Он превращен в закон игрой.Я прячу голову, как страус,Во всё, в чем есть закон и строй.Но уберут фигурки в ящик,Когда дадут последний мат,И будет снова настоящийБессветный хаос – Тиамат.X=0НЕ МОГУ…Он знает петушиное слово…Вспетуши ты скажинное слово –И сейчас же рассеется ночь,И конец будет царствия злого,Упыри кувыркнутся и – прочь!Упыри-то – они разновидны,А сидят они, может, во мне.Ну, а прочим, которым обидно –Успокойтесь: бывают вовне.Вот немного ещё – и припомню,Шевельну языком и скажу.А вот лезет на ум всё не то мне,А вот сел и копною сижу.Не могу. Позабыл. Не машина.Не колдун. В голове, как засов.Или больше уж нет петушиных,Этих самых, которые – слов?МАЯТНИК…Ходит-машет, сумасшедший, Волоча немую тень…Иннокентий АнненскийЭто маятник – раз и два,С замедленьем – едва-едва.Он качается день и ночь,И никто не может помочь,Оттого, что оно как вода:Измерение, время – куда? —Ускользает и катится прочь,И никто не может помочь.Ну, а маятник – это я,И в законах стоит статья:С каждым взмахом катиться, скользя,И помочь ничем уж нельзя.ОТРЕШЕНИЕТихо, в безветрии, ночью листва опадаетна травы…Алексис Раннит, «Отрешение»Ты уходишь, и падают листья –Точно дни опадают с меня,Точно кто-то широкою кистьюНачал лица и краски менять.Ты уходишь и ты не узнаешьПри нечаянной встрече меня.Так из церкви домой возвращаясь,На ветру не доносят огня.Неизбежно и нужно дождатьсяОпустелого долгого дня:Мне до вечера будет казаться,Что ты, может быть, вспомнишь меня.
