могло. Скорее можно допустить, что дело шло не о дани с захваченной смоленской территории, а о дани, собираемой с суздальской территории Смоленском одновременно, параллельно с Суздалем, но подобные случаи известны только в пограничных местах. Останется непонятным в таком случае, почему дань названа «залѣсской». Середонин и Барсов, полагая, как мы говорили, что она собиралась в долине р. Клязьмы, связывали ее установление с процессом колонизации. Но, по данным А. В. Арциховского и О. Н. Бадера, вятичи обитали не только в районе Москвы, но и в восточной части б. Рузского уезда, в южной части Звенигородского уезда и занимали выступ на верховьях Клязьмы, причем курганы истоков Клязьмы в основном были вятичскими, но в них имеются и кривичские погребения{573} . Мы готовы допустить, что была колонизационная струя из Смоленской земли в Ростово- Суздальскую. Но если бы это движение (если оно существовало) определяло распространение смоленской дани на восток, то смоленская дань распространилась бы по течению Волги, от Вазузы до Медведицы, и на территорию, лежавшую к югу от верхней Волги до р. Истры. Между тем мы видели, что в районе Холохольни, впадающей в верхнюю Волгу, и на территории водораздела между Ламою, Лобью, Шошею и Держею, с одной стороны, и Истрою и Рузою — с другой, дань была захвачена новгородцами.
Если какая-то дань, получаемая с «Суждаля», передавалась ранее в Смоленск, то естественнее всего заключить, что дело шло о признании чьих-то суверенных прав в Суздальской земле, подобных тем правам, которые имели киевские князья в Новгороде, получавшие с Новгорода дань. Есть ли данные, что такие права в Суздальской земле действовали ранее? Это были права «Русской земли» над Ростово-Суздальской землею: права Киева, Чернигова и Переяславля-Русского. По представлению составителя Древнейшего киевского летописного свода, они восходили ко временам Игоря, при котором меря, наряду с ело венами и кривичами, должна была давать в Киев дань. Знаем вполне достоверно, что Святослав Черниговский, сын Ярослава Мудрого, посылал в «Ростовскую область» Яна Вышатича брать там дань. В 70-х годах XI в. в руках Всеволода Ярославича Переяславского (Переяславль-Русского) сосредоточились и Смоленск и Ростово- Суздальская земля{574}.
После смерти Всеволода (1093 г.) и Смоленск и Ростово-Суздальская земля перешли во владение его сына Владимира Мономаха, владевшего Переяславль-Русским с 1084 г. Мы знаем, что Смоленск был особенно предметом его забот. Он хотел учредить там особую епископию, о чем говорит запись 1101 г., и учрежденную только внуком его Ростиславом Смоленским в 1137 г., как известно из летописи{575}. Сама изучаемая нами грамота заявляет об установлении епископии и о том, что Мануил является первым смоленским епископом. Мономах поставил в новом Смоленске церковь св. Богородицы, ту самую церковь, доходам которой специально посвящена изучаемая нами грамота, и ей назначил доходы, как случайно обнаруживается из приписки к грамоте: «и се еще и Холмъ даю святѣи Богородици и епископу, якоже дано дѣдомъ моимъ Володимеромъ Семенови{576} преже епископу строить нарядъ церковный и утверженье». Нет сомнения, что дань с Ростово-Суздальской земли привозилась при Мономахе через Смоленск. Только в 1095–1096 гг. смолняне приняли к себе и держали Давыда Святославича{577}. Это был обычный, проторенный путь к Поднепровью. Мы достоверно знаем, что именно через Смоленск ездил в Ростово-Суздальскую землю Мономах в начале XII в.: «и потомь паки идохомь к Ростову на зиму, и по 3 зимы ходихомъ Смолинску; и се нынѣ иду Ростову… и на зиму Смолинску идох, и Смолинска по Велицѣ дни выидохъ; и Гюргева мать умре (мать Юрия, жена Мономаха умерла в 1107 г.) …идохомъ Смоленьску, и потомь идохъ Ростову». Так писал сам Мономах в своем «Поучении». Здесь разумеется уже новый Смоленск, выросший на одном из трех городищ, расположенных в 10 км от старого Смоленска вверх по Днепру, где Мономах держал в начале XII в. своего сына Святослава и где он предполагал учредить резиденцию епископа. Еще при жизни отца своего Всеволода приехав из Смоленска, Мономах передал ему 300 гривен золота{578} .
Когда по смерти отца или, вернее, в последние годы жизни его, Мономах посадил в Ростове малолетнего Юрия и другого сына Мстислава, позванного в 1095 г., по свидетельству Лаврентьевской летописи, новгородцами в Новгород, куда он и поехал из Ростова, Мстислав, а затем Юрий должны были, очевидно, отсылать часть дани в Русь, ибо Ростово-Суздальская волость считалась «волостью» Мономаха. Это признавал и Олег Святославич, воевавший с сыновьями Мономаха: «иди в волость отца своего Ростову», — говорил он в 1096 г. Изяславу Владимировичу, сидевшему в Муроме {579}. В конце 1096 и в начале 1097 г. Мстислав снова был в Ростово-Суздальской земле вместе «съ малым братомъ своимь (т. е. Юрием) хлѣбъ ѣдучи дѣдень» и (в январе — феврале) уехал в Новгород{580}. В первые десятилетия XII в. Юрию, очевидно, приходилось отдавать часть дани в Русь. Мы не знаем, как полностью расходовалась эта дань, на какие она шла нужды. Мы знаем только, что десятина «залесской дани», получаемой в «Суздале», была определена церкви св. Богородицы, построенной в новом Смоленске Мономахом. Очень вероятно, что именно, подражая своему отцу, Андрей Боголюбский в 1158 г. определил, как мы знаем, «десятины в стадѣхъ своихъ и торгъ десятый» церкви (тоже — св. Богородицы), построенной им тоже в новой княжеской резиденции и притом в городе своего отца, им основанном (г. Владимире-Залесском).
Таким образом, упоминание в грамоте Ростислава Смоленского «о залѣсской» дани, получаемой в «Суждале», служит указанием на суверенные права «Русской земли» в Ростово-Суздальской «волости», прекратившие действовать до сентября 1151 г. при Юрии Долгоруком. Дань эта обозначена в грамоте Ростислава Смоленского, хотя шла она в «Русскую землю». Но и «погородие», перечисленное в приписке к грамоте Ростислава, шло, как выше мы видели, в «Русскую землю». В «Русскую землю» Ростислав передавал и «даровое полюдье», как явствует из летописного известия 1133 г. Традиция передачи «залесской» дани не нарушалась, по всем признакам, при преемнике Мономаха Мстиславе Киевском, походившем на своего знаменитого отца и пользовавшегося неизменным авторитетом среди своих младших братьев; он продолжал традицию Мономаха в «Русской земле»; достаточно напомнить, что, по образному выражению летописца, Мстислав загнал половцев за Дон, за Волгу и за Яик{581}.
По смерти Мстислава отношения Юрия с Киевским югом несколько поколебались. Юрий начал враждебные действия против Ярополка и его племянника Всеволода, домогаясь Переяславля-Русского. Ему пришлось пойти на соглашение. Ярополк Киевский уступил ему Переяславль-Русский, получив взамен часть Ростово-Суздальской земли с Ростовом и Суздалем{582}. Тем самым дань в «Русскую землю» как бы обеспечивалась. Нов 1137 г. Юрий вернулся в Ростов, а в конце 40-х годов наступил полный разрыв между Изяславом Киевским и Ростиславом Смоленским, с одной стороны, и Юрием — с другой. Суздальская дань была окончательно отнята Юрием Долгоруким, о чем и свидетельствует Уставная грамота Ростислава. В сентябре 1151 г., когда писалась дата, еще была надежда, что Юрий «воротить» залесскую дань в «Русскую землю», где сидели Изяслав и Вячеслав, которого Изяслав и Ростислав Смоленский нарекли своим «отцом»{583}. Наш вывод, что Юрий отнял дань, которая должна была итти в «Русскую землю», в Киев, подтверждается сведениями о новгородской дани. Из переговоров Изяслава с Юрием, помещенных в Ипатьевскую летопись под 6657 (1149) г., видно, что Изяслав желал сохранить за собою не только Киев, но и права князя-сюзерена в Новгороде и что он, уступив Юрию Киев, настоял на том, чтобы Юрий уступил ему («Изяславу») все же «все дани новгороцкыи», т. е., очевидно, дани, получаемые Изяславом в качестве киевского князя. Вытесненный ранее из Киева Юрием, Изяслав отвез с собою (во Владимир-Волынский) митрополита Клима. В Новгороде сидел сын его Ярослав.
Итак, на восток смоленская дань не шла далее верхней Москвы и течения р. Пахры. На юге смоленская дань распространилась в область радимичских поселений и дошла по р. Сож до Пропойска, т. е. до тех мест, где исстари радимичи платили дань в «Русь». Еще Владимир Святославич Киевский посылал воеводу на радимичей, обитавших по р. Пещане (Пищане). Нам достоверно известно, что эти радимичи платили дань на юг, «Руси», в XI в., когда составлялся киевский летописный свод: «повозъ везуть и до сего дне», читаем в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях под 984 г. Река, или ручей, Пещана (Пещань, Псщаня) впадает с запада в р. Сож, в 6 кмот Пропойска. По сведениям Щекатова, в этих местах имелась в изобилии болотная руда и еще на рубеже XVIII–XIX вв. здесь выделывал ось железо, причем употреблялось «на крестьянские токмо надобности»{584}. Смоленско-черниговские рубежи образовались едва ли ранее первой половины XII в. Крепости Мстиславль и Ростиславль, судя по их названиям, были построены, как мы говорили, в первой половине XII в. Продвижение Смоленской дани по
