Софья. И все-таки нужно вызвать доктора…
Наталья. Позволь мне, Софья, решать.
Софья. Мне просто тяжело видеть, как Сережа страдает.
Наталья. Соня!..
Софья. Он ведь немного и мой (она слабо улыбается), правда?
Наталья (не может сдержать улыбки). Правда.
Софья ставит вазу с сиренью на подоконник и выходит. Наталья берет гребень, расчесывает свои темно-каштановые волосы.
87. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. АЛЛЕЯ. ДЕНЬ. Соня нарезает новый букет сирени. В глубине аллеи показывается Рахманинов. Соня с волнением вглядывается. Рахманинов сосредоточен, согнув руки в локтях, он постукивает пальцами по груди, словно наигрывая, взгляд его отрешен. Соня бросает корзину с цветами и бежит к дому.
88. (Съемка в помещении.) ИВАНОВКА. СПАЛЬНЯ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ. Софья вбегает в спальню. Наталья уже одета.
Софья (взволнованным шепотом). Наташа!..
Наталья (испуганным голосом). Господи! Что случилось?..
Софья, имитируя Рахманинова, сгибает руки в локтях и барабанит пальцами по груди.
Софья. Кажется, пошло…
Наталья оборачивается к окну.
89. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. ПАРК. ЧЕРЕЗ ОКНО. ВРЕМЯ ТО ЖЕ. По дорожке парка идет сосредоточенный Рахманинов, что-то мурлыча себе под нос, барабаня пальцами по груди.
90. (Съемка в помещении.) ИВАНОВКА. СПАЛЬНЯ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ. Наталья (шепчет). Господи, прости Меня!..
Она подходит к киоту с горящей лампадкой, встает на колени и жарко молится.
Наталья. Спасибо тебе, Господи!.. Прости меня, глупую бабу. Спасибо, спасибо, спасибо…
У окна Софья смотрит на истово молящуюся, осеняющую себя крестным знамением сестру. Софья опускает глаза, погружаясь в воспоминания…
91. (Натурная съемка.) МОСКОВСКИЙ ПЕРЕУЛОК. ЗИМА. ДЕНЬ. Пятнадцатилетняя Соня с тревогой глядит на свою семнадцатилетнюю сестру, которая истово молится на иконку Богоматери с лампадкой. Иконка эта вделана в нишу церковной стены в Спасо- Песковском переулке. Снег падает на меховую шапочку Натальи. Шуршат полозьями извозчичьи санки. Наталья кончила молиться, смотрит по сторонам.
Наталья. Извозчик!
Соня. А если мама узнает?
Наталья. Ты можешь идти домой. Я тебя не держу.
Наташа решительно пересекает улицу, чтобы остановить извозчика. Соня семенит за ней.
Соня. Думаешь, я боюсь? Совсем нисколечки…
Девочки садятся в сани.
Соня (извозчику, решительно). На Воздвиженку…
Извозчик. Больно близко, барышня. Без резону лошадку гонять.
Соня (важно). Добавим на овес.
92. (Натурная съемка.) ВОЗДВИЖЕНКА. ГОСТИНИЦА «АМЕРИКА». ДЕНЬ. Невзрачное здание с проржавевшей вывеской «Америка», перед которой останавливается извозчик. Девушки выходят.
93. (Съемка в помещении.) ПРИХОЖАЯ ГОСТИНИЦЫ «АМЕРИКА». ВРЕМЯ ТО ЖЕ. Софья и Наталья входят. Вид у них испуганный, хотя они стараются не показывать этого. Мимо пробегает коридорный.
Наталья. Послушайте, любезный, в каком номере остановился господин Рахманинов?
Коридорный (нагло). У нас много хороших господ останавливается.
Наталья. Музыкант.
Коридорный. Не велено беспокоить.
Соня. Мы его сестры! (Сует коридорному полтинник.)
Коридорный (машет в глубину коридора). В шестом нумере.
94. (Съемка в помещении.) КОРИДОР ГОСТИНИЦЫ «АМЕРИКА». ВРЕМЯ ТО ЖЕ. Наталья и Соня идут по длинному сумрачному коридору. Навстречу им, пошатываясь, идет в расстегнутом мундире офицерик.
Офицерик (напевает).
Он был всего лишь гвардии поручик, Но дамских ручек был он генерал… Стараясь не качаться, офицерик, галантно расшаркиваясь, уступает дорогу сестрам. Сестры проходят дальше по коридору, заворачивают за угол и останавливаются перед дверью, из-за которой раздается удалая цыганская песня. Тускло горит газовый рожок. В этом полумраке Соня еле видит лицо сестры, ее блестящие глаза.
Соня (шепчет). Хочешь, я буду говорить?
Наталья. Иди домой.
Соня (решительно). Нет, мы будем вместе спасать нашего Сережу.
Наталья. Он мой!
Соня. Как твой? Он и мой брат тоже! Он мне тоже дорог.
Наталья (повторяет). Он — мой.
Соня (со страхом вглядывается в лицо Наташи). Так ты… Ты его любишь?.. Он же твой брат…
Неожиданно дверь шестого номера распахивается. На пороге Рахманинов — в домашней куртке, взъерошенный, с завязанным горлом.
Рахманинов. Половой!..
Девушки отшатнулись, и Рахманинов ошарашенно смотрит на своих кузин.
Рахманинов. Сестрички! Какими судьбами? Да заходите же!
95. (Съемка в помещении.) НОМЕР ГОСТИНИЦЫ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ. Сквозь плотный табачный дым проступает скудная обстановка тесного номера со столом посередине, на котором стоят пустые бутылки и блюда с виноградом. У окна — женщина в яркой шали с гитарой в руках. На продавленном диване устроился господин актерской внешности с острой бородкой и усами.
Рахманинов (возбужденно). Друзья! Это мои куропатки! То есть мои кузины! Наташа и Соня! А это — Надежда Александровна — царица таборной песни. Не спорьте. Наденька, вы лучше всех! Это Слонов Михаил Акимович — певец, режиссер, педагог, филантроп…
Слонов. Сережа, ты в своем уме? Мы ж давно знакомы!
Рахманинов (хлопает себя по лбу). Совсем зарапортовался, наверное от радости, что вижу своих куропаточек!
