого убитого волка, – тихо сказал Корнелий. – Похоже, на нее прельстились все окрестные охотники…
Ивонна промолчала, устремив взор на бескрайние луга, раскинувшиеся за оградой замка. По густой траве через яблоневый сад мчался бурый волк, торопясь скрыться в лесу, который уже виднелся вдалеке. Но ему не уйти от охотников, которые уже заметили добычу и пришпорили своих коней. Ивонна не могла видеть, но представила себе выражение азарта на лицах мужчин, отчаяние в желтых глазах волка. Понимает ли он, что стал заложником собственного коварства? И теперь сам разделит судьбу зверей, на которых объявил беспощадную охоту.
Издалека донеся ликующий голос охотничьего рога. Ему вторил отчаянный вой затравленного волка. Ивонна повернулась и бросилась в комнаты, чтобы его не слышать. Воображение уже рисовало ей картину кровавой развязки этой драмы.
Глава 15
Соединение
Узкие манжеты сорочки непривычно сковывали запястья, высокий ворот камзола давил на шею. Вернер чувствовал себя неловко в костюме знатного господина, но забыл обо всем на свете, когда увидел, как загорелись глаза Ивонны при виде его. Дыхание перехватило от ее красоты. Белое платье невесты делало девушку похожей на принцессу, и Вернер никак не мог поверить в реальность происходящего. Ивонна выходит замуж… за него!
Как во сне, он взял узкую ладонь девушки. Чувствуя взволнованную дрожь ее пальцев, слушал слова священника, соединяющего их земной союз именем Всевышнего.
– Объявляю вас мужем и женой!
Длинные ресницы Ивонны затрепетали, как крылья бабочки, губы приоткрылись навстречу первому поцелую, и Вернер захмелел от вкуса ее губ. Голова закружилась от счастья, а все происходящее показалось сном.
– Поздравляю! – поторопился обнять их растроганный Корнелий, и Вернер, до последнего момента не веривший до конца в то, что Корнелий отдаст свою единственную и любимую дочь за него, бедняка дворянского происхождения, крепко обнял его в ответ, шепча слова благодарности.
В смутные для Невендаара времена, о которых на время сегодняшнего торжества все постарались забыть, Корнелий посчитал, что его дочь должна связать судьбу с любимым человеком, не раз спасавшим ей жизнь и готовым оберегать ее до последнего вздоха. Повлияло на решение Корнелия и то, что он сам видел, как Вернер, будучи волком, защищал Ивонну от Дамариса и спас от гибели Гидеона. Разочаровавшись в Дамарисе и убедившись в искренности чувств Вернера, Корнелий не сразу, но дал согласие на этот неравный брак.
Известие о том, что Вернер – сын погибшего во время крестьянского мятежа дворянина, стало полной неожиданностью как для Ивонны, так и для Корнелия. Очнувшись человеком и не обнаружив на шее медальона отца, Вернер в сопровождении Хартвига добрался до окрестного леса, отыскал в непролазной чаще разоренную берлогу и нашел в ней фамильное украшение. Герб, который он показал Корнелию, произвел на того неожиданное впечатление.
– А я-то все гадал, кого ты мне напоминаешь! – в волнении вскричал Корнелий.
Оказалось, что в юности Корнелий и отец Вернера жили по соседству и были приятелями. Отец Вернера, бывший на несколько лет старше, женился первым, и Корнелий был знаком с его женой Геленой, знал, что супруги ждут первенца. Но еще до рождения Вернера Корнелий женился и уехал на другой конец Империи, поселившись в замке жены и потеряв связь со старым другом. Когда Ивонна была маленькой, Корнелий по делам приехал в родные края, обнаружил замок приятеля разграбленным и обветшавшим, а местные крестьяне поведали, что во время мятежа вся семья погибла.
– Как ты похож на отца! – растроганно повторял Корнелий, обнимая ошеломленного Вернера. А потом, видя, какими взглядами обмениваются украдкой Вернер и Ивонна, вызвал их для серьезного разговора и, убедившись в искренности чувств молодых, дал согласие на свадьбу…
Вслед за отцом невесты подтянулись и остальные гости. Небольшой храм в окрестностях Левенделла был полон народу. Большинства из них Вернер не знал – они были родственниками и соседями Ивонны, но с тетушкой Нильдой, которая Ивонне как мать, невеста уже успела его познакомить.
Совершенно не похожая на свою утонченную племянницу, полная невысокая женщина с невыразительным лицом, но железным, как уже успел убедиться Вернер, характером одной из первых поздравила их, бесцеремонно отодвигая других гостей. Вернер тепло улыбнулся ей в ответ: если бы не Нильда, у которой гостила его невеста, они с Ивонной никогда бы не встретились. И не было бы сейчас этого невозможного, неисчерпаемого, бездонного счастья, которое переполняет душу.
Следом за Нильдой подошли Гелена и Гидеон. Мать Вернера чувствовала себя непривычно в богатом платье и прятала в тонких шелковых перчатках натруженные руки, выдававшие привычку к тяжелому крестьянскому труду. Однако держалась с достоинством, и никто из родни невесты не догадывался о том, в каких условиях последние тринадцать лет жили мать и сын из благородной семьи.
Корнелий решил, что во избежание пересудов не стоит рассказывать родне всей правды, и представил избранника дочери знатным юношей из окрестностей Фергала, избравшим путь мага. А также сообщил, что с будущим женихом Ивонна познакомилась во время пути, когда он спас ей жизнь. Гидеон простил Вернера, признал несправедливость наложенного заклятия, и теперь все недоразумения между ними были разрешены, а родне Ивонны маг представился приемным отцом жениха и не слишком покривил против истины.
Судя по тем нежным взглядам, которые бросали друг на друга мать и учитель, по той заботе, с которой Гидеон оберегал свою спутницу от расспросов, бегство Вернера сблизило их и положило начало запоздалой любви. Вернер с улыбкой отвел глаза. Пусть и они будут счастливы.
Вдруг Ивонна в волнении стиснула его ладонь, и Вернер увидел, как в храм вошел высокий молодой мужчина в стальных доспехах и в шлеме, закрывающем лицо. Дамарис! Забывая о том, что в последний раз видел соперника в волчьей шкуре, Вернер уже подался вперед, торопясь закрыть собой невесту. Но тут незнакомец снял шлем, и с губ Ивонны сорвался радостных вздох:
– Таусенд!
«Показалось», – облегченно выдохнул Вернер. С того дня, как он вновь стал человеком, а Дамарис обратился в зверя, о бывшем женихе Ивонны ничего не было известно. Стражники рассказывали, что в тот вечер охотники загнали в окрестностях пятерых волков, один из которых был редкого бурого окраса. Узнав об этом, Вернер помрачнел.
Дамарис хотел убить его в волчьем обличье. Если бы не вмешательство Гидеона, вскоре Вернер мог повторить печальную участь своей подруги-волчицы. И все же такой страшной погибели он своему сопернику не желал. Не получив обещанной награды от без вести пропавшего Дамариса, охотники быстро прекратили преследование волков и вернулись к своей обычной охоте на дичь, приносившей стабильный доход. Даже инквизитор Себастьян не очень-то интересовался судьбой родного племянника, будучи увлеченным своими интригами и преследованием Ламберта и Иноэль.
Однако на смену облегчению стремительно пришло другое чувство.
– Ты знаешь его? – ревниво спросил Вернер невесту, разглядывая приятное лицо воина, который к ним приближается.
– Это мой кузен, старший сын Нильды, – бесхитростно объяснила Ивонна, и у Вернера сразу стало легче на сердце.
Нильда заметила сына, обняла его с возгласом:
– Явился все-таки! Я уж думала, что не приедешь!
– Путь из Фергала неблизкий, – заметил в оправдание тот. – Но как я мог пропустить свадьбу своей сестрички?
И, встретившись с Ивонной взглядом, он направился к молодым.
– Таусенд – имперский асассин, – с гордостью за брата объяснила Ивонна, пока тот пробирался среди гостей.
– Поздравляю, сестренка! – воскликнул Таусенд и подмигнул Вернеру: – А ты береги ее, братишка.
– Таусенд, – торопливо спросила Ивонна, – скажи, что-нибудь слышно от капитана Ламберта и Иноэль?
