Дик даже не шевельнулся.
— Нет, поговорим здесь, — сказал он. — Это вы позаботились о том, чтобы ван Эттен не давал мне аудиенции?
— Милый мальчик… так у тебя проблемы с ван Эттеном? — С легкой улыбкой на губах Руэдл лениво потирал длинный подбородок. — Ну, такие вещи очень легко улаживаются. Надо было всего лишь зайти ко мне. — Над головой у Руэлла по металлическому потолку скользили серые блики.
А за спиной у Дика вдруг послышались приглушенные смешки.
И тут, неожиданно для себя, Дик словно со стороны услышал собственный голос:
— Я не могу драться со всеми в Орлане. Но я могу драться с вами. — Он вытащил из-за пояса долбак. Сердце бешено колотилось. Руэлла ему, конечно, не побить, но ничего другого просто не осталось. Дик яростно твердил про себя: «Если он уложит меня сейчас, я приду за ним снова. Буду падать и вставать, падать и вставать. Но не сдамся, пока он не отступится».
— Ну, раз ты так настойчив, — медленно протянул Руэлл и положил ладонь на долбак. — Но подожди. Еще одно, последнее слово, прежде чем мы перейдем к делу. Ты мне нравишься, юный Джонс. И я знал твоего отца. Хотя это и против моих правил, но если хочешь, я найду тебе другого покровителя. Как насчет молодого выскочки, которому не хватает только свиты из благородных молодых людей? Телохранители, льстецы… Потребуется только чуть-чуть выдержки и обаяния. Ну и, быть может, несколько драк. А? Поверь, Дик, на этом дельце я убью уйму времени. Зато ты не пропадешь. Ну как? По рукам?
Дик заколебался. По мере того как Руэлл говорил, решимость стремительно ускользала. Трудно было опять завестись, и ответ Дика прозвучал грубее, чем следовало:
— Хватит болтать. К делу!
Руэлл тут же надел на лицо уже знакомую Дику непроницаемую маску суровости. Под полуприкрытыми веками яростно засверкали глаза. По сторонам торопливо зашаркали ногами зеваки, подаваясь назад. Руэлл выставил вперед левую ногу и чуть пригнулся. Правая рука его медленно опустилась, — а потом долбак как-то совершенно незаметно взлетел вверх и заплясал в воздухе, словно живой. Казалось, Руэлл его даже не касался. Оружие Дика бешено затряслось под градом ударов — слева, справа, слева…
Запоздало спохватившись, Дик рубанул сплеча. Руэлл без видимого усилия парировал удар, сделал ложный выпад вверх, а потом обошел защиту Дика снизу и сильно въехал противнику по ребрам.
— Это раз, — без выражения произнес он. И отступил в защитную позицию.
Дик яростно и вроде бы умело обрушился на противника, но вскоре понял, что лишь выплясывает какой-то нелепый танец. Прорваться сквозь глухую защиту Руэлла было просто немыслимо. Противник Дика легко отражал каждый удар, но ответных пока не наносил или всего лишь уклонялся в сторону, — тогда долбак молодого дуэлянта со свистом рассекал воздух. Тум-тум, вжик… Тум, тум-тум, вжик… Руэлл выставлял Дика полным недотепой, чьи отчаянные попытки ударить своего противника выглядели смехотворными тычками и неловкими отмашками.
— Вперед! Бейся, парень! — цедил Руэлл, к вящему удовольствию надрывающих животы зевак.
Окончательно взбешенный, Дик сделал стремительный выпад. Но уздало не позволило довести дело до конца. Небрежным взмахом долбака Руэлл парировал отчаянный удар, потом резко сблизился и нанес противнику разящий боковой в висок. Дик поплыл, потерял равновесие, зашатался…
— Это два, — послышался глухой голос Руэлла. Потом последовал страшный удар под дых. — А это три.
Дик рухнул как подкошенный. Пол, кружась, полетел ему навстречу, а под конец больно ударил. Лежал он не двигаясь, мучительно стараясь вдохнуть.
Вокруг слышались неразборчивые голоса. Удаляющиеся шаги вначале больно стучали по полу, к которому Дик прильнул щекой, но вскоре затихли. Стальное кольцо, зверски сжимавшее грудь, чуть отпустило. Первый вдох оказался настоящей пыткой, но Дику во что бы то ни стало требовалось его сделать. Вдохнуть — или умереть.
Тут чьи-то руки приподняли ему голову, но облегчения это не принесло. Дик вяло отмахнулся, и голову тут же отпустили. Вскоре, впрочем, руки вернулись — теперь их стало больше и действовали они грубее. Дику смутно подумалось, что те, первые, должно быть, принадлежали женщине. Потом его потянули вверх, но стоять Дик не мог. Тогда его руками обернули две мускулистые шеи и поволокли вперед, пока, судя по гулким отголоскам, не дотащили до одной из ниш у задней стены. Там опустили на диван. Дик безропотно подчинялся. Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза.
— Ах, бедненький, — послышался где-то рядом женский голосок. Низкий голосок, мелодичный, но чуть хрипловатый. — Кто он? Ты его знаешь?
— Из Джонсов, — ответил мужской голос. — Френкель говорит, что он тут уже без малого две недели, а никаких связей так и не завел.
Тут что-то зашелестело, и Дик услышал удаляющиеся шаги. Вскоре те же шаги вернулись, и Дику на горящий лоб положили влажный носовой платочек.
— Не советовал бы тебе им заниматься, — пробурчал мужской голос. — Ты же знаешь Руэлла.
— Знаю. Но с ним-то что будет?
— Вив, тебе-то какое дело? Больше ты уже ничем ему не поможешь. — Голос мужчины звучал почтительно и немного фальшиво — словно говорил он не то, что думает, а то, что от него ждут.
— Я всегда могу его усыновить, — возразила женщина.
— Нет, Вив. Не можешь. Ты же сама знаешь. У тебя в списке уже и так шестеро лишних. Дорогая, нельзя терять благоразумия.
— Да, Гови, пожалуй, ты прав. Как всегда.
Открыв наконец глаза, Дик смутно разглядел красный бархатный рукав мужчины и женщину в белом — целые облака белых и кремовых кружев, а на голове — огромная белоснежная шляпа. Подперев голову рукой в перчатке, женщина внимательно смотрела на Дика. Позади толпилась кучка с раков в одинаковых черных комбинезонах.
— Ну что ж, — решила женщина. — В конце концов, мы можем забрать его к нам, и пусть доктор Боб его осмотрит. А там будет видно, Сол, быстро за стульчаком.
Один из с раков тут же поклонился и сказал:
— Сию секунду, мисиз Деметриу.
Дик снова закрыл глаза, нисколько не тревожась, жив он или мертв, и уже очень скоро почувствовал, что его поднимают и сажают на стульчак. Потом он ощутил под собой кровать. Над ним, выдыхая обильные ромовые пары, склонялся пожилой мужчина с седыми бакенбардами. Высоко на темно-синем балдахине порхали вышитые серебристые птички. Дик охнул и попытался убрать голову от пальцев, что осторожно ощупывали его висок.
— Так-так, — заключил седовласый и выпрямился, шелестя шелковым одеянием. — Все кости целы. Разве что легкое сотрясение. А так ничего серьезного. Пусть денек-другой отлежится — и будет как огурчик. — Потом доктор с серьезным видом принялся паковать свой чемоданчик, шумно дыша при этом и покряхтывая.
Откуда-то сзади, из желтого свечения, послышался насмешливый голос:
— Всего денек-другой, Вив? Тогда я сдаюсь.
Когда Дик снова очнулся, то поначалу никак не мог вспомнить, где он и как сюда попал. Потом с трудом сел, и тут же из другого конца комнаты к нему поспешила девушка в желтом платье.
— Вам уже лучше? — с милой улыбкой спросила она. — Может, позавтракаете? — Молодая, очень симпатичная. Если бы только не срачье клеймо на лбу.
— Нет, я не голоден. — Тут Дик понял, что на нем довольно удобная пижама с горлом. Он принялся осторожно спускать ноги с кровати. — Мне бы мою одежду.
Девушка явно встревожилась и попыталась уложить больного на место.
— О нет, мистер Джонс. Пожалуйста. Госпожа сказала, что вам никак нельзя вставать, пока не наступит улучшение. Лежите, пожалуйста.
Но Дику было не до препирательств. По голове словно били кувалдой. Он оттолкнул девушку и встал. Ноги предательски подогнулись. Пришлось ухватиться за столбик кровати.
Юная срака в отчаянье попятилась:
— О нет, нет! Мисиз Деметриу!
