Глава 20
— Ну, и что теперь будем делать, уважаемый профессор? — съерничал Куртеев, вдыхая оставленный компанией Лукашова запах сигаретного дыма и терпкого одеколона.
— Нужно снять наручники, — найдя очки и разместив их на носу, ответил Берг.
Тихон с презрением посмотрел на приятеля по неволе.
— Предположим, браслеты я с нас сниму. А что дальше? Вы видели нашу одежду? — Он кивнул на кучу порезанных вещей. Пиджаки, брюки и даже их трусы были словно пропущены через аппарат для резки документов: они распустились на ровные полосы. Куртеев был уверен, что знает, кто сделал это с такой любовью. Берг предлагает отстегнуться. Ну и, действительно, дальше-то что? Прикрыться одним видом Таррагоны на двоих и бежать по Стасовой до первого участкового уполномоченного?
— Дальше, спрашиваю, что?! Через два часа эти дегенераты возьмут в аэропорту Вику, а у нас даже носков нет!
Берг поправил очки. Так он всегда делал, когда знал ответ, а студент не знал, что он знает.
— Вы плохо соображаете для человека, собирающегося стать мужем умнейшей из женщин.
Куртеев посмотрел в глубь комнаты и решительно замотал головой:
— Вы спятили?!
— Вы хотите получить мою дочь?!
— Но не такой же ценой!..
— А-а, — взревел профессор, — вы торгуетесь?
Куртеев рывком дотянулся до лежащей на полу шпильки для волос и, не отрывая ненавидящего взгляда от Берга, стал гнуть ее меж пальцев.
— Я очень сожалею, Игорь Оттович, что судьба нас не свела в такой ситуации пару лет назад. Зачеты и отличные оценки были бы мне гарантированы.
— Кто бы вам поверил? Шантажист липовый…
Стиснув зубы, Куртеев щелкнул шпилькой, сломал ее, но зажим на браслете освободил руку. Через минуту свободным оказался и профессор.
— Возьмете вот это?
— Желтое с красным?
— Зато рукава три четверти, вам впору!..
— Никогда в жизни. Я не проститутка.
— А, мы из эстетов? Ну, тогда наденьте вот этот строгий костюм. Эта юбочка на вас будет смотреться как миди.
— Вкус, молодой человек, нужно соблюдать всегда и во всем.
— Ну, вот это прикиньте… От, черт, велико… Господи, отчего вы такой маленький?! Вот, в горошек…
— С ума сошли? Блузка навыпуск! Нужен пояс!
— Вы в своем уме?! Вы же не на гулянку собираетесь!..
По существу, проблема была только с Бергом. Игорь Оттович манерничал и психовал.
— Одевайтесь быстрее, черт бы вас побрал, радуйтесь, что вам тут обувь по размеру подходит!..
В конце концов Берг нашел то, что ему пришлось по нраву. Таким профессора Куртеев еще не видел. Берг стоял в топе, короткой клетчатой юбке и нейлоновых черных гольфах, в которые были заправлены аристократически утонченные волосатые ноги. Завершали гардероб остроносые туфли на плоской подошве.
— Я п-похож на шотландца?
— Мля-я, — в бешенстве протянул консультант, — вы похожи на «татушку».
Выскочив из квартиры, они спустились к двери подъезда.
— Стойте здесь и не дергайтесь, пока я вас не позову, — приказал Куртеев. — Я не намерен шокировать вашим видом этот двор.
Приоткрыв дверь, он увидел черный «Мерседес», останавливающийся на импровизированной парковке. Тихон распахнул дверь и спринтером приблизился к водительской дверце. Выбиравшийся из-за руля огромный мужик лет сорока с небольшим стоял к нему задом и тянул за собой из салона пакеты. Они оказались лицом к лицу в тот момент, когда покрытый фиолетовыми татуировками громила с коротко стриженной, почти лысой головой развернулся, чтобы захлопнуть дверцу. Вид Куртеева его не столько удивил, сколько насторожил. Этой секунды Тихону хватило. Схватив хозяина «Мерседеса» за плечи, он с силой ударил его голову о свой лоб. Звук, который при этом раздался, заставил выглядывающего из-за двери Берга покрыться испариной.
Между тем хозяин машины падал, а Куртеев запрыгивал за руль.
— Берг!..
Выскочив из подъезда и затравленно озираясь, кривоногий профессор быстро пересек дорогу и ринулся к двери.
— Справа обойди! — постучал ему в стекло Куртеев.
Профессор социологии Игорь Оттович Берг был в шоке. Последовав совету бывшего ученика, он обежал джип и вскочил на пассажирское сиденье.
— Вы хотели повести?
— Просто я немного взволнован.
Джип, присев, рванул с места. Выпустив из рук пакеты и вскакивая на ноги, хозяин взятой разбоем машины ринулся к въезжающему во двор милицейскому «Форду». Пассажиры бело-синей машины с гербом Москвы и надписью на борту «ЮАО» сочли нужным выйти и разузнать, в чем дело…
— Значит, вы утверждаете, что «Геленваген» отнял у вас трансвестит? — спросил лейтенант, разглядывая татуировку на руке потерпевшего. — Ниже вас ростом, атлетического сложения, однако все равно в два раза меньше вас в габаритах? Значит, вы говорите, что он был трезв и один?
— Да, да, сколько раз можно спрашивать одно и то же?! — держась за лоб, заорал бывший хозяин тачки.
На предплечье оглушенного Куртеевым мужчины был изображен пират с ножом в зубах. На лезвии ножа значились буквы: «ИРА». В общем-то, именно это и было причиной милицейского слабоумия. Перед лейтенантом стоял человек, который тюремной иерархией признан садистом по отношению к лицам, вставшим на путь исправления. И сама надпись: «Иду Резать Актив» — как бы убеждала милиционера в том, что отнять у этого человека машину может взвод СОБРа, весь штат «Идущих вместе», ну, на худой конец, банда озверелых трансвеститов, но никак не один трансвестит.
— Где вы с ним познакомились?
— Не понял.
— Где вы познакомились с этим трансвеститом?
— Ты че, епт?..
— То есть вы его не знаете? А как он выглядел?
Мужик оторвал руку от лба и стал показывать на себе.
— Ну, короче, зеленый пиджак такой… узкий. Отвороты — вот такие, — он дотронулся кончиками толстых, как сардельки, пальцев до своих плеч. Рукава короткие… ну, все в обтяжку, как они любят… Брючки клеш… Тоже в попу въелись. И вот здесь приблуда такая, — он изобразил на груди взрыв бутылки шампанского. — А! И тапки — зайцы!
— Не понял.
— Тапки, мать твою, — зайцы!
— Какие зайцы?
— Розовые! Плюшевые и ушастые! Типа как педик две ноги в мягкие игрушки сунул и пошел! Понятно, нет?
— В общем, да, — сказал лейтенант, сунул руку в окно «Форда» и вынул рацию: — Восьмой, тут у
