удивленно сказала: «А что это вы здесь делаете?» О вчерашнем звонке она забыла напрочь.
— Хочу показать вашу квартиру, — сказала я, не вдаваясь в выяснение обстоятельств.
Просмотр начался. Оттеснив меня в угол, Надежда Константиновна взяла
— Дом замечательный! В нем жил сенатор. Посмотрите, какая лепнина на стенах дворца.
Покупательница вежливо молчала. Поскольку она пришла покупать не дворец, а каморку в углу двора, красота лепнины на стенах дворца ее мало волновала.
— Квартира очень теплая и светлая.
Вид из окон на асфальт не слишком соответствовал утверждению о светлой квартире.
— Посмотрите на эти стены! Толщина — во-о-о! Вот тут ниша в стене. В нее влезает столько пустых банок и всякого хлама! Очень удобно хранить. И потолки такие высокие — вон какие шкафы можно ставить — три метра высотой.
Надежда Константиновна вошла в раж. Вроде бы она показала уже каждый угол в крохотном помещении, но остановиться никак не могла. Выдумать несуществующие достоинства было трудно, да и врожденная честность не позволяла. А говорить о чем-то очень хотелось. Взгляд ее упал на деревянную полку на металлической раме, прибитую над раковиной.
— Вот, посмотрите! — торжествующе вскрикнула Надежда Константиновна. — Полку мы тоже оставляем. Знаете, сколько ей лет? Послевоенная. Можно сказать, старинная. А как прибита! Как прибита! Повеситься на ней можно — выдержит!
Агент покупательницы сползла по стене, вытирая выступившие от хохота слезы. Покупательница, глядя на Надежду Константиновну, смеялась в голос. Уходя, она сказала, что покупает квартиру для того, чтобы в ней жить, а не для того, чтобы в ней повеситься.
Больше мы ее не видели.
Дождавшись, когда за посетителями закроется дверь, я стала проводить среди Надежды Константиновны воспитательную работу. Объясняла, что на просмотре не стоит говорить слишком много. Что не все покупатели допускают, чтобы на них слишком явно оказывали давление. И вообще, на просмотре должен говорить агент, а клиенты только присутствовать. Клиентка молчала, вздыхала, поджимала губы и всячески демонстрировала неодобрительное отношение к попытке задвинуть ее в угол. Впрочем, жизнь показала, что все мои слова она забыла еще до того, как пришел следующий покупатель.
Иногда во время просмотров Надежды Константиновны не было дома, и меня встречал Сергей Иванович. Его способ показывать квартиру был таким же, как у матери.
— Посмотрите, какая лепнина, — стоя в позе памятника, он простирал руку по направлению к куску стены, видневшемуся из окна. — Этот дом — исторический памятник. Ему около двухсот лет! А какой крепкий! Умели строить наши предки. Дом как новенький! И очень теплый, потому что у него нет фундамента.
Покупатели менялись в лице, я хваталась за голову. Отсутствие фундамента — нелучшая характеристика строения.
— Сергей Иванович, — вмешивалась я в разговор, — вы хотели сказать, что у дома нет подвала?
— Да, конечно. А что я сказал? — по-детски удивлялся пианист, пытавшийся исполнять роль риелтора. — Нет подвала. Поэтому пол сухой и теплый — прямо под ним проходят трубы парового отопления.
Я оставалась после просмотров и пыталась повлиять на клиента. Увы, так же безрезультатно, как и на его мать. Когда во время визита покупателей они оказывались дома вдвоем, у меня портилось настроение и поднималось давление. Сергей Иванович выходил меня встречать. Зачем встречать агента днем и в центре города? Нет, не для того, чтобы показывать мне дорогу и защищать от возможных злоумышленников. Я всегда приходила за пять минут до назначенного времени. Выйдя из дома за полчаса до просмотра, Сергей Иванович успевал добежать до ближайшей рюмочной и опрокинуть стопку тайком от матери. Алиби было стопроцентным! Вернувшись к арке своего дома, Сергей Иванович дожидался меня и тут же стрелял у меня сигарету.
— Только вы не говорите маме, что я курю, ладно? — извиняющимся голосом просил он.
После просмотра Сергей Иванович шел провожать покупателей.
— Вот здесь, буквально в соседнем доме, родился Набоков, — говорил он, делая взмах рукой в сторону Большой Морской улицы. — А вот там, у арки на Почтамтской, назначала свидания молодая Ахматова.
Он шел за людьми, торопящимися на следующий просмотр, иногда добрый километр и рассказывал, рассказывал, рассказывал. Покупатели ускоряли шаг, стремясь оторваться от непрошеного гида. Фамилии, которые он называл, явно были знакомы не всем. А для тех, кто «Лолиту» все-таки читал, окна на уровне земли и вход через кухню были важнее ауры, оставшейся от великих. Квартиру никто не покупал.
Время шло. Просмотры продолжались. Иногда, показав квартиру, Сергей Иванович обращался к матери вопросительно:
— Мама, я схожу к Коле?
— Когда вернешься? — строго спрашивала Надежда Константиновна.
— Через два часа буду, — приложив руку к груди, клялся сын.
Сергей Иванович звонил мне время от времени, задавал вопросы. Он нашел работу на новом месте жительства и торопился с отъездом.
Наконец наступил день, когда смотреть квартиру пришла молодая пара — Олег и Инна. Они внимательно изучили каждый угол, переглянулись, негромко поговорили между собой и сообщили:
— Нас устраивает эта квартира. Конечно, планировка не самая удачная, но мы дизайнеры, мы ее переделаем. Готовы внести аванс.
Я была счастлива. Договорившись встретиться в агентстве, мы разошлись по домам. Но моя радость оказалась преждевременной. Вечером мне позвонила Надежда Константиновна:
— Татьяна, вы собираетесь принять у покупателей аванс?
— Собираюсь.
— Я не хочу продавать квартиру за такие деньги. Я тут посчитала, мне на мои планы не хватит.
Я молчала, подбирая слова. Как объяснить человеку, привыкшему строить в шеренгу окружающих, что цена квартиры определяется не его потребностями, а только ситуацией на рынке? Объяснять пришлось долго. Разговор был тяжелым и нервным. В конце концов Надежда Константиновна сдалась.
— Принимайте свой аванс, — пробурчала она и бросила трубку.
Олег с Инной пришли в агентство и подписали договор.
— Я рада, что вам понравилась квартира, — сказала я им.
— Да она нам не очень чтобы нравится, — задумчиво ответил Олег.
— А зачем вы ее тогда покупаете? — удивилась я.
— В этом квартале больше ничего не продается, — объяснил он. — А наш астролог сказал, что это место для нас — самое благоприятное в Петербурге. Вот мы и согласились.
Воистину, неисповедимы пути господни. Чем только не руководствуются люди, принимая решение о покупке квартиры! Но не мне решать за других. Это их жизнь.
Аванс был внесен, через несколько дней прошел нотариат и регистрация в ГБР. Встал вопрос: как перевезти деньги в другую страну?
— В поездах грабят! — шепотом сообщил мне Сергей Иванович. — Татьяна Владимировна, подскажите, что делать.
— Положите на счет и переведите в любой из украинских банков, — посоветовала я. — Или переведите в дорожные чеки.
— За обналичивание чеков банк берет процент, — возразил Сергей Иванович. — Зачем я буду терять деньги?
— Это не потеря, это плата за безопасность. Лучше заплатить немного, но спать спокойно.
— Нет, я уж лучше положу на счет. Там процент меньше.
Так он и сделал, получив деньги за проданную квартиру. Вечером он позвонил мне и дрожащим от ужаса голосом сообщил, что денег нет.
— Как нет? — удивилась я.
