Письмо самому себе: Стихотворения и новеллы

По «независящим причинам».
Когда идет девятый вал,
Естественно терять всё чинно.

Причин всегда бывает много,
Но если докопать до дна,
То всех действительней одна:
«Неправедно просить у Бога».

Вот тенор в опере поет:
«Пусть неудачник плачет…»
Я сделал как-то глупый ход,
Но это ничего не значит.

Безвыигрышных лотерей
Порядок неизменно вечен:
Тяни билетик поскорей, –
И проигрыш нам обеспечен.

Мой проигрыш не так уж плох.
Моя небывшая подруга:
Мы были бы – ох, видит Бог, –
Увы, несчастьем друг для друга!

Во время наших кратких встреч
Две наших воли фехтовали;
Твоя – негибкая, как меч,
Моя – флоретта гибкой стали.

И все-таки… Мы все-таки
В плену своих совсем ненужных
Желаний, – да, мы простаки,
Вернуть «вчера» хотим натужно.

– К чему набор неловких строф
И все вот эти рассужденья?
Достаточно плохих стихов
Насочинял на этот денья…

А вот к чему: приходит ночь,
И с ней жестокость сновидений:
Тебя нашел: «Уедем прочь!»
Молчишь в ответ… Мы по ступеням

Идем к каким-то поездам.
Ты вот сейчас за этой дверью.
И нет тебя. И по утрам –
В стократ отчаянье потери.

МУЗЫКА

Концерт

Над оркестром – пущенной в ход машиной,
Блестящей и смазанной хорошо, –
Одичав, метался маэстро, одержимый
Чьей-то страшной и хладной душой.

Над оркестром, бесформенный и текучий,
Колыхался композитор-вампир,
В дирижера вселялся и скрипки мучил,
Предвкушая обильный и сладкий пир.

Судорогой рук и скачками темпов
Торопил прорыва упругий бурун,
Рыча сквозь медные горла инструментов
Голосовыми связками струн.

И когда наконец упырь-композитор,
Расширив несуществующие глаза,
За столб пограничный, за черный пюпитр
Невидимым облаком вылился в зал

И сердце сидящего в кресле потрогал
Гобоя нежной губой,
Уступом взбежал до затылка восторга
Холодный и страшный прибой.

ANDANTE CANTABILE

Два голоса