за предательство. Главная жрица Квенести Па, милостивой богини исцеления и здоровья, Мирителисина громко возражала против войны с людьми. Она имела дерзость повести группу эльфийских женщин на митинг протеста против конфликта с Эрготом. Это было тошнотворное зрелище, достойное скорее людей, чем эльфов. Но жрица получила на удивление большую поддержку у зрителей – граждан Сильванести.
Ситас немедленно приказал посадить Мирителисину обратно в тюрьму, и его гвардейцы быстро разогнали собравшихся. Несколько женщин были ранены, одна из них – смертельно. Тем временем один из тяжело груженных речных паромов перевернулся, несколько эльфов-новобранцев утонули. В общем, все это были дурные предзнаменования.
По крайней мере, вспомнил Ситас, начало войны заставило последних людей покинуть город. Жалкие беженцы, жертвы разбоя на равнинах – многие с эльфийскими супругами – отправились обратно на родину. Те, кто мог сражаться, присоединились к Гончим, армии Сильваноста, ядром которой являлась гвардия Защитников Государства. Остальные нашли убежище в могучей крепости Ситэлбек. Какая ирония, размышлял Ситас: людей, женатых на эльфийках, требуется укрывать в эльфийской крепости от атаки армий Эргота!
И все же во всем остальном любимый город Ситаса, казалось, все больше ускользал из-под его контроля.
Взгляд его задержался на западном горизонте, и он пожелал заглянуть за него. Где-то там, под таким же усыпанным звездами небом, спит Кит-Канан. Может быть, его брат-близнец в это мгновение смотрит на восток? Ситасу хотелось верить, что он чувствует связь с братом.
Ситас мечтал, чтобы отец был сейчас жив. Как не хватает ему мудрости Ситэла, его надежного совета и твердого руководства! Знакомы ли были отцу подобные сомнения, неуверенность? Это казалось невозможным. Ситэл был столпом силы и уверенности. Он не испытывал бы колебаний в стремлении к этой войне, призванной защитить эльфийский народ от разрушения, приносимого извне!
Чистота эльфийской нации была даром богов, как и долгожительство эльфов, их спокойное величие. Теперь над этой чистотой нависла угроза – человеческая кровь, а кроме нее, идеи взаимопроникновения, торговли и социальной терпимости.
Нация действительно переживала критический период. На западе, Ситас знал, эльфы начали слишком часто вступать в браки с людьми, породив целую расу существ со смешанной кровью – полуэльфов.
Во имя всех богов, это гнусность, оскорбление самим небесам! Ситас почувствовал, что кровь ударила ему в лицо, руки сжались в кулаки. Если бы он носил меч, он бы выхватил его сейчас, такая сильная жажда битвы охватила его. Эльфы должны одержать победу – и они одержат ее!
Снова он почувствовал, как далеко от него находится поле боя, и перед ним словно разверзлась зияющая пропасть крушения. И все же они еще не получили никаких известий о битве, хотя Ситас знал, что мощное вторжение началось около месяца назад. Брат сообщал о трех могучих колоннах людей, целенаправленно движущихся на равнины. Ситас хотел ехать и сражаться сам ради победы, и ему стоило огромных усилий остаться в тылу. Его здравый смысл неизменно одерживал верх.
Временами война казалась такой далекой. Но иногда он обнаруживал, что она идет рядом, здесь, в Сильваносте, в его дворце, в его мыслях… даже в его спальне.
В его спальне… Ситас уныло усмехнулся и удивленно покачал головой. Он подумал о Герматии, о том, как несколько месяцев назад его чувство к ней стало так похоже на ненависть.
Но затем разразилась война, и его жена изменилась. Теперь она поддерживала его так, как никогда раньше, каждый день была рядом с ним, помогала ему выносить жалобы и ничтожество его народа… и каждую ночь она тоже была с ним.
Ситас услышал или, может быть, почувствовал мягкое шуршание шелка, и в следующее мгновение она уже стояла рядом. Он глубоко вздохнул – это был вздох удовлетворения. Они стояли вдвоем, на высоте шестисот футов над городом, на вершине Звездной Башни, и на них лился лоток мерцающего света ее тезок-звезд.
Губы Герматии, необычно полные для эльфийской женщины, исказились усмешкой – коварной, затаенной усмешкой, которую Ситас находил странно притягательной. Герматия стояла рядом, касаясь ладонью груди мужа и склонив голову к нему на плечо.
Он вдыхал аромат сирени, исходивший от ее сверкающих, словно медь, волос. Ее гладкая кожа светилась молочно-белым светом, он почувствовал прикосновение ее теплых губ на своей шее. Горячая волна желания захлестнула его и отпустила лишь немного, когда Герматия расслабилась и молча встала рядом с ним.
Ситас подумал о своей непостоянной жене – как приятно было, что она приходит к нему вот так, и как редко такое случалось прежде. Герматия была гордой и прекрасной эльфийской женщиной, привыкшей во всей поступать по-своему. Иногда ему становилось интересно, сожалела ли она о своем браке, устроенном их родителями? Когда-то, он знал, Герматия была возлюбленной его брата – когда было объявлено об ее помолвке с Ситасом, Кит-Канан восстал против воли отца и сбежал из Сильваноста. Сожалела ли она когда-либо о своем выборе? Расчет ли руководил ею, желание стать в будущем супругой Звездного Пророка? Ситас не знал, возможно, он просто боялся спросить ее.
– Ты уже виделся с моим кузеном? – спустя несколько минут спросила она.
– С лордом Квимантом? Да, он пришел сегодня в Зал Балифа пораньше. Кажется, он прекрасно разбирается в проблемах производства оружия. Он понимает в горном деле, выплавке металла и кузнечном ремесле. Его помощь очень нужна… и будет высоко оценена. Мы не нация оружейников, как гномы.
– Клан Дубовых Листьев долгое время изготовлял лучшие эльфийские клинки, – гордо ответила Герматия. – Это известно во всем Сильванести!
– Меня беспокоит не качество, дорогая. Мы сильно отстаем от людей и гномов в количестве оружия. Чтобы снарядить последние полки, отправленные на запад, мы опустошили королевские оружейные палаты.
– Квимант решит твои проблемы, я в этом уверена. Он приедет в Сильваност?
Поместье клана Дубовых Листьев находилось к северу от эльфийской столицы, неподалеку от рудников, где добывалось железо для их небольших литейных цехов. Клан, возглавлявший Дом Металла, был основным производителем оружейной стали в королевстве Сильванести. В последнее время его влияние усилилось благодаря возросшей с началом войны потребности в производстве оружия. На рудниках трудились рабы, в большинстве своем люди и эльфы Каганести, но это Ситас был вынужден разрешить – того требовала угроза, нависшая над нацией. Лорд Квимант, сын старшего из дядей Герматии, был
