И когда они сообщили мне, что обнаружили следы борьбы около ее велосипеда, я только покачал головой, не очень-то удивляясь клоку от ее велосипедных брюк, который я нацепил на велосипедную цепь.
– Следы борьбы? – я был нисколько не удивлен. – Ну что ж, офицер, ее просто так не возьмешь. Она не так-то проста, моя Керри.
Да, я прекрасно представлял все необходимые юридические процедуры. Но я не ожидал, что шериф и его детективы попросят разрешения осмотреть мой участок.
– Никаких возражений, – согласился я. – Осматривайте все, что хотите.
Я даже не представлял, как мне придется понервничать во время обстоятельного осмотра моей территории. Но если бы я им отказал, то они бы вернулись ко мне с ордером на обыск. У них бы зародились подозрения. Они обследовали каждый квадратный сантиметр литейки, дома, сарая и ранчо, все семьсот восемьдесят акров. Это ни к чему не привело. Но очень скоро я пожалел о моем щедром предложении.
Они входили в каждую дверь, шериф и старший детектив, да еще два младших помощника. Старший детектив поинтересовался подвалом, так что я без промедления провел их вниз по лестнице, ведущей из кухни главного дома в подвал. Правда, я не помнил, что именно там лежит. Как выяснилось, ничего существенного. Мормоны оставили там всякий строительный хлам: кучу вагонки, пару мешков цемента, которые раскрылись, рассыпав серое содержимое.
Грязный пол, очевидно, был вполне убедительным доказательством. Заглянув в подвал и увидев нетронутую пыль, спрессованную годами, как бетон, они повернули назад.
Они даже не подумали спросить о подвале в сарае. О таком никто никогда и не слыхивал. Никто не выкапывает подвалов под сараями. Они прошли вдоль стойл, шериф спросил меня, держал ли я когда- нибудь лошадей. Однако вопрос, полагаю, был скорее личным, чем профессиональным. Возможно, у него девятилетняя дочь, которая просто любит лошадей. «Давай купим лошадку, папа? Давай? Ну, пожалуйста». Затем мы поднялись в помещение для гостей.
Они осмотрели каждую комнату, открывали двери кладовок и чуланов, но так ничего и не нашли. Пока они ходили по моим владениям, я мило беседовал с ними. Даже указал на кладовку, которую они чуть не пропустили, но и только. Я не хотел слишком уж им помогать, и вообще быть в чем-то слишком.
Я проводил их до ворот и помахал на прощание рукой. Открытый, честный, откровенный. Оставил о себе хорошие воспоминания.
А поиски все еще продолжаются. Я знаю, что они прочесывают пустыню. Я сказал им, что она интересовалась заброшенными шахтами, сказал то же самое нескольким репортерам, которые мне звонили. Сделал достаточно прозрачных намеков, чтобы ярко вспыхнула даже самая тусклая лампочка.
Появление Керри в клетке имело один положительный эффект: она сказала Вандерсонам, что об их исчезновении в газетах не писали, что она о них вообще ничего не слышала, хотя их городская газета и писала об этом в одном из воскресных приложений. Ничего на первых страницах. Ничего существенного. Я сомневаюсь, что Ее Сиятельство заметила бы что-нибудь подобное, даже если бы это было наклеено у нее на лбу. Как и большинство представителей ее поколения, она, похоже, ничего не знает. Я даже не уверен, сможет ли она, если даже на нее и надавить, назвать имя вице-президента.
Но она сослужила великолепную службу, сообщив Вандерсонам, что телерепортеры ими не заинтересовались. Не хочу, чтобы они верили в чудеса. Я хочу, чтобы они верили в мускулы и в меня. Сказал – они живут. Сказал – они умерли. Я их единственный настоящий Бог, их Иисус, их Магомет.
Кроме как быть вестником плохих новостей, Ее Сиятельство ни к чему не пригодна. Разве что она нашла общий язык с Бриллиантовой девочкой. Впервые за все время Бриллиантовая девочка начала разговаривать с кем-то в клетке. Они постоянно перешептывались, как школьницы на последней парте. Досадно, что не могу услышать, о чем они говорят. Микрофоны видеокамеры без труда улавливают скороговорку Джун Кливер, агрессивный тон Веселого Роджера, постоянное хныканье их заброшенного сыночка, но вот шепот им не по зубам.
Наблюдение за тем, как Бриллиантовая девочка завязала отношения с другой молодой девушкой, да еще в такой скрытой манере, разожгло мое оображение. Сейчас слежу за ней при помощи монитора. Я наблюдаю за ней при каждой выпавшей возможности. Она бесформенна, как песок, ветерок, забивающий мне горло. Она всего меня поглощает. Моя память, острая, как игла, возвращает меня к тайне ее прикосновения. Я должен снова подержать ее грудь, вновь раскрыть для себя переливающуюся тяжесть и теплоту ее ягодиц. Но больше всего я хочу почувствовать ее лобок, сжав его в своей ладони.
Я не выпускал ее из клетки с того момента, как получил наслаждение от ее тела. Было восхитительно. Думаю, она достигла оргазма одновременно со мной; и несмотря на ее раннее развитие с точки зрения плоти, не думаю, что она могла бы обмануть меня в столь важном вопросе. Она маленькая голодная дворняжка, и ее аппетит необычен. Она готова удовлетворить его даже за счет себя и своей семьи.
Но я не такой дурак, чтобы отпустить ее, дать возможность улизнуть с ранчо. Однако я собираюсь поговорить с ней. Меня заинтриговало ее предательство. Трудно найти столько душевной грязи в ком-либо еще, но обнаружить это в юной девочке, такой восхитительной. Настоящее сокровище.
Кроме того, я достал для нее наряд, который подойдет ей. Мне он понравился. Она будет носить его вместе с цепью и ошейником. И она присоединится ко мне здесь – первый гость в помещениях для гостей.
Я подождал, пока наступит вечер. Мне хотелось, чтобы свет сумерек притупил взгляд.
Когда я спускался по лестнице, она, как и все прочие, посмотрела в мою сторону. Ее семейство начнет работу около шести часов. Все, кроме Ее Сиятельства. Не хочу терять драгоценное рабочее время на нее. Впервые Бриллиантовая девочка узнает, что она садится на велотренажер посреди ночи, так как через несколько минут узнает, что сейчас вечер.
Ее Сиятельство «потребовала», чтобы я объяснил, «понимаю» ли я, что делаю.
Я покачал головой. Это все, что она получила в ответ. Как никогда раньше, я удовлетворен осознанием того, что спасаю какого-то бедного неудачника от жизни в аду вместе с этой женщиной. Подумайте о той благодарности, которую я бы получил, если бы мир узнал о моих услугах не только в отношении Ее Сиятельства, но и большинства остальных, закончивших здесь свои дни.
Я знаком приказал всем отойти к дальней стене, делая вид, что у меня есть пистолет, хотя я очень редко беру его с собой сюда. Пистолет абсолютно необходим во время работы Джун и Веселого Роджера, но не нужен для сыночка и Бриллиантовой девочки. Для них вполне подходит нож; они оба уже прочувствовали его клинок и знают, с какой легкостью он разрезает материал или прокалывает кожу.
