белого кота, точнее котёнка с колокольчиком на шее.
– Ты разговаривал с Создателем? – спросил котёнок.
– Да, – ответил Тихомир, – а кто ты?
– Извини, я не смогу ответить. Ты не должен помогать ему.
– Почему? Он твой враг?
– Нет. Хотя, да. Просто мне необходимо его уничтожить.
– Он знает о тебе?
– Да. Но мы не можем общаться. Сейчас появилась возможность делать это через тебя.
– Почему я должен помогать тебе.
– Потому что должен.
– А если я откажусь?
Внезапно появился какой-то вихрь, а точнее небольшой смерч. В мгновение ока Тихомир оказался в центре этого смерча, который начал вытягивать из него энергию. Появилось чувство испуга, от чего на пальце сразу почувствовалась вибрация и покалывание. Тихомир открыл глаза и увидел лицо Алины.
– Ты тоже ассоциативный образ? – спросил он у неё.
– Тихомир, что с тобой? – спросила Алина.
Тихомир осмотрелся. Ну, конечно. Он у неё в квартире.
– А где Алик, – сразу же спросил он.
– Он в командировке. Ребёнок у матери. Так что не беспокойся.
– Не поверю. Чтоб он так вот всё оставил!? Он ведь знает, что я могу здесь появиться.
– Знает, конечно. Он закрыл дверь и оставил открытым окно. Мол, если появиться, пускай летит ко всем чертям. Он не знал, что у меня есть ключ от комнаты.
– Что со мной? – Тихомир попытался подняться, но понял, что сделать это не может.
– Не знаю. У тебя вся спина в ссадинах.
– Спина? В ссадинах? Ты что, меня раздела? – удивился Тихомир.
– Извини, мне нужно было обработать раны.
– О, Господи, – он закатил глаза, – ткань рубахи и штаны обладают целебными свойствами. Они затягивают даже самые глубокие раны за считанные часы. Неси их сюда.
– Я не знала. Я ж хотела как лучше.
– Да знаю я. Ты и по жизни всё хотела сделать как лучше, а сама чуть до гроба не довела. Ладно, извини. Просто сказывается моё плохое самочувствие.
Алина принесла одежду и помогла Тихомиру её одеть.
– Так что же с тобой произошло? – робко спросила она.
Тихомир вкратце рассказал о случившемся.
– Так что, – протянул он, заканчивая рассказ, – последняя наша надежда на то, что мы будем вместе, оборвана окончательно. Теперь даже если он тебя отпустит.
– Самое печальное то, что если б он знал об этой ситуации, то не то, что отпустил – бросил бы. Ведь основная причина его поведения заключалась в обороне его, мужского авторитета да гордости. Ты не знаешь, с какой лёгкостью он собирался со мной расстаться, когда тебя ещё не было, а у него был какой-то вариант. Ой, извини, что я тебе плакаюсь, тебе сейчас совершенно не до этого.
– Да, нормально. Ты не представляешь как, особенного среди всего этого дурдома, в котором я оказался, мне не хватает общения с тобой. Хотя и раньше не хватало. Но сейчас… создаётся ощущение чего-то потерянного навсегда. Каждая минута наших давних встреч воспринимается как нечто светлое, другое. Потерянное. Ладно. Я не хочу тебе причинять беспокойство. Как только немного оклемаюсь, сразу же уйду.
– Какие беспокойства, – Алина старалась сдержать слёзы, – ты исчез, но мы с ним всё равно живём как два тарантула в банке. Надо мной установлен дикий постоянный контроль. Ты можешь мне не поверить, но в некотором смысле мир, который он устроил мне, ничуть не лучше того, в который попал ты. И у меня тоже нет выхода. Точнее он мне его не даст. Он не может понять тебя, думает, что ты всё делал, только чтоб показать насколько ты его круче. И, не дай Бог, так подумают окружающие. Я знаю, что для тебя, образно говоря, схватка происходит в безлюдном дремучем лесу, где я, одетая в одежду охотницы, стану для тебя наградой. А для него это рыцарский турнир с трибунами, полными зрителей, и награда без пышного дорогого платья, аплодисментов зрителей и почестей короля ему на фиг не нужна. Поэтому и боя у вас с ним не получилось – он меня укрыл в замке с драконом, чтоб я никуда не отлучалась, а у тебя нет даже возможности найти к этому замку дорогу. Воевать пришлось мне. Но много ли женщина навоюет против короля и всей его свиты. Даже если бы и ты мне смог подсобить.
– Весёлая сказка, – грустно сказал Тихомир, – только последствия для всех сторон, мягко выражаясь, не очень.
– Я нашла у тебя нечто похожее на мешки для воды, я их наполнила, – Алина резко включила свою «рабочую модификацию», мгновенно превращаясь из мелкого котёнка в холодную расчётливую сущность, – в сумке, извини, что я там порылась, нашла твой мобильник и зарядила батарею. Я могу чем-нибудь ещё тебе помочь, пока ты не исчез. Извини, конечно, сопли соплями, но я не хотела бы, чтобы потом из-за меня ты попал в том мире в какую-нибудь переделку.
– Сколько я здесь лежу без сознания? – спросил он.
– Около четырёх-пяти часов.
– Хорошо, первым делом надо накормить зверя. Похоже его энергия на исходе, а она мне может очень понадобиться. Как я тебе уже говорил – ест он камни. Но не все.
– А он пойдёт со мной на улицу?
– Люмбрик. Камень. Алина. Ищи. – Тихомир посмотрел на зверя в упор.
Зверь поморгал немного, неохотно слез с его руки и посеменил к Алине.
– Не доверяет, – пояснил Тихомир.
Алина схватила Люмбрика и выбежала из комнаты.
– И ты не считаешь себя полным идиотом, после того, что всё ей выложил? – появилась в голове Синистра.
– А какой смысл всё это скрывать? К тому же я доверяю этой женщине.
– Она мне кажется очень не глупой. А не глупая женщина имеет свойство из всякой ситуации извлекать выгоду для себя. Сейчас приведёт ещё какого-нибудь Пришивало или ещё кого похлеще. А ты, в таком состоянии, что сопротивляться не сможешь.
– Ничего страшного. Окно открыто, ты за четыре часа свою энергию расконсервировала. Унесёшь меня в окно и всё.
– Смотри сам, не думаю, что во время полёта ты испытаешь особо приятные ощущения. К тому же мы можем лишиться зверя.
– Ах, мы за зверя обижаемся, – возмутился Тихомир, – а кто-то не так давно очень упорно пыталась уговорить меня избавиться от этого существа.
– Это было.
– Ну так вот. Я отстоял право зверю остаться? Отстоял. И теперь буду распоряжаться им как захочу. И хватит об Алине. У меня такое чувство, что в тебе говорит память той, кто тебя программировал. И это не ревность. Это зависть. Хоть и завидовать здесь, блин, нечему.
– Ты сам себе противоречишь, – удивительно, но программа тоже начала выходить из себя.
– Ни хрена я не противоречу. Люди всегда завидуют другим. Пока сами не окажутся в их шкуре. Всё. Точка. Ты хочешь дальше обсуждать эту бесполезную хрень, или мы будем обсуждать наши дела и положение?
Программа замолчала на несколько минут, а Тихомир за это время отдышался. Интересное всё-таки выражение: выходить из себя. Выходит, что человек в смысле часть человека, обозначенная в этом выражении словом «себя» – это лишь какая-то психологическая оболочка. Основное 'Я' скрывается под ней. 'Я' рвётся наружу – ведь это истинная его сущность, но оболочка тщательно фильтрует его потоки, пропуская лишь те которые, с её точки зрения, выгодно пропускать. Но вот появляется мощный раздражитель, 'Я' начинает кипеть и бурлить, и прорывает оболочку. Человек начинает выходить из себя. И… как говорят многие люди, при этом он показывает свое истинное лицо. Истинное 'Я'. А выражение:
