выронила нас в лесное озеро. Холодное, как минералка из холодильника!
Мокрые и злые, мы с котом вынырнули из воды в самом центре озера и, побив все рекорды по плаванию, выскочили на берег. Только тут мы заметили свидетелей нашего позорного падения и спортивного рекорда. На берегу стоял самый настоящий Иван-царевич – русоволосый, голубоглазый, одетый по моде русских народных сказок: в кушак, белую рубаху с обстрочкой и штаны, заправленные в красные сапоги.
Судя по настороженному виду, нашему появлению он не обрадовался. А в воде на поросшей мхом кочке сидел обнаженный мужчина с широкими плечами профессионального пловца и ослепительно-белой кожей. Его тело прикрывали только водоросли, оплетшие бедра, но незнакомца это отнюдь не смущало. Он насмешливо таращился на нас зелеными, как мох, глазами, и приоткрыл в улыбке белые, как речной жемчуг, зубы.
– Это кто же ко мне пожаловал? – прожурчал он.
– Водяной! – мяукнул кот, встряхиваясь и обдавая меня брызгами.
– Здрасте, – опешив, выпалила я.
– Варфоломей! – Голос Водяного был подобен воде, которую переливали из одного кувшина в другой. – А это что же, получается, Яга? Ох, шалунья, – он шутливо погрозил мне пальцем, – говорил же, увлечение молодильными яблоками тебя до добра не доведет. Посмотри, в кого себя превратила – в девчонку сопливую.
– Я не сопливая. – Я обиженно шмыгнула носом. – Просто воды наглоталась. И не Яга я вовсе.
– Знаю, – в голосе Водяного, как рыбка в реке, плеснулась грусть, – что не Яга. И не Василиса. Был бы кто из них, ничего бы этого не началось…
Царевич что-то тихо пробормотал Водяному и настороженно покосился на меня. Тот лишь усмехнулся.
– Не того ты боишься, Коля. Это друзья наши.
Царевич снова тихо сказал, но на этот раз я уже вытряхнула воду из уха и расслышала:
– Как знать? Ты же ее впервые видишь.
– Я-то впервые, – признал Водяной. – А вот Варфоломей уже и подружиться успел. Правда, Варфоломей?
– Это Яна, – с важностью представил меня кот. – Она заместо Василисы. – И, подумав, добавил: – Временно.
«А царевич-то хорош», – оценивающе глянула я. Высокий, статный, голубоглазый. Как какой-нибудь поп-идол, вырядившийся сказочным принцем для съемок нового клипа.
– А от Василисы что слышно? – с надеждой спросил Водяной.
– Ищем, – коротко буркнул кот, не став пересказывать вести, полученные от Ильи, но еще не подтвержденные Ивом.
– Поторопиться бы надо, – сдвинул брови Водяной. – Неладно нынче в реках и в лесу.
– А что такое? – с тревогой мяукнул кот.
– А что это с вашей ступой случилось? – перебил его царевич. – Возникли разногласия?
– Почему же? – с вызовом ответила я, выжимая косу. – Мы специально искупаться летели. Жарко сегодня, не правда ли?
– А-а-а, – насмешливо протянул царевич. – А что ж так быстро из воды выскочили? Уже накупались?
– Для первого раза достаточно, – с достоинством ответила я, разглаживая подол.
– А ты всегда в сарафане купаешься? – любезно поддержал беседу царевич.
– Конечно! – не стушевалась я. – Никогда не знаешь, где встретишь своего царевича. А я девица незамужняя. Вот ты, например, женат? – Я игриво взглянула на царевича, тот в панике отшатнулся. – Похоже, что женат, – сокрушенно вздохнула я. – И не очень удачно.
Осененная внезапной мыслью, я оглядела берег и листы кувшинок на предмет царевны-лягушки со стрелой в зубах. Вот повезло-то! Застала исторический момент: Иван-царевич сватает лягушку у Водяного! Хотя в сказке вроде бы без Водяного обошлось, да и дело было на болоте, а здесь озеро…
– Сколько за нее даешь? – полюбопытствовала я насчет выкупа.
– Что? – дрогнул царевич.
– Понятно, на халяву домработницу завести хочешь, – неодобрительно протянула я. – Она тебе и ковер за ночь, и озеро из глотка воды, и лебедя из костей, и прочие спецэффекты. Тиран и деспот! А впрочем, – внезапно смягчившись, я подмигнула Коле, – хочешь, поспособствую?
Будет еще этот несносный царевич меня на смех поднимать! Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Вот женю его на лягушке – и буду хохотать, когда он ее целовать начнет, а она не расколдуется.
– Это как же? – Коля не смог устоять перед моим предложением.
Я победно улыбнулась:
– Цену собью.
Царевич заколебался. Я подошла к Водяному, насмешливо прислушивавшемуся к нашему разговору, и доверительно зашептала:
– Понимаю, такая волшебница нужна самому. Но, может, на озере сыщется какая-нибудь самая ненужная лягушка? Царевичу любая невеста сойдет.
– Царевичу? – насмешливо булькнул Водяной. – Это кто ж здесь царевич? Варфоломей, что ли? И на что коту лягушка?
– Лягушка мне не нужна, – подал голос кот. – Мне бы лучше рыбки.
– Ну так иди налови, – поддел его Водяной.
Кот смущенно затоптался на месте.
– Без труда не выловишь и рыбку из пруда, – мстительно сказала я, припомнив коту издевательство с пирогами.
Варфоломей с укоризной посмотрел на меня и повесил усы.
– Ладно уж, – смилостивился Водяной. – Держи!
Он зачерпнул в пригоршню воды, и я с удивлением увидела в его ладони крупного карасика, которого он бросил коту. Варфоломей с урчанием накинулся на добычу и утащил ее в кусты.
– А теперь поговорим, – пророкотал Водяной, подобно водопаду.
– Но… – вскинулся было нецаревич Коля.
– Без «но», – охолонил его Водяной. – С такой бедой в одиночку не справиться.
– Что, лягушка не хочет идти замуж? – удивилась я его трагическому тону. – Хотя ее можно понять, – я бросила насмешливый взгляд на Колю, – жених-то не ахти, и не царевич, что нарушает все каноны.
– Да при чем тут лягушка? – прикрикнул на меня Водяной.
– А этот здесь, – я кивнула на Колю, – разве не царевну-лягушку сватает?
Красавчик стремительно побагровел, Водяной расхохотался.
– Умыла тебя девица, ох умыла!
– Лягушку-то покажите, – попросила я. – Страсть как охота посмотреть!
– Сказок ты наслушалась, дочка, – покачал головой Водяной. – Сама уже невеста, а все веришь.
На этот раз уже вспыхнула я, а Коля приободрился и мстительно глянул на меня. «Ничего, – мрачно подумала я, – еще посмотрим, кто кого!»
– Кстати. – Водяной склонился над водой и протянул мне метелку, которую я выронила во время падения. Я уже и забыть о ней успела. – Держи-ка.
– Спасибо, – поблагодарила я, стряхивая метлу от воды и окатив брызгами подкравшегося Варфоломея. Кот расправился с рыбой и неслышно вернулся на бережок, где и получил от меня «теплый прием» и выразил свой протест протяжным «мяу».
– Мне чужого добра не надо, – с усмешкой отвечал Водяной. – Я его всегда возвращаю.
Варфоломей отряхнулся от воды и ехидно заметил:
– Как же, как же. Видел раз, как ты за одним мужиком через весь лес несся, чтобы вернуть ему худой лапоть, который он в речку бросил. Мужик чуть не поседел.
Я прыснула, представив себе эту картину: до смерти перепуганный мужик драпает по лесу, а за ним на
