лбами, наморщенными от сознания важности момента. Не двое, а целых семеро из ларца, одинаковых с лица. Вопросы на меня посыпались как из рога изобилия. Фамилия? В каком агентстве работаю?
— Расскажите, куда вы хотите переселить вашу клиентку? — наконец прозвучал вопрос по существу дела. Как будто они уже не выяснили это из представленных документов.
— В трехкомнатную квартиру в Рыбацком, — ответила я.
— У нее маленькая площадь.
— За большую площадь моей клиентке нечем платить. У нее долг по квартплате. И в результате сделки она получает доплату.
— Минуточку. Если у нее долг по квартплате, как вы получили справки к сегодняшнему заседанию? И приватизация у вас свежая, буквально вчерашняя? — подозрительно спросила меня председательша.
Вопрос был правильным. В то время ни одну справку в ЖЭКе не выдавали, пока ты не погасишь долг.
— Я заплатила этот долг из своих собственных денег.
— Вы па-а-асматрите, какие а-а-генты пошли! — протянула дама, обдавая меня презрением, как помоями. — А почему так уверены, что мы дадим вам разрешение? А если не дадим? Как вы вернете свои деньги?
От негодования дама трясла подбородками, рюшечками на груди и букольками на голове.
— Никак. Я их потеряю. В нашей работе часто приходится рисковать своими средствами, чтобы получить больше, — твердо сказала я. Это было правдой.
— А как вы гарантируете, что ваша клиентка получит свою доплату?
— Очень просто. Деньги будут заложены в ячейку на ее имя ДО нотариата.
Вопросы мне задавали минут двадцать. Потом снова попросили выйти вон. Мы с Ниной вышли. На следующий день мы получили разрешение на сделку.
Перед нотариатом при закладке денег в банке возник скандал. Головной покупатель, толстенький лысый мужчина в плаще мышиного серого цвета, орал на менеджеров, требуя внести в договор о закладке денег свои условия. Договор о закладке и выемке денег — основа основ сделки, священная корова для всех риелторов. В нем прописываются условия получения денег из ячейки всеми участниками сделки при любом исходе — если сделка пройдет успешно, если будет отказ в регистрации, если нотариат развалится, едва успев начаться, — такое тоже бывает, хотя и редко. Есть правила составления такого договора, единые для всех агентств.
— Вы все улучшаете свои условия на мои деньги! И должны писать то, что я вам скажу! — гневно кричал покупатель, прижимая к груди толстый старомодный портфель.
В очередной раз сделка повисла на волоске. Менеджер агентства, в котором он покупал квартиру, спокойная немногословная женщина средних лет, попросила нас дать ей возможность поговорить с клиентом наедине. Через десять минут он подписал соглашение, всем своим видом показывая, какое одолжение он делает всем присутствующим. Нотариат прошел без проблем, через день мы получили документы с регистрации.
Начались переезды. Нина заказала машину и перевезла вещи. А вечером мне позвонила покупательница Елена.
— Ты знаешь, что сделала твоя клиентка?
— А что она могла сделать? — с недоумением спросила я.
— Она увезла с собой входную дверь.
— Не может быть, — не поверила я.
— Приезжай, посмотри своими глазами. Мы с мужем проезжали мимо и поднялись на этаж. А двери нет. Акт приемки без двери не подпишу.
Я бросилась звонить Нине. Без акта приемки квартиры она не могла получить свою доплату, а я — комиссионные.
— Да, дверь увезла, — спокойно подтвердила Нина. — А что? Эту дверь ставил мой муж. Она к квартире не прилагалась, когда мы ее получали. А раз дверь моя, имею право.
— А если бы ты поменяла рамы и унитаз, ты бы их тоже взяла с собой? Нина, дверь надо вернуть. Денег тебе не получить, пока Елена не примет квартиру.
Дверь вернули, сделка была закрыта. Одна из многих тысяч сделок, проходящих каждый год в Санкт- Петербурге.
Глава 23
О том, как бывает наказуема честность
Я не помню, откуда пришла ко мне эта клиентка. Но сделка, которую надо было провести, была мечтой любого агента — прямая продажа однокомнатной квартиры в спальном районе. Никаких тебе встречных покупок, выставляй в рекламу и держи карман шире — скоро и без особых хлопот в него посыплются денежки. Квартиры после кризиса были еще дешевы, а рынок — уже активен, все кипело и крутилось водоворотом.
Клиентку звали Ириной Николаевной. Слегка расплывшаяся фигура, всегда опущенные уголки губ, усталый недоверчивый взгляд, темная бесформенная одежда — типичная совковая женщина в возрасте под пятьдесят.
— Почему вы продаете эту квартиру? — задала я ей традиционный вопрос, и она рассказала мне свою историю.
За несколько лет до описываемых событий ее мать заболела. Парализованная после инсульта, она требовала непрерывного ухода. Все родственники, в том числе и брат Ирины Николаевны, поохав и выразив сочувствие, растворились в текучке собственной жизни. Семьи, работа, свои болезни — каждый выживает как может. Мать оказалась на руках у Ирины Николаевны. Она ухаживала за ней три бесконечных года. С работы пришлось уволиться. Муж, воспользовавшись предлогом — жены постоянно нет дома, — ушел к другой. Деньги быстро кончились. Ирина Николаевна продала все немногочисленные ценные вещи и ходила за матерью до последнего дня. После похорон она вернулась в свою опустевшую квартиру и заболела сама. Прихватывало сердце, начались бессонница и депрессия. Заняв денег, она легла в какую-то частную больничку. Обращаться к психиатру в районный диспансер она не решилась — испугалась постановки на учет. Нервишки ей подлечили, восстановили сон, выписали таблетки и отпустили с миром.
— Вы знаете, Татьяна Владимировна, половина пациентов, которые там лечились, были агентами по недвижимости, — сказала она мне.
— Верю, — со вздохом отвечала я.
Сейчас в недвижимости остались только те, кто прошел через фильтр жестокого естественного отбора. А тогда, в конце девяностых, в агентства потоком шли безработные женщины, не интересуясь, смогут ли они выдержать этот ритм жизни. Им нужна была работа, и они готовы были на все. Но цена, которую платили начинающие специалисты за полученный опыт, была очень высока. Статистика по текучести кадров в агентствах в те годы ужасала — из ста пришедших оставались три человека. Остальные уходили, ничего не добившись или не выдержав сумасшедшего напряжения, в котором живет агент во время сделки.
Через два года Ирина Николаевна снова вышла замуж и переехала к мужу. Свою квартиру она решила продать. Я выставила ее в рекламу.
В первый же день нашлось трое желающих посмотреть квартиру. Я назначила просмотр на следующий вечер. Первой пришла древняя бабушка в сопровождении пожилой дочери и агента — энергичного молодого человека. Квартира им сразу понравилась. Совершенно обычная квартира в панельном доме была отмыта Ириной Николаевной до зеркального блеска. Сверкали окна, кафель в ванной, линолеум в комнатах.
