Моя схватка с Богом

Как я обнаружил, трудность христианской жизни состоит в том, что искушение «сойти со своего креста» и творить свою волю вместо воли Отчей никогда не исчезает. Всякий раз, когда оскорбляют мое драгоценное «я», мое негодование вскипает. В отличие от Христа я не могу призвать на помощь 12 легионов ангелов, но я все время искушаем сойти со креста и воздать своим противникам по заслугам.

Мне нравится благодать (я люблю получать то, чего не заслужил), когда она проявляется в отношении меня, но когда надо проявить ее в отношении другого, меня никогда не посещает искушение быть слишком щедрым. Было бы проще умереть один раз и покончить с этим искушением навсегда, чем быть «живой жертвой». Но, как говорит Павел, Божья планка для нас еще выше. Все отпущенное нам время должно быть отделено для святой жизни, которая во всем подчиняется Божьим принципам.

Еще одно интересное слово в Рим. 12:1,2 — это «преобразуйтесь». Оно происходит от древнегреческого слова «метаморфосис», которым мы пользуемся в современном языке. Метаморфоза — это таинственный процесс, посредством которого неуклюжая, ленивая гусеница превращается в изящную и грациозную бабочку. Это настолько радикальная перемена, что человека, который ее претерпел, бывает трудно узнать. Такое преобразование Бог хочет совершить в Своих детях. Их жизнь должна измениться под влиянием Святого Духа.

Новая жизнь христианина означает совершенно новые отношения с Богом. Если когда-то мы были против Него или занимали нейтральное положение, то, родившись свыше, будем активно и деятельно служить Ему. Вера — это взаимоотношения с нашим Отцом. Кроме того, доверительные взаимоотношения предполагают новую жизненную ориентацию, которая переопределяет повседневные цели, планы и дела христианина.

Таким образом, христианин не только умирает для Христа, но и живет для Него. Один из величайших парадоксов Нового Завета, полагает Леон Моррис, состоит в следующем: спасение не зависит от того, что мы делаем, но, с другой стороны, мы не достигнем его, если не посвятим себя благочестию. Как Иисус, так и Павел учили, что все люди в конечном итоге будут судимы по своим делам и своему характеру {Мф. 7:21-27; Рим. 2:12, 73)[17].

Библия сообщает две важные истины о делах: (1) никто не может делами заработать спасение (Гал. 2:16; Еф. 2:8, 9) и (2) никто не может спастись без них (Иак. 2:17- 20; Мф. 7:21-27). Эти два положения не противоречат друг другу. Новый образ жизни, мышления и деятельности — естественный плод жизни, укорененной во Христе (Ин. 15:5, 8, 10).

Одним из самых трагических последствий Реформации стало отделение оправдания (когда Бог считает нас праведными) от освящения (когда Бог делает нас праведными). Желая дистанцироваться от римско-католического богословия, последователи реформаторов создали этот искусственный разрыв. Бонхоффер описывает это следующим образом: «Лютер сказал, что спасать может только благодать; его последователи подхватили его учение и повторили его слово в слово, но при этом упустили из виду неизменную составляющую и плод этого учения — обязанности ученичества»[18].

В том же духе высказывался и Денни, когда утверждал: «Иногда забывают, что великая истина заключается не в различиях между оправданием и освящением, а в их взаимосвязи и что оправдание или примирение будет самообманом до тех пор, пока жизнь примиренного и оправданного не станет святой жизнью, что должно произойти естественно и неизбежно». Эти две стороны спасения — «нераздельный и всеобъемлющий отклик души на зов Христа»[19].

Обращенный человек все вопросы в своей жизни рассматривает через призму креста. Когда у нас будет ум Христов и те же чувствования, которые были в Нем, мы будем видеть грех в том свете, в каком его видит Христос; мы будем сожалеть о его последствиях, как Он о них сожалеет, и нас будет отталкивать то, что отталкивает Его.

Если христианин продолжает сознательно грешить, это противоречит его призванию. «Считать праведным человека, который грешит и живет во грехе, — утверждает Милдред Уинкоп, — значит отрицать все то, за что Христос так дорого заплатил. Бог не меняет Своего определения греха, чтобы заставить его отступить»[20] .

Джеймс Стюарт высказывает ту же точку зрения, когда пишет, что «соединиться со Христом — значит перенять Его отношение ко греху… Это надо понимать так, что человек полностью соглашается с Божественным судом над грехом, судом, который был совершен на кресте»[21]. Мы не примиримся с Богом до тех пор, пока не примиримся с Его образом жизни. Крест — это не какая-то богословская загадка, которую нам надо разрешить, пишет Алистер Макграф, но «требование веры и послушания». Обращенный грешник, читаем мы в книге ((Путь ко Христу», «будет видеть глубину и святость Закона Божьего, который является основанием Его правления на небе и на земле»[22].

Крестный путь — это путь жизни. Это образ жизни, который так же круто меняет все наши взаимоотношения, как грехопадение Адама и Евы, описанное в третьей главе Книги Бытие, изменило их взаимоотношения. Меняется направленность нашей жизни, что дает нам возможность силой Святого Духа преодолеть многообразную отчужден ность, которую мы обсуждали во второй главе.

В своей христианской жизни вы будете «любить Господа Бога своего всем сердцем своим» и «ближнего… как самого себя» (Мф. 22:37, 39). Помимо всего прочего, человек, родившийся свыше, восстанавливает правильные взаимоотношения со своим собственным «я». Вместо того чтобы винить в своих бедах других людей и говорить об их грехах (Быт. 3:11 -13), христиане будут «исповедовать» свои грехи и таким образом получать прощение и очищаться от всякой неправды (1 Ин. 1:9).

Крестная жизнь — это служение другим. Полностью отвергнув человеческую систему ценностей, Иисус сказал Своим ученикам, после того как Иаков и Иоанн были уличены в том, что мечтали о самых высоких должностях в грядущем царстве: «Кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою… ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк. 10:43-45). Всю христианскую этику можно суммировать как служение Богу и людям в духе любви. Примириться с Богом — значит жить в мире со своими ближними (в число которых, по определению Евангелий, входят и наши враги — Лк. 10:25-37; Мф. 5:43-48).

Единственная проблема заключается в том, как воплотить все эти высокие идеалы в жизнь. Фридрих Ницше сказал: «Прежде чем мы поверим в искупление, христиане должны стать более искупленными»[23]. Говорить о христианском образе жизни — это одно, а следовать ему на практике — совсем другое. Поэтому У. Л. Уокер совершенно справедливо пишет, что «отсутствие этой любви в практической повседневной жизни является единственным серьезным аргументом против христианства»[24]. Иисус также сказал по данному поводу: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35).

Эти мысли возвращают нас к тому взгляду на искупление, о котором мы уже говорили несколько раз в главах 3 и 4 и который назван в богословии теорией морального влияния. Согласно этому взгляду, как уже отмечалось, Иисус умер в основном для того, чтобы произвести на людей впечатление глубиной любви Божьей и тем самым смягчить их сердца, привести их к покаянию и вдохновить на то, чтобы следовать в своей жизни Его примеру «заботливости». Ранее мы убедились, что, хотя в теории морального влияния есть большая доля правды, она не вполне объясняет крест[25]. Христос умер не только для того, чтобы открыть Божью любовь к нам и вдохновить нас, но и чтобы понести наши грехи, принять на Себя приговор за грех и освободить верующих в Него от Божественного осуждения.

Не что иное, как реальная, объективная жертва Христа за грех создает предпосылки для субъективного человеческого отклика. Р. К. Моберли был прав, когда писал, что в каждом человеке дело Христа должно «вначале стать объективной реальностью, чтобы затем стать субъективной истиной… Чтобы оно стало личным достоянием человека, его надо сначала признать как исторический факт»[26]. Хотя сторонники теории морального влияния в целом принимают эту истину, они, к большому сожалению, склонны затушевывать факт страшной смерти Христа за грех на