По щеке у него стекала кровь. Дик узнал парня. Это был один из костоломов Рандольфа — человек, известный своей особой жестокостью в обращении с рабами. Никто не подходил и не заговаривал с ним — толпа молча текла мимо.
Плохо дело, подумал Дик, а сердце его вдруг глухо заколотилось. Вот в чем единственная настоящая угроза: нельзя, чтобы толпа вышла из-под контроля…
Ему вдруг не к месту припомнилась яркая картина. Двое садовых сраков стоят над поваленным деревом. Веет утренней прохладой, а их топоры размеренно сверкают один за другим: р-раз… р-раз… р- раз… р-раз…
— Что там было? — тревожно спросила Элайн, крепче прижавшись к Дику.
— Ничего. Главное — не волнуйся.
Дик держался настороже, но пока больше ничего не происходило. Толпа спокойно текла дальше. Теперь они проходили мимо входа в Малый Золотой Коридор — мимо того самого места, где у Дика случилась его первая драка в Орлане. Он с любопытством туда заглянул, словно ожидая увидеть спешащего навстречу Кила. Но Коридор пустовал, и некому было склониться над неслышным потоком.
На черно-белом мозаичном полу Главной Развилки, как всегда, творилась неразбериха — люди скапливались в центре, старательно уворачиваясь друг от друга. Под многосводчатым потолком особенно гулко звучали голоса. Толпа была теперь густой как никогда. И кого там только не было. Техасцы в белых шляпах, индусы в тюрбанах, а вот чье-то кепи. И рабы, рабы, рабы — рабы везде и повсюду. В самом центре получилась такая давка, что люди уже просто не двигались. Шум все нарастал. Доносились невнятные голоса.
Дик заметил, как двое Френкелей переглянулись. Тогда он на всякий случай убрал со своего локтя руку Элайн и обнял девушку за талию.
— Дик, ну что же случилось?
Он не ответил. Толпа с одного бока становилась все гуще и гуще. И вдруг ошеломляюще громко прогремел выстрел — гулкое эхо заметалось под потолком. Дик заметил, как из самой гущи толпы поднимается вверх струйка дыма. Потом послышался глухой рокот — и толпа, казалось, еще уплотнилась. Раздавались какие-то крики, но Дик не мог разобрать слов. Какой-то Френкель, не из их эскорта, попытался пробиться к эпицентру беспорядков, но толпа оказалась слишком плотна. И еще сгущалась.
Двое Френкелей-телохранителей снова молча переглянулись. Один ткнул большим пальцем в сторону ближайшего поперечного коридора. Другой кивнул. Тогда они без лишних слов подхватили Дика и Элайн под руки и бросились к тому коридору. А рев позади все нарастал.
По коридору бежало множество людей. Все они направлялись к Главной Развилке, и большинство составляли рабы. Многие бросали косые взгляды на компанию Дика, кое-кто даже пытался приостановиться. Но поток был слишком бурным — и их увлекало дальше. Вдалеке глухо зарокотал мегафон. Его невнятные вопли только усилили общий гвалт.
На следующем перекрестке они свернули к Ювелирным Рядам. Тут Дик сообразил, что Френкели ведут их по кратчайшему маршруту к временной резиденции Старика у Арены. Если удастся пересечь саму Арену, Элайн окажется в безопасности.
Толпа понемногу редела. Вопли, доносившиеся от Развилки, стали уже еле слышными. Все встроенные в стены мастерские Ювелирных Рядов пустовали. Витрина одной из них оказалась недавно разбита, и осколки стекла засыпали весь тротуар.
Побледневшая Элайн молча старалась держаться поближе к Дику. Теперь она поняла, что происходит, но в панику не ударилась. «Только бы с ней ничего не случилось, — твердил себе Дик. — Это главное».
Впереди послышалось прерывистое громыхание — кто-то явно что-то катил. Пробежав еще немного, они увидели, как невысокий слуга в сером балахоне катит по коридору тяжелый бак. На небольшой площади у Фонтана Фоли раб остановился и с громадным трудом поставил свой бак на попа. До него оставалось уже совсем немного. Слуга тем временем сорвал крышку и швырнул ее на пол. Потом погрузил руку в бак и вынул ее черной по локоть.
Оказавшись совсем рядом, Дик вгляделся в лицо раба. Серое морщинистое лицо — отчего-то смутно знакомое. Маленькие глазки так и пышут злобой. Слуга стоял и держал свою черную руку ладонью вверх. Дождавшись, когда рядом с ним оказался благородный мужчина в оранжевых шелках с кружевами, бывший раб размахнулся и от души приложился господину по физиономии. Послышался звучный шлепок. Мужчина с заляпанным лицом отпрянул. Дик не знал этого человека. Просто осанистый седовласый мужчина годам к шестидесяти. Ничего не понимая, седовласый смотрел на раба. Тот сначала широко ухмыльнулся, а потом оглушительно расхохотался.
Седовласый медленно отнял руку от щеки и взглянул на нее — оранжевая перчатка была заляпана черным. Тогда, издав какой-то сдавленный звук, бывший господин потянулся к долбаку, но того уже не было на поясе. Раб еще раз ухмыльнулся и стал ждать дальше.
Дик был совсем рядом и прекрасно все видел: и вспышку гнева седовласого, и сморщенные в подлой ухмылке серые щеки раба. Все вокруг, в основном рабы, тоже с безмолвным вниманием наблюдали за сценой.
Седовласый сжал кулаки. Потом разжал. Наконец, бледный как смерть, повернулся и побрел прочь.
— Йа-хааа! — хрипло выкрикнул раб. Лица других его собратьев зажглись лихорадочным румянцем. Послышалось глухое бормотание и всплески удивленного смеха.
Хмурые Френкели старательно обводили Дика и Элайн вокруг скапливающейся толпы. А зеваки все прибывали. Гул болтовни нарастал. Дик заметил, как старый слуга снова подскочил к своему баку и сунул туда руку. Когда вытащил, с пальцев капало. А другие рабы тем временем подталкивали к нему слабо протестующую благородную даму в лиловом; Коротышка как бы нехотя повернулся и влепил даме в физиономию целую горсть дерьма.
Потом толпа сомкнулась, и Дик уже ничего не увидел.
Глава 20
Многие часы в коридорах Орлана бушевали неистовые толпы. Казалось невероятным, но, раз начавшись, страшное действо продолжалось уже без всякого перерыва. Поначалу Френкели пытались совладать с толпой, пытались увещевать ее через мегафоны. Потом расставили кордоны по всем главным коридорам. Толпа с легкостью смела кордоны, а заодно прикончила нескольких Френкелей. Остальные стражи старались теперь держаться подальше — на балконах, других местах с хорошим обзором — и просто наблюдали. А толпа ревела и рокотала, жуткий, какой-то нечеловеческий звук — звериный рык с тонким привкусом истерии — рвущий душу и терзающий барабанные перепонки.
Не насытившись издевательствами и убийствами бывших господ в коридорах, толпа принялась взламывать двери личных покоев, и на какое-то время к непрерывному реву стал примешиваться грохот кувалд. Коридоры наполовину пустели, когда толпы начинали роиться у только что взломанной двери, а потом, минут через десять — двадцать беспощадного разбоя, все снова высыпали в коридор и неслись дальше, пока то же самое не повторялось у очередной двери.
Ближе к полуночи Страже Гамна пришлось выдержать в Нижнем Мезанине тяжелый бой с использованием гранат, минометов и легкого стрелкового оружия. Потом кому-то удалось взорвать над ними полпотолка Мезанина — так, что содрогнулся весь Орлан. А вскоре многие рабы стали шастать по коридорам с отгамнированным оружием. Но к тому времени достойных жестокой смерти господ уже просто не осталось в живых.
Толпы неслись дальше. Их не насытила бойня, что оставила сотни трупов мужчин, женщин и детей — трупов изуродованных, с вырезанными сердцами и отрубленными конечностями. Вырвавшиеся на свободу рабы обрывали портьеры, разносили в щепы мебель, разбивали лампы и украшения, жгли книги. Пожары вспыхивали один за другим — тут и там в коридор вырывались клубы белого дыма. Френкели бились с огнем с помощью тут же гамнируемых огнетушителей и рукавов. В коридорах вода мешалась с кровью. Пожары
