очень редко строят из камня. Дома либо железобетонные, либо кирпичные. И тут даже трава другого цвета! – Он посмотрел наверх. – Небо тоже, только через стекло это не так заметно. Ой, глядите, верстовой столб!
И Кейт нагнулся к видоискателю и принялся лихорадочно вертеть колесико на объективе.
– Да пожалуйста! – проворчал Мэттью, откидываясь на спинку кресла. – Мне-то что, пленка не на мои деньги куплена. Подумаешь, верстовой столб!
Холл уселся в противоположном ряду и тоже смотрел в окно. Город быстро кончился, и мимо замелькали уютные сельские пейзажи. Здесь не было плоских, как доска, равнин американского Среднего Запада, и смотреть в окно было куда интереснее. Холл возбужденно перечислял Кейту названия разных видов холмов и долин, встречавшихся по дороге. Кейт поддразнил его, сказал, что он все это выучил из книжек. Да, из книжек. Ну и что? До сих пор горы и долины были для Холла нарисованными картинками, а теперь они внезапно ожили. Он жадно вбирал впечатления большого мира, стараясь запомнить как можно больше, чтобы потом рассказать об этом сородичам. А насчет домов Кейт прав. Они действительно не похожи на американские – по крайней мере те немногие, что успел повидать Холл. Зато слегка напоминают – словно дальние родственники – те домики в подвале под библиотекой, что строил Народ. Интересно, Кейт обратил внимание на сходство? Какое отношение имеет Народ к живущим тут людям? И что скажет клан Холла насчет этого сходства? Молодежь наверняка примется рассуждать и строить гипотезы, а старики, которые, скорее всего, точно знают, как было на самом деле, наверняка промолчат. Отчего они так стараются ничего не говорить молодым? Иногда просто руки опускаются. Однако, заполучив доказательства, можно будет начать дискуссию, в результате которой, возможно, выплывут кое-какие полезные факты...
– Эй, Кейт Дойль! – окликнул Холл. – Погляди, какой интересный дом на той стороне дороги! Щелкни его, а?
Жаркое летнее солнышко припекало спину Кейта и жгло кончики ушей. Юноша упорно трудился над своим участком. На пологом холме был очищен от дерна кусок склона в двадцать футов длиной и в шесть шириной. Этот участок был с помощью веревочек и колышков разбит на квадраты три на три фута. Когда группа приехала на место, всем студентам, то есть рабочим, выдали противень, крупноячеистое сито, лопатку и пару щеточек. Им предстояло под надзором доктора Кратчли, профессора древней истории Лондонского университета, искать в земле различные артефакты, остатки материальной культуры древних людей. Для этого нужно осторожно снимать почву слой за слоем. Собранную землю надлежало аккуратно просеивать через сито, разминая комочки на случай, если в них находятся какие-нибудь предметы. Если появится какой-нибудь предмет, следовало отметить на схеме участка место, где он лежал. По крайней мере, именно так Кейт понял выданные им инструкции. И вот он уже в течение нескольких часов копался, где ему было велено, однако пока так и не нашел ничего, что стоило бы отметить. Он аккуратно разрыхлял землю большой жесткой щеткой, сметал ее в противень и просеивал, высматривая металлические вещицы или черепки. Временами ему попадались пятнышки другого цвета, и Кейт бросался очищать их – но это каждый раз оказывался всего лишь камушек.
– Хоть бы гвоздик какой завалященький попался! – недовольно говорил Кейт Мэттью, чья делянка была рядом. – Никогда не думал, что ученые составляют представление о культуре наших предков на основе таких скудных находок. Все равно как ты пришел в кино, а тебе показывают только фотографии. На этих выставках в музеях столько всего – я почему-то думал, что и в раскопе так же много вещей. Может, у них тут вообще огород был? Отчего все так уверены, что это тоже часть поселения? Границы-то строений – вон где!
Он махнул лопаткой в сторону столов, где ассистенты Кратчли разбирали черепки и кости животных. Позади них, в квадратной палатке, другие помощники профессора упаковывали плоские лотки с находками предыдущих дней.
– Не вешай нос, – рассеянно отозвался Мэттью. – Кабы они думали, что это место выдоено досуха, их духу здесь больше не было бы.
– Ну так вот, профессор Кейт Дойль утверждает, что на этом конкретном участке древние люди не ели и не спали, – сказал Кейт, тыкая в землю лопаткой. – И ничего мы тут не найдем – разве что следы их ручного динозавра!
Мэттью ухмыльнулся, не поднимая головы, но внезапно выражение его лица изменилось. Щеки Мэттью порозовели, и он принялся лихорадочно расчищать жесткой щеткой землю перед собой.
– Эй, кто-нибудь, помогите!
– Что-нибудь нашел?
– Я думал, это просто очередной камень, но он не выковыривается! – сказал Мэттью. Голос шотландца звучал все более возбужденно. – И цвет у него необычный, красно-коричневый. Видишь?
Кейт бросился помогать.
– Угу. Давай-давай, расчищай... Смотри-ка, он круглый!
– Что у вас там? – окликнул их Холл, сидевший чуть подальше.
– Пока не знаю, но похоже, Мэтт нашел клад! – сказал Кейт. Глаза его сияли. Все разочарование, вызванное нудной и бесплодной работой, мигом улетучилось и забылось. Не важно, что находку сделал кто- то другой. Это была настоящая археологическая удача, и он своими глазами видит – нет, своими руками помогает ее откапывать! Вот показались края... Кейт расплылся в улыбке.
– Какой-то сосуд с крышкой. Целенький! Археологи заметили толпу, собравшуюся на одной из делянок, и тоже бросились туда. Мисс Сандерс, ассистентка профессора Кратчли, женщина средних лет с пышными рыжевато-каштановыми волосами, склонилась над плечом Кейта.
– Осторожнее, осторожнее. Он может оказаться очень хрупким. Лучше положите щетки, работайте только руками. Отгребайте землю от стенок руками. Там могут быть ручки, смотрите не отбейте их.
– Хорошо, мэм! – выдохнули оба и принялись работать вдвое медленнее и аккуратнее.
– Погоди, Кейт Дойль, – шепнул Холл ему на ухо. – Я чувствую трещины в материале. Это всего лишь обожженная глина. Перестань расчищать стенки и копай вглубь. Тебе придется подхватить его под дно.
Кейт покосился на Холла и принялся копать в сторону от края коричневого сосуда.
– Мэтт, давай продвинемся в стороны и разгребем землю. Вдруг он расширяется там, внизу? Обидно будет, если кокнем то, что наконец-то нашли!
Кейт вел кончиками пальцев по земле, пока Холл не стиснул его плечо, давая понять, что уже хватит. Мэттью, с любопытством взглянув на Кейта, отступил от края сосуда на такое же расстояние и тоже принялся копать.
– Хорошо, хорошо, – подбадривала их ассистентка. – А теперь взяли, поднимаем...
Зрители издали радостный вопль. Мэттью с Кейтом осторожно, на кончиках пальцев, держали глиняный сосуд с маленькой крышкой, плотно притертой к горлышку и залепленной землей. Формой сосуд слегка напоминал амфору, только донышко у него было не заостренное, а плоское, и вместо ручек-ушек были простые выступы. Повинуясь указаниям мисс Сандерс, ребята уложили сосуд в пустой противень, на подстеленный кем-то платок. Ассистентка опустилась на колени рядом с Кейтом и принялась обметать сосуд мягкой кисточкой, пока крышку не удалось снять.
– Молодцы, ребята! – воскликнула мисс Сандерс. – Эй, кто-нибудь, принесите фотоаппарат!
Прибежал еще один ассистент. Сфотографировал сосуд в противне. Промерили линейкой и отметили толченым мелом место, где был найден сосуд, и место сфотографировали тоже. Доктор Кратчли улыбался всем работникам так гордо, словно самолично вылепил этот сосуд. Доктору было хорошо за пятьдесят, и его темно-каштановые волосы на висках совсем поседели. А на лбу, между двух седых прядей, торчали щетинистые брови, почти сходившиеся над орлиным носом.
– Великолепный образец шнуровой керамики, мисс Сандерс. Я никогда не рассчитывал, что это место окажется новым Йорвиком [6], но все же приятно, что и тут попадаются такие прекрасные образчики этого периода. Очень обнадеживает. Он напоминает сосуды ирландского стиля, не правда ли – если не считать хорошо сохранившихся следов лепных орнаментов. И обжиг куда лучше, чем можно было ожидать. К тому же сосуд снабжен настоящей крышкой, а не пробкой и не залеплен глиной... Довольно необычно.
– Там, внутри, что-то разбилось, – сообщил Кейт. – Я слышал, как там что-то побрякивало, когда мы
