данным) сидит в Смоленске, а Судислав — в Пскове{77}. Образование княжения в Чернигове или Переяславле неминуемо грозило бы разделу «Русской земли».
Ту же политическую тенденцию обнаруживает и другой примечательный факт: первые епископии после Киева и Новгорода были устроены не в Чернигове и Переяславле, а в Белгороде и в Юрьеве, поблизости от Киева. Чернигов и Переяславль получили епископские кафедры только в эпоху триумвирата трех Ярославичей, до 1072 г.{78} Чернигов и Переяславль долго не выделяли в церковно-административном отношении, что тем более удивительно потому, что Переяславль в 70-х годах XI в. был некоторое время даже русской митрополией, как бы конкурируя с Киевом.
Чрезвычайно характерно, что, даже после того как древняя территория — «Русская земля» — распалась с образованием Черниговского и Переяславского княжеств, мы видим явные признаки стремления сохранить на первых порах целостность «Русской земли» в ряде мероприятий. Известно, что по ряду Ярослава Изяслав сел в Киеве, Святослав в Чернигове, Всеволод в Переяславле, Игорь во Владимире, а Вячеслав в Смоленске. Но верховными хозяевами всего обширного Киевского государства становятся только три князя: Изяслав, Святослав и Всеволод, образуя своего рода триумвират. Разгадку самого триумвирата найдем, если обратим внимание на то, что эти три князя представляли собою совместно «Русскую землю» с ее тремя центрами — Киевом, Черниговом и Переяславлем. Они вместе обороняют «Русскую землю» от степняков, вместе собираются, чтобы установить в обновленном виде законодательные нормы, принимая важнейшее мероприятие (по внутреннему значению своему — «областное») об отмене убиения «за голову» и замене его выкупом «кунами»; составляя единое правительство «Русской земли», они принимают совместные меры, чтобы поддержать известное подчинение отдельных частей Киевского государства, идут на Всеслава Полоцкого, распоряжаются Смоленском и т. п.
В этих фактах, в этих последних попытках сохранить политическую целостность «Русской земли» видим лишнее сильнейшее доказательство существования «Русской земли» как политически господствующего ядра Киевского государства до выделения из ее состава княжеств Киевского, Черниговского и Переяславского{79}.
Итак, в X и первой половине XI в. существовала «Русская земля» с главными центрами Киевом, Черниговом и Переяславлем как политическое и территориальное ядро обширного Киевского государства. Почему же в древнейшем киевском летописном своде вопрос о происхождении «Русской земли» сводится к вопросу о происхождении Киева? Почему из этого древнейшего местного, «областного» по существу свода мы получаем в связи с историей Киева сведения о Новгороде, Смоленске, древнейшем Овруче, червенских городах, Василеве, Белгороде, Вышгородеи т. п., но не узнаем даже о существовании Переяславля, а о Чернигове узнаем только тогда, когда этот город делается временно центром «Русской земли»?
Древнейший киевский летописный свод был составлен при Ярославе, о чем свидетельствуют прежде всего следы пользования этим летописным памятником в «Слове о законе и благодати» митрополита Иллариона; он был составлен до 1044 г., что явствует из летописной записи о смерти Олега Древлянского.
Можно сказать, что борьба за политическое единство «Русской земли» и за подчинение ей восточнославянских «волостей» проходит через всю историю Киевщины второй половины X и первой половины XI в. С этой точки зрения получает новое освещение кровавая борьба между братьями Игоревой династии в X–XI вв. Она успешно изучалась историками со стороны развития междукняжеских отношений. Но она представляет особый интерес как борьба, за которой стояла известная социальная среда, охранявшая политическое единство «Русской земли» и связи подчинения между «Русью» и ее «волостями». Забегая вперед, мы заметим здесь, что средой этой была местная дружинно-родовая, преимущественно киевская знать. В борьбе за единовластие в «Русской земле» Ярополк убивает Олега, Владимир Ярополка, Святополк Бориса и Глеба, Ярослав изгоняет Святополка. Ярослав пытается с помощью варягов разбить Мстислава, который сел в Чернигове, не принятый киевлянами. Но он терпит поражение, и ему приходится согласиться на Киев, предоставив Мстиславу Чернигов. Это соглашение прямо рассматривалось в древнейшем киевском летописном своде как временный раздел «Русской земли»: «и раздѣлиста по Дпѣпръ Русьскую землю: Ярославъ прия сю сторону, а Мстислав ону». Только по смерти Мстислава, через десять лет, политическое единство «Русской земли» было восстановлено: «по семь же прия власть его всю Ярославѣ, и бысть единовластець Руской земли».
Выступление в Поднепровье Мстислава, возвышение Чернигова и рост Переяславля вызывали в Киеве потребность при составлении летописного свода подчеркнуть исторические права и значение Киева в «Русской земле».
Если в древнейшем летописном своде проводилась киево-полянская теория происхождения «Русской земли» и «Руси», а Чернигов и Переяславль выпадали из ее истории, то ясно, что свод этот составлялся в Киеве тогда, когда еще не имелось в виду образовать в составе «Русской земли» Черниговское и Переяславское княжества, хотя, надо думать, что рост Чернигова и Переяславля делал в недалеком будущем такой шаг неизбежным.
Почему же древнейшее государственное объединение нашего народа стало называться «Русской землей»?
Для обозначения территории, объединенной одной верховной властью, в древней Руси употреблялись термины: «земля», «волость», «власть», «область». Землею в XII–XIII вв. называли иногда «область»- полугосударство (Черниговскую, Ростовскую и т. д.), причем термином «земля» в применении к территории полугосударств или будущих полугосударств пользовались преимущественно тогда, когда говорили именно о территории, о земле в тесном смысле слова: в «землю» можно было «въехать», «землю» повоевать, захватить и т. д.; «и перея всю землю Муромьскую и Ростовьскую и посажа посадники по городомъ и дани поча брати» (Ипат. л., 1096 г.); «и ѣха ис Переяславля вборзѣ в землю Черниговьскую и повоева около Десны села ихъ и около Чернигова, и тако повоевав волость ихъ възратися въсвояси» (Ипат. л., 1142 г.); «и почаша воевати Рязаньскую землю» (Лавр. л., 1237 г.). Термин «земля» древне́е термина «волость». «Землю» связывали не только с феодальными центрами, но и с племенем, например «Деревская земля», т. е. земля древлян, «Польская земля», т. е. земля полян.
Почему древнейшее государство нашего народа получило название «Русской» земли? Кто такие были «Русь» или «руссы», именем которых стала прозываться «земля»?
Какие мы имеем данные для суждения по данному вопросу? Какие? показания источников могут служить материалом для такого суждения?
Обратимся к «Повести временных лет». Она озаглавлена «Се повести времяньных лѣтъ, откуду есть пошла Руская земля, кто в Киевѣ нача первѣе княжити, и откуду Руская земля стала есть». Хотя в заголовке читаем только о «Русской земле», но в тексте «Повести», в том виде, в каком, она дошла до нас в составе летописных сводов, дано разъяснение, кого автор считает Русью и что такое Русь, как территория. После выписок из Амартолы и из Хронографа читаем: «в Афетовѣ же части сѣдять Русь, Чюдь и вси языци: Меря, Мурома, Весь, Моръдва, Заволочьская Чюдь, Пермь, Печера, Ямь, Угра, Литва, Зимъгола, Корсь, Лътьгола, Любь. Ляхъве же и Пруси и Чюдь присѣдять к морю Варяжьскому»{80}. По перечислении славянских «племен» и других народов, обитающих на нашей равнине, автор пишет: «се бо токмо Словѣнескъ языкъ въ Руси: Поляне, Деревляне, Ноугородьци, Полочане, Дреговичи, Сѣверъ, Бужане, зане сѣдоша по Бугу, послѣже же Велыняне. А се суть инии языци, иже дань дають Руси: Чюдь, Меря, Весь, Мурома, Черемись, Моръдва, Пермь, Печера, Ямь, Литва, Зимигола, Корсь, Нерома, Либь»{81}. Ниже, после извлечений из «Сказания о преложепии книг на словенский язык», к фразе «тѣмьже и Словеньску языку учитель есть Павелъ», приписано: «отъ него же языка и мы есмо Русь; тѣмъ же и намъ, Руси, учитель есть Павелъ, понеже училъ есть языкъ Слов(ѣн)ескъ… А Словеньскыи языкъ и Рускыи одно есть»{82}.
Из приведенных выписок явствует, что в понятии «Руси» автор объединял восточнославянские «племена», жившие в пределах нашей страны{83}. Автор проводит идею русской народности, родственной другим славянским народам. Идея родства славянских народов помогает ему уяснить единство восточнославянских племен: русь он отличает от не-руси, чюди, мери, веси, литвы и т. д.; это — «инии языци». В соответствии с идеей единства восточнославянских племен, с идеей
