Почему ты меня не хочешь?

– Боб! – вопит Алекс с восторгом и влетает в комнату. – Боба, пожалуйста.

– Боба, пожалуйста, – повторяет, словно эхо, Луиза, входя следом. Я слышу, как Фрэнк поднимается по лестнице. – Это его любимый мультик.

– Лу, тебе жарко? – Ее кардиган, еще пару минут назад застегнутый доверху, сейчас фактически распахнут и держится всего на паре пуговиц, открывая обзор на высокую грудь и (уж конечно) совершенно плоский живот.

– Вообще-то да, есть немного, – вызывающе говорит Луиза. – Наверное, от прогулки.

– Наверное, – пожимаю я плечами.

По правде говоря, тут очень холодно, о чем явно свидетельствуют Луизины соски.

– Ну ты и бесстыжая, – шепчу я ей.

– У него такие длинные ресницы, – подмигивает Лу. – И такоймужественный подбородок, – вожделенно шепчет она.

– Не замечала.

– Стелла, он такой чудесный. А ты не...

– Против? Нет. И кстати, успех обеспечен.

– Купили что-нибудь на обед? – спрашивает Фрэнк из дверей.

Вот черт! И давно он там стоит? Я смотрю на него как ни в чем не бывало. Лицо у него непроницаемое. Пуаро хренов.

– Есть вино, в холодильнике полно еды, – отвечаю я.

Фрэнк отправляется проводить ревизию на кухне. У него во всем большой аппетит. Я снова шепчу Луизе:

– Но на твоем месте я бы не ожидала от него обручального кольца. Короче, я тебя предупредила – он конченый бабник.

– Ууу... – Луиза ежится от удовольствия. (Тоже загадка: ну почему дерзким, умным, взрослым женщинам так нравится, когда им говорят, что их обожаемый – гад и бабник? Вероятно, срабатывает какой-то изощренный материнский инстинкт. Гадость какая.) – Боже, Стелла, не могу поверить, что ты так его недооценила. В смысле внешности.

– Я могу приготовить макароны с горошком и брынзой, – кричит Фрэнк с кухни.

– Боже! Он еще и готовит! – стонет Луиза.

– Как хочешь, – кричу я в ответ.

– Отлично, спасибо, – восторженно вопит Луиза.

– А дети будут это есть? – спрашивает Фрэнк, снова входя в комнату.

– А почему нет? Как думаешь, Лу?

– Конечно, будут. Знаешь, Рэйнбоу недавно приходила к нам на чай, и оказалось, что она ест только чипсы. В буквальном смысле. И еще шоколад.

– Терпеть этого не могу. Ох уж эти англичане.

– Ну, ничего не поделаешь, если ребенок от всего нос воротит, – говорит Лу.

– Еще как поделаешь. Естественно, некоторые продукты дети любят больше других.

Но позволять ребенку есть только вредную ерунду из банок и пакетов – полный идиотизм. Сначала кормят детей всякой дрянью, а потом удивляются, что те лет до тридцати не знают, что такое баклажан, и за границу ездить боятся – там, видите ли, еда “странная”.

– Настроение у тебя сегодня просто отличное, – замечает Фрэнк. – Так и светишься добротой и очарованием.

– Пойду открою вино. – Проигнорировав его, я важно шествую на кухню.

Но Фрэнк прав. Я была в прекрасном расположении духа, пока он не начал заигрывать с Луизой, а она на это не купилась. Откупориваю бутылку белого бургундского и наливаю себе бокал. Я как чувствовала, что это случится – попросила Мэри, начиная с сегодняшнего дня, приходить по четвергам после обеда, поскольку утром мы с Хани ходим в детский сад. Она придет к двум, значит, я могу напиться в обед и с чистой совестью бездельничать до вечера, не волнуясь за Хани. (И это хорошо, потому что сегодня ночью Хани спала в моей постели, хотя “спала” – не самое подходящее слово. Она болтала, хихикала и ерзала под одеялом до самого утра. Я обожаю, когда она такая. Люблю целовать ее влажную макушку, когда она, угомонившись, засыпает крепким сном. Но утром чувствую себя кошмарно – невыспавшейся и разбитой.)

Я отпиваю прохладного вина и нажимаю кнопку автоответчика. Сообщение от Янгсты – приглашает меня поужинать с ним завтра, а потом пойти посмотреть его “в деле” в клубе на востоке Лондона. Это меня несколько ободряет, поэтому, когда Фрэнк в сопровождении Луизы входит на кухню, я уже не так зла.

– Они смотрят мультик. Потом пообедают и, наверное, лягут спать. – Она уже все решила. – Фрэнк обещал мне показать свою мастерскую.

– Тут недалеко, – говорит Фрэнк, доставая с полки кастрюлю. – Я подумал, может, ты присмотришь за Александром, Стелла.

– Ну да, конечно. – Получилось как-то грубо. – Конечно, – повторяю я уже мягче. – Без проблем. К тому же через час-полтора придет Мэри.

Фрэнк ставит на плиту воду и наливает себе и Луизе вина.

– За нас, – произносит он.

– За нас, – подхватывает она. Уси-пуси, какие мы кокетки.

– Твой сосед оставил мне сообщение, – встреваю я, – приглашает на свидание.

– Ты пойдешь?

– А как же! – Сама диву даюсь, с каким энтузиазмом это сказано. Я, безусловно, рада, но не настолько. – Еще бы. Завтра.

– Куда он тебя пригласил? – спрашивает Фрэнк. – Рожки или спагетти? Детям, наверное, удобнее есть рожки.

– В какой-то ресторан в Шордиче. Ты его наверняка знаешь – ты же часто в этом районе пасешься. Называется “Дыня”.

– Это бар, и очень людный. Не твоего масштаба заведение, ваше величество.

– На автоответчике сказано “ужин”, так что, может, он меня потом в другое место поведет. В какое- нибудь шикарное заведение. – Я демонстративно задираю нос.

– Ты не чувствуешь неловкости? – спрашивает Луиза.

Опускаю нос.

– Разве что немножко. Меня сто лет не приглашали на свидание.

– Может, составить тебе компанию? – великодушно предлагает Луиза. – В смысле, когда рядом есть знакомые люди, уже не так страшно.

– Какие люди?

– Я, например, – улыбается она. – Я Адриана хорошо знаю. Может быть, и Фрэнк захочет к нам присоединиться, – хитро добавляет она, кинув на него ласковый взгляд.

– А почему нет? – откликается Фрэнк. – Вот смеху-то будет.

– Нет! Еще чего. Не хватало мне, чтобы вы там сидели, как зрители на телешоу.

– Вообще-то я думала о двойном свидании, – поясняет Луиза.

– Ого, – усмехается Фрэнк. – А ты времени зря не теряешь.

– Я просто... – мямлит она, сделав изрядный глоток вина для храбрости. Глаза горят. Какая она сейчас хорошенькая. – Я просто подумала, было бы неплохо, весело. Но если тебе это не нравится... – Лицо у нее делается вдруг грустным и разочарованным. – Я так, ничего серьезного не имела в виду. И вы не обязаны...конечно... э-э.

– Да нет, – говорит Фрэнк как бы между делом, роясь в морозилке в поисках горошка. – Я согласен.

– Quelle surprise<Какой сюрприз (франц.).>, – бормочу я, не сдержавшись.

– Что? – Фрэнк оборачивается ко мне и, недоуменно приподняв брови, упорно и долго сверлит меня стальным взглядом.

– Ничего, – говорю я. – У каждого свои потребности.

– Стелла! – вопит Лу, лицемерка несчастная: несмотря на свою утонченность, она весьма явно