Свежая кровь
Еще в долине Ситас отрезал от туши кусок мяса и принялся разрывать его зубами, не обращая внимания на струйку крови, стекавшую у него по подбородку. Жадно причмокивая, он проглотил, не прожевав, этот маленький кусочек, затем потащил тушу вверх по крутой тропе на их уступ. Он обнаружил Кит-Канана таким же неподвижным, как и утром, но теперь, по крайней мере, у них появилась пища – у них появилась надежда!
Огонь развести было невозможно, но это не помешало Ситасу, давясь, проглотить большой кусок мяса. Кровь, пока она была еще теплой, он влил в рот лежавшему без сознания брату, надеясь, что ее тепло и питательные свойства окажут хотя бы небольшое благотворное действие.
Насытившись наконец, Ситас устроился на отдых. В первый раз за эти дни он не чувствовал сводящего с ума отчаяния. Он выследил добычу и настиг ее – этого ему не приходилось делать раньше, всю работу за него выполняли загонщики, егеря и слуги. И лишь состояние брата заставляло его тревожиться.
В следующие два дня в положении Кита ничего не изменилось. Небо скрыли серые тучи, пошел мелкий снег. Ситас вливал кровь овцы в рот Кита, ходил вниз за водой по нескольку раз в день и молился Квенести Па.
Затем, на закате седьмого дня, проведенного на скале, Кит со стоном пошевелился. Ресницы его, задрожав, приоткрылись, и он в недоумении огляделся вокруг.
– Кит! Проснись! – Ситас склонился над братом, и Кит-Канан медленно сфокусировал взгляд на его лице. Сначала взгляд этот был бессмысленным и безжизненным, затем постепенно прояснился, в нем появилась осознанность.
– Что… Как ты?…
Ситас помог брату сесть.
– Все хорошо, Кит. Ты выздоровеешь! – Он заставил себя сказать это с уверенностью, которой не чувствовал.
Взгляд Кита упал на тушу, которую Ситас оставил у края обрыва.
– Что это?
– Горная овца! – гордо улыбнулся Ситас. – Я убил ее несколько дней назад. Вот, возьми мяса!
– Сырого? – Кит-Канан поднял брови, но тут же понял, что выбора нет.
Он взял кусочек мягкого филе и оторвал зубами немного мякоти. Мясо отнюдь не было деликатесом, но это была пища. Кит-Канан жевал, а Ситас смотрел на него, словно шеф-повар, наблюдающий за тем, как пробуют новое блюдо.
– Неплохо, – сказал Кит-Канан, глотая и откусывая еще кусок.
Ситас возбужденно рассказал ему о своей охоте – о двух зря потраченных стрелах и счастливой случайности, которая помогла ему настичь добычу.
Кит от души смеялся, словно позабыв о своих увечьях и положении, в котором они находились.
– Твоя нога, – озабоченно спросил Ситас. – Как она сегодня?
Кит со стоном покачал головой.
– Чтобы ее вылечить, нужен жрец. Сомневаюсь, что она заживет настолько, чтобы я смог идти.
Ситас откинулся назад, не в силах говорить, и внезапно почувствовал жуткую усталость. В одиночку, возможно, он и смог бы выбраться из этих гор, но Кит-Канан вряд ли сможет даже спуститься с этого открытого, опасного уступа.
Некоторое время братья сидели в молчании, наблюдая, как садится солнце. Над ними нависал купол небес, бледно-голубой на востоке и вверху и окрашенный в розовый и темно-лиловый цвета у западного края долины. Одна за другой в вышине загорались звезды. Наконец небо накрыла тьма, наползавшая с востока, и погасила последние светлые полосы на западе.
– Никаких новостей от Аркубаллиса? – с надеждой спросил Кит-Канан.
Брат печально покачал головой.
– Что нам теперь делать? – промолвил Ситас.
К его разочарованию, брат в недоумении покачал головой:
– Не знаю. Не думаю, что смогу отсюда спуститься, а ведь мы не можем закончить наши поиски на этой скале.
– Поиски? – Ситас совсем позабыл о деле, которое привело их в эти горы. – Ты же не думаешь, что мы снова отправимся разыскивать грифонов, а?
Кит улыбнулся, но улыбка получилась слабая.
– Нет, я не думаю, что мы сможем многое сделать. Однако у тебя, по-моему, есть шанс.
Ситас, открыв рот, уставился на брата.
– И оставить тебя здесь одного? Даже не думай об этом.
Раненый жестом остановил вспышку Ситаса:
– Мы должны подумать об этом.
– Ты здесь не выживешь! Я тебя не брошу!
Кит-Канан вздохнул:
