Нам нужна иная школа

обществознание” под редакцией Л.Н.Боголюбова.

* * *

О том, что был в России поэт Михаил Юрьевич Лермонтов (1814 - 1841), в нынешней России возможно знают не все школьники. Но авторы учебника “Введение в обществознание” не могут не знать этого факта, и вряд ли они не читали поэмы М.Ю.Лермонтова “Демон”. И хотя, с точки зрения Л.Н.Боголюбова «бестелесные существа существуют только в страшных сказках», но вряд ли он будет настаивать на том, что демон у Лермонтова характеризуется тем, что он бестелесен и что он - дух [206] (т.е. существо, чей организм - структура, образованная какими-то физическими полями и возможно плазмой, удерживаемой этими полями).

В поэме М.Ю.Лермонтова “Демон” персонаж, давший ей название, - предстаёт как нравственно-психологический тип, в своём поведении выражающий именно своеволие, действующее для достижения самоудовлетворённости по принципу «что хочу - то и ворочу»… насколько это позволяет его собственная «накачанность» и «крутизна» в складывающихся обстоятельствах, не вполне подвластных воле демона. Эти внешние - не подвластные его воле - субъективные и объективные обстоятельства представляют собой то единственное, что кладёт пределы воплощению в жизнь демонического «что хочу - то и ворочу: бери от жизни всё!»[207] Т.е. демонизм - вопреки его притязаниям и забывчивости о своей ограниченности - объективно ограничен в своих возможностях, вследствие чего постоянно и неизбежно терпит крах в достижении своих целей и получает разочарование, даже в случае их достижения (поскольку достижения сопровождаются сопутствующими эффектами, появление которых не было предусмотрено демонизмом).

Однако, то что описал М.Ю.Лермонтов, - не пустой вымысел: такая организация психической деятельности имеет место не только в жизни «бестелесных существ в страшных сказках», а свойственна хоть и не большинству людей, но многим из людей как в прошлых, так и в ныне живущих поколениях.

При этом, НОСИТЕЛИ ДЕМОНИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИобречены ошибаться и в целеполагании, и в осуществлении своих намерений, вследствие чего сталкиваются с неприятностями сами и наносят больший или меньший ущерб жизни окружающих и Мирозданию. Это является следствием ограниченности демонизма в способности получать и перерабатывать информацию в процессе выработки и осуществления своих намерений.

Поскольку это характеризует демонизм как таковой без разделения его:

· на «добрый» благонамеренный демонизм (хочу, чтобы в мире не было зла, чтобы всем было хорошо, «давайте жить дружно» [208]),

· и «злой» (чего я пожелаю, то и есть «добро» [209]),

– то это приводит к вопросу о том, может ли ограниченность (в том числе и человека) пребывать в ладу с неподвластной её воле неограниченностью Жизни в её полноте и целостности?

На этот вопрос в культуре человечества есть разные ответы в широком диапазоне смыслов: от «это невозможно в принципе» до «это жизненно необходимо всем людям и осуществимо, если человек живёт в ладу с Богом, в диалоге с Ним достигая того, что его воля выражает Любовь и всегда действует в русле Божиего Промысла».

Т.е. вопрос о том, кто есть человек и отличается ли он от демона в ранее определённом нравственно-психологическом смысле этого термина, приводит к вопросу о том: Есть ли Бог - Творец и Вседержитель? И соответственно - двум возможным ответам на него и следствиям из них:

· Если Бог есть, то ЧЕЛОВЕК - ЭТО ТОТ, КТО ОСОЗНАЁТ И ВОПЛОЩАЕТ В ЖИЗНЬ ПРЕДЛОЖЕННУЮ ЕМУ В СУДЬБЕ И ИЗБРАННУЮ ИМ СВОЮ ДОЛЮ В ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРОМЫСЛА БОЖИЕГО О ЖИЗНИ МИРОЗДАНИЯ И ВСЕХ СУБЪЕКТОВ, КОТОРЫЕ ЖИВУТ В НЁМ.

· Либо если Бога нет, то человек - это то существо, которое выше было описано как «добрый демон», который хочет, чтобы в мире не было «зла», чтобы всем было «хорошо», чтобы все жили дружно; а для того, чтобы это осуществилось, такой добрый демон-человек (как единолично, так и в составе корпораций) борется против злых демонов, для которых «добро» - это то, что они хотят получить в готовом виде или достичь в результате своих усилий:

O единолично;

O или на основе признания каждым из них определённой иерархии личностей и корпоративной дисциплины, принятой в этой иерархии.

Последнее подразумевает, что демонизм может носить характер обособленно индивидуалистический, а может носить характер корпоративный вне зависимости от его «доброты» или обнажённой злонамеренности.

В случае признания демоном иерархии демонических личностей и корпоративной дисциплины, корпорация обособляется от окружающего Мира и противопоставляет себя Жизни. Но поскольку требуется определённость «добра» и «зла» для того, чтобы себя и других относить к «добрым людям» и «злым демонам», то выдвигается тезис, якобы достаточный для самоопределения «добрых»: «Не делай другим того, чего не хочешь, чтобы было сделано тебе».

Казалось бы такого рода тезис, смысл которого выражается в разных формулировках на протяжении истории, - достаточен для того, чтобы всегда определяться в том, кто есть «добрый человек», а кто «злой демон». Однако реальная жизнь такова, что этот тезис оказывается недостаточным, вследствие чего в истории и появились разного рода доктрины о «добром Зле» и «злом Добре», «грешных Праведниках», и «святых Грешниках» (манихейство, неоманихейство, бердяевщина, ныне климовщина [210] и т.п.).

Этот тезис недостаточен потому, что всякие действия сопровождаются непредсказуемыми сопутствующими эффектами, которые по своей значимости могут оказываться (и в действительности достаточно часто оказываются) более весомыми, нежели сами действия, воплощающие в жизнь благонамеренность «добрых людей» или злые умыслы «демонов». Сопутствующие эффекты неизбежны вследствие целостности Жизни и разнородных взаимосвязей в ней разных, подчас весьма удалённых и казалось бы не связанных друг с другом событий. Вследствие этого и непредсказуемости для ограниченности сопутствующих эффектов:

· «добрые люди» рождают такие афоризмы, как общеизвестное Жванецко-Черномырдинское: «Хотели как лучше, а получилось как всегда»;

· а «злые демоны» высказываются в том смысле, что они - «часть той силы, что вечно хочет зла и совершает благо» [211], однако оставляя в умолчаниях: по не зависящим от нас обстоятельствам.

Обретая ту или иную власть в обществе, демонизм как злой, так и добрый требует безоговорочного служения себе, порождая самые жестокие и изощрённые формы подавления окружающих. Один из наиболее изощрённых вариантов проявления демонизма - принуждение окружающих к добродетельности, который в качестве образца поведения демона привёл Ф.М.Достоевский в “Селе Степанчиково и его обитателях” (Фома).

Т.е. даже если попытаться избежать ответа на вопросы о бытии Бога и взаимоотношении человека и демонов с Ним, сославшись на «категорический императив [212] Канта» («не делай другим того, чего не желаешь себе» либо в иной формулировке «поступай по отношению к другим так, как ты бы хотел, чтобы они поступали по отношению к тебе»), то соотнесение практики применения этого императива с реальной жизнью всё равно приводит к богословской проблематике: т.е. к необходимости определиться в своих взаимоотношениях с Богом.

Так и лермонтовский Демон некогда не был демоном и жил иначе, не зная разочарования и краха в своих делах. В то время «… он верил и любил, / Счастливый первенец творенья! Не знал ни злобы, ни сомненья, / И не грозил уму его / Веков бесплодный ряд унылый…».