не использовала этот дом. Ахмед сказал ему, что этот дом принадлежит подруге его сына, уехавшей в отпуск на острова в Карибском море. Девушка оставила ключ, чтобы сын Ахмеда время от времени кормил и поил оставшегося в доме кота.
Ангорский кот встретил незнакомца мяуканьем. Баккалбаси не любил котов, у него была на них аллергия, а потому он тотчас же начал кашлять и почувствовал зуд во всем теле. Но он решил терпеть. Нужные ему люди вот-вот должны были приехать.
Этих людей он знал с детства. Трое из них были родом из Урфы и принадлежали к их Общине, но работали в Германии. Двое других приехали из самой Урфы, причем каждый своим маршрутом. Все они были преданными членами Общины, готовыми при необходимости пожертвовать ради нее своими жизнями, как это уже делали их единомышленники и родственники в прошлом.
Их сильно угнетала возложенная на них задача — убить одного из их собратьев. Однако пастырь Баккалбаси уверил их, что, если они этого не сделают, тайна существования Общины будет раскрыта, а потому другого выхода просто не было.
Пастырь Баккалбаси также объяснил им, что дядя отца Мендибжа вызвался нанести этому юноше смертельный удар ножом. Его предложение было принято, однако необходимо было кое-что предпринять, чтобы все прошло удачно. Им нужно было организовать слежку за Мендибжем с того самого момента, как он выйдет на свободу, а еще нужно было выяснить, не использует ли его полиция, чтобы добраться до Общины.
Они могли рассчитывать на помощь членов Общины, живущих в Турине, однако не должны были при этом слишком рисковать, чтобы ни в коем случае не раскрыть себя. Их задачей было лишь следить за этим юношей, не более того. Однако если бы кому-нибудь из них вдруг представился удобный случай убить Мендибжа, то следовало воспользоваться этим случаем без тени сомнения и убить его, хотя честь сделать это, как сказал Баккалбаси, уже была предоставлена родственнику этого парня.
Каждый из этих людей должен был добраться до Турина таким способом, каким захочет, но предпочтительно на автомобиле. Отсутствие границ между странами, входящими в Европейский Союз, позволяло переезжать из одной страны в другую, не оставляя никаких следов. По приезде они должны были отправиться на Мемориальное кладбище Турина и найти там могилу под номером 117. Там нужно было взять маленький ключ, спрятанный в подставке для цветочного горшка, стоящего рядом с входной дверью в склеп. Это был ключ от двери в склеп.
Войдя в склеп, нужно было привести в действие тайный механизм, открывающий доступ к потайной лестнице, скрытой под одним из саркофагов, и, пройдя по подземным туннелям, ведущим к собору, добраться до самого жилища Тур гута. Подземелье должно было стать их пристанищем на все время пребывания в Турине. Они не должны были останавливаться в какой-либо гостинице и, следовательно, сообщать там свои данные: им необходимо было остаться невидимками. На это кладбище редко кто-то приходил, хотя иногда сюда и забредали любопытные туристы — посмотреть на надгробные памятники в стиле барокко. Смотритель кладбища был членом Общины. Это был старик, сын эмигранта из Урфы и итальянки, такой же хороший христианин, как и все они, всецело преданный Общине.
Старый Тургут при помощи Исмета подготовил для них подземное помещение. Там их никто не мог найти, потому что никто не знал о существовании туннеля, начинающегося под могилой на кладбище и заканчивающегося у самого собора. Этот потайной туннель не был обозначен ни на одном плане. Именно в этом туннеле они должны были спрятать труп Мендибжа. Их немому собрату предстояло обрести покой в Турине. Вечный покой.
47
— Вам все понятно? — спросил Марко.
— Да, Марко, — почти в один голос ответили Минерва, София и Джузеппе. Антонино и Пьетро кивнули.
Было семь часов утра, а потому у них были заспанные лица. В девять немого должны были выпустить на свободу.
Марко самым тщательным образом разработал механизм слежки за Мендибжем. Им должна была помогать группа карабинеров и ребята из Интерпола. Однако больше всего руководитель Департамента произведений искусства рассчитывал на своих людей, особенно на ядро своей команды.
Они сидели и ждали, когда им принесут завтрак. Гостиничное кафе только что открылось, и они были в нем первыми посетителями.
София, сама не зная почему, сильно нервничала, и, как ей показалось, Минерва тоже была не очень спокойной. Даже Антонино сжал от напряжения губы. Однако Марко, Пьетро и Джузеппе оставались спокойными. В них чувствовалась закалка полицейских, для которых слежка за подозреваемым была самым обычным делом.
— Марко, я пыталась найти ответ на вопрос, почему столько людей из Урфы имеют то или иное отношение к Плащанице. Этой ночью я перелистала Апокрифические Евангелия и еще кое-какие книги, которые купила на днях. Эти книги посвящены истории Эдессы. Возможно, это глупости, но…
— Я слушаю тебя, София. Точнее, мы все тебя слушаем. Расскажи нам, к какому выводу ты пришла, — сказал Марко.
— Не знаю, согласится ли со мной Антонино, но если учесть, что Урфа — бывшая Эдесса и что для первых христиан Эдессы погребальный саван Христа имел большое значение, ибо он исцелил их царя Абгара от проказы, а также то, что они хранили этот саван как святыню на протяжении веков, пока ее не отнял у них император Роман Лекапин… Вполне возможно, что они решили вернуть ее себе.
София замолчала и задумалась. Ей хотелось облечь свои мысли в как можно более точную словесную форму.
— Так что ты хочешь этим сказать? — спросил Марко.
— Что, хотя совпадения и бывают, ты, тем не менее, прав: уж слишком много совпадений. Столько людей из Урфы имеют то или иное отношение к Плащанице! Более того, мне кажется, что наш немой парень тоже приехал из этого города, причем явился сюда именно за Плащаницей, так же как и все остальные немые. Я не уверена, но вполне возможно, что пожары должны были лишь прикрывать попытки выкрасть и увезти отсюда Плащаницу.
— Какая глупость! — воскликнул Пьетро. — София, не нагружай нас с утра пораньше абсурдными предположениями и волшебными сказками.
— Послушай, Пьетро, я уже слишком взрослая для волшебных сказок! Я, безусловно, высказала довольно-таки невероятное предположение. Тем не менее, я не утверждаю, что оно полностью соответствует действительности. Так или иначе, у тебя нет никаких оснований безапелляционно отвергать все, что не совпадает с твоим личным мнением.
— Успокойтесь, ребята! — стал увещевать их Марко. — То, что ты говоришь, София, — отнюдь не глупость. Это вполне возможно. Хотя, конечно, все это больше похоже на сюжет детективного фильма… Просто не знаю, что и сказать… Это означало бы, что…
— Это означало бы, — вмешалась Минерва, — что в Урфе есть христиане. Кстати, все те выходцы из Урфы, с которыми мы сталкивались в Турине, ходят в церковь, женятся по церковному обряду, да и вообще ведут себя, как настоящие католики.
— Христианство и католицизм — не тождественные понятия, — вмешался Антонине.
— Я это знаю, — ответила Минерва. — Однако, попав сюда, им имеет смысл вести себя так, как ведут себя местные жители. А молиться Христу можно и в Туринском соборе, так же как и в любом другом месте.
— Мне жаль, София, — вмешался Марко, — но я не вижу в этом никакого смысла.
— Да, ты прав, это было дурацкое предположение. Извини, Марко, — сказала София.
— Не нужно извиняться. Нам следует учитывать все варианты, прислушиваясь к тому, что говорит наша интуиция, и не отказываясь даже от самой невероятной версии. Я лично не вижу смысла в том, что ты говоришь, но мне хотелось бы, чтобы все присутствующие высказали свое мнение.
