Клио Найтис
Лето в стиле ампир
1
— Эй, у тебя телефон надрывается! Ты что, не слышишь?
Фелисия резким движением откинула со лба свои роскошные волосы и, насмешливо взглянув на подругу, соизволила обратить внимание на «надрывавшийся» телефон. Нэнси, не переставая отплясывать под грохочущую музыку, ответила Фелисии ослепительной улыбкой и сделала широкий взмах рукой. Разумеется, она при всем желании не могла бы услышать тихий сигнал и лишь обратила внимание, как крошечный «эриксон» переливается всевозможными цветами спектра на шее у Фелисии.
Фелисия поспешно вышла из зала, до отказа заполненного веселящейся публикой, главным образом состоящей из студентов и богемной молодежи, и выбежала на террасу.
— Да, папа! — торопливо выдохнула она в трубку.
— Ну наконец-то! — Во властном голосе лорда Роуэлла странным образом сочетались недовольство и облегчение. — Я уж совсем было отчаялся иметь удовольствие побеседовать с собственной дочерью.
Фелисия невольно улыбнулась. Она представила отца, сидящего в своем кабинете в старинном кресле и осторожно, словно бутон хрупкого цветка, держащего в пальцах мобильный телефон. Это было едва ли не единственное современное изобретение, которое лорд Роуэлл принимал решительно и безоговорочно. Ведь в последние два-три года это было единственное средство связи, позволявшее ему в любую минуту узнать, где находится в данный момент его обожаемая непоседа-дочь и все ли с ней в порядке.
Фелисия не могла упрекать отца за то, что он живет представлениями чуть ли не позапрошлого века. Тем более что все ее попытки уговорить отца стать хоть чуточку «современнее» обычно оканчивались ничем. Ответом лорда Роуэлла на все выпады дочери бывала длинная прочувственная отповедь, неизменно заканчивающаяся словами:
— Хорошие манеры и благородное происхождение — вне моды и сиюминутных увлечений. Эти ценности выше мелочной суеты. Учтите это, юная леди!
И так было всегда, о чем бы ни заходил спор между Фелисией и ее титулованным отцом. Лорд Роуэлл оставлял за собой последнее слово, шла ли речь о политических взглядах, дальнейшем образовании Фелисии, ее одежде и даже о ее друзьях. Хотя справедливости ради следует сказать, что к знакомым Фелисии отец относился доброжелательно и никогда не позволял себе открыто критиковать их «неподобающие манеры»…
— Надеюсь, когда ты наносила визит тетушке Черри, тебе хватило такта не надевать эти ужасные дамские брюки?
Вопрос отца застал Фелисию врасплох. Девушка прыснула, тут же зажав рот ладонью. За те две недели, что она провела в Лондоне, Фелисия ни разу не вспомнила о существовании своей милой тетушки Черри. Зато в эту самую минуту на Фелисии красовались ее любимые джинсы. Именно о них столь неприязненно отозвался лорд Роуэлл. Когда перед отъездом Фелисии из уютного Эксетера в Лондон он увидел на ней стильно потертые джинсы, то буквально пришел в неистовство. Фелисия подозревала, что отец предпочел бы, чтобы она носила исключительно платья с ворохом кружев и кринолином или на худой конец строгие английские костюмы. Ну уж нет, этому не бывать! В выборе нарядов Фелисия неизменно руководствовалась собственными вкусами, и отцу волей-неволей пришлось с этим смириться.
— Э-э-э… нет, конечно же нет, — торопливо проговорила Фелисия. Ей было неприятно лгать отцу, но она утешила себя тем, что в общем-то не погрешила против истины. Ведь если она не была в гостях у тетушки, то ее не могли там видеть «в этих ужасных брюках».
— Очень мило с твоей стороны. — В голосе отца слышалось явное облегчение. — Надеюсь, ты хорошо проводишь время.
Это был их обычный стиль общения. Лорд Роуэлл, как правило, бывал довольно сдержан в изъявлении отцовских чувств, но Фелисия хорошо знала, что отец к ней привязан и очень тяжело переносит разлуку с единственной дочерью. Фелисия понимала, что отца интересовали вовсе не ее визиты к лондонским родственникам. Лорд Роуэлл в первую очередь беспокоился о здоровье дочери, а заодно хотел убедиться, что она не попала в какую-нибудь передрягу.
Попрощавшись с отцом, Фелисия подошла к краю веранды и, облокотившись на витые перильца, некоторое время задумчиво смотрела вдаль, на переливающиеся огни вечернего Лондона.
Конечно, это была далеко не первая поездка Фелисии в Лондон. Она уже успела несколько раз побывать в столице вместе с отцом, но это было совсем не то. Бесконечные визиты к родственникам, непременные походы по музеям и конечно же масса нравоучений. Фелисия твердо решила — на этот раз все будет иначе.
Месяц назад она отметила совершеннолетие, и эта поездка была своего рода подарком отца к ее двадцать первому дню рождения. Причем подарком более чем щедрым. Фелисия категорически отказалась остановиться у тетушки Черри, приходившейся дальней родственницей лорду Роуэллу. Самому баронету этот вариант представлялся идеальным. Тетушка Черри, пожилая незамужняя дама, являла собой образец истинной староанглийской благопристойности. Фелисия особенно упирала на первую часть слова «староанглийской». К тому же в доме добропорядочной тетушки дочь наверняка будет под должным присмотром.
Однако лорду Роуэллу пришлось столкнуться с ожесточенным сопротивлением собственной дочери. Подумать только! Эта невозможная молодая особа возжелала остановиться в каком-нибудь дешевом отеле, одном из тех, которые так любят приезжие студенты, решившие немного подзаработать во время каникул. Такого удара по престижу титулованного семейства лорд Роуэлл допустить не мог.
В конце концов сошлись на том, что Фелисия забронирует номер в старинном и конечно же необыкновенно благопристойном отеле, в котором останавливались уэльские родственники Роуэллов, если им приходилось бывать в Лондоне по делам. Проживание в таком отеле — удовольствие не из дешевых, да еще Фелисия хотела ехать непременно со своей закадычной подругой Нэнси Уэйл. Так что отцу пришлось порядком раскошелиться.
Фелисия и ее отец владели просторным домом, претерпевшим со времени своей постройки несколько серьезных реконструкций. У них был штат вышколенной прислуги, отец и дочь ездили на собственных автомобилях. А у Фелисии были, разумеется, и фамильные драгоценности, в том числе оставшиеся от покойной матери, настоящей леди…
Да, все это было. Но вот астрономическими суммами на банковских счетах и влиятельными связями в деловых кругах семья похвастаться не могла. Фелисия знала, что ее отцу не так-то легко поддерживать тот образ жизни, который он считал единственно достойным для своей дочери. Знала она и то, что, стремясь побаловать Фелисию, себе он во многом отказывал. И все же отец без единого возражения оплатил поездку в Лондон дочери и ее подруге, да еще позаботился о том, чтобы они ни в чем себе не отказывали.
Сердце Фелисии переполнялось нежностью, когда она думала об отце. Ей всегда хотелось сказать отцу что-нибудь необыкновенное, чтобы он знал, как она благодарна за все, что он для нее делает. Но каждый раз слова замирали у нее на губах. Фелисию с раннего детства приучали быть сдержанной в проявлении своих эмоций, и это воспитание принесло определенные плоды. Зато Фелисия безоговорочно принимала отца таким, каков он есть, со всеми его старомодными взглядами, и старалась не слишком бунтовать против его требований.
Фелисия медленно прошлась вдоль перил веранды и не сразу обратила внимание, что кто-то осторожно следует за ней по пятам.
— О чем задумалась, Филис?
Фелисия вздрогнула от неожиданности, но тотчас же улыбнулась, узнав голос Ройса.
— Просто вышла немного прогуляться. — Фелисия ласково потрепала молодого человека по щеке. — Ты иди, я скоро вернусь.
