Юнг говорил, что алхимия является мостом между подсознательным и сознательным. Очистительные ритуалы предназначены для удлинения моста. Чтобы удостовериться, что на поверхность не всплыло ничего опасного. Часть наркотиков, которые принимал Дэн, очень сильно воздействовали на психику, и при определенных обстоятельствах была опасность, что буквально человек сойдет с ума. Вернется к первобытному состоянию.
Я бросил взгляд на закрытое шторами окно.
— Трансмутация идет в обе стороны, — продолжал Артур. — И не всегда — в лучшую.
Что-то не сходилось. Мы разговаривали, как сумасшедшие. Я видел, как Дэн исчез под водой, как его лицо исчезало в чернильной пустоте. Если и существует рецепт продления жизни, то как он может действовать на уже мертвого человека? А если предположить, что Дэнни до сих пор жив (самая безумная идея, к которой я подошел достаточно близко), то зачем ему бродить по лесу ночью? Почему бы ему не выйти и не объявить, что все случившееся — это просто результат очень серьезного недопонимания? И почему боится Арт? Похоже, опасался он не полиции. К полисменам Артур подходил с почти опасной уверенностью, что его превосходящий интеллект — главная защита. Такое отношение передалось и мне, по крайней мере, в какой-то степени. Но было и что-то еще. Его пугал Дэн. «Но почему?» — спрашивал я себя.
Из-за слов Дэнни: «Когда вернусь в университет, то должен сказать Арту, что больше не заинтересован в его поисках камня…»
«Они зашли слишком далеко, — подумал я. — Настолько далеко, что Артур не мог отпустить Дэна».
«…Я не говорю, что все это чушь — я до сих пор думаю, что в этом что-то есть, но мы дошли до опасной черты…»
«Еще одно идиотство, еще одна тайна, связанная с убийством, — подумал я. — Не дури».
Бритва Оккама. Закон отрицания излишеств. Закон экономии доводов. Арт убедил Дэна задержаться еще ненадолго, как и сказал. И Артур не боится, он испытывает чувство вины, путая с ним страх.
— Расскажи мне про предсмертную записку Дэна, — сказал я.
Арт скрестил руки на животе, спокойный, как монах.
— «L’eternite…» — это Рембо, любимый поэт Дэна, — начал Арт. — Я написал это в ночь несчастного случая и оставил у него на кровати. Вначале думал, что записку найдет доктор Кейд, а может, служба безопасности университета — после того, как мы их вызовем. Но то, что записку нашел Хауи, сработало идеально. Бумажник под кроватью оказался еще лучше. Я не знал, где он, и слава Богу, а то сделал бы какую-нибудь глупость, например, выбросил бы в мусорный бак. Тогда его нашел бы Гектор, мусорщик.
«…Или, может, в этом ничего нет, и нам всем просто скучно…»
— А Дэн знал, что пьет? — медленно произнес я.
Арт посмотрел на меня.
— Конечно. Почему ты спрашиваешь?
— Тогда почему он не прошел очистительных ритуалов?
Артур не ответил.
— Арт?
Он закрыл глаза и лежал неподвижно, как камень.
— Арт, — осторожно позвал я. — Я видел стихотворение до зимних каникул. Я заметил его у тебя в комнате.
— Что ты делал у меня в комнате? — спросил он. Глаза оставались закрытыми.
— Не помню, — ответил я. — И это не имеет значения. Речь не о том.
Я вспомнил свой первый день в библиотеке, книгу на столе у Корнелия. «Fiat experimentum in согроге vili»: «Пусть эксперимент проводится на никчемном теле».
— Дэн не знал, не так ли? — спросил я. — Ты дал ему что-то выпить, и он не знал, что это. Ты это планировал, и поэтому…
— Я устал, — перебил Арт и перевернулся на бок. Он уставился в стену, повернувшись ко мне спиной. — Мы можем поговорить об этом как-нибудь в другой раз.
— Думаю, нам следует поговорить об этом сейчас.
Артур молчал, потом все-таки заговорил.
— Завтра мы снова отправляемся на поиски. Тебе следует немного поспать. Это так, Эрик. Неделя была выматывающей для нас двоих.
Вот как. Для него все так просто. Закрыться. Выключиться. Можно сидеть и много часов подряд задавать один и тот же вопрос, а он все равно ничего не скажет.
Я взял подушку и одеяло из своей комнаты и заснул на полу у Арта. Слишком страшно стало спать одному.
На следующий день я присоединился к поисковой группе в семь утра. Я планировал отправиться вместе с Артом и Хауи, но к тому времени, как оказался внизу, они уже ушли и оставили мне записку на обеденном столе.
Добравшись до университета, я увидел расставленные столы, которые служили указателями. Поисковые группы должны были отправляться прямо из дворика.
Я выпил горячего шоколада из бумажного стаканчика. Когда отряд, наконец, был готов тронуться в путь, нас набралось человек двадцать, в том числе — несколько студентов Абердина. Но, в основном, в команду вошли добровольцы из горожан.
Мы прочесали территорию к востоку от студенческого городка, прошли по хорошо утоптанным дорожкам к оврагам и усыпанными камнями возвышенностями, даже зашли далеко в лес. Иногда снег достигал до середины бедра. Мы осмотрели только половину территории, которую собирались, поскольку стало слишком холодно. Я вернулся к университету примерно час спустя. Пальцы ног и рук онемели.
Я заметил Арта и Хауи в университетском дворе, среди небольшой группы студентов и сотрудников службы безопасности.
— Я удивлен — видеть тебя здесь… — произнес Арт, глядя на заснеженный лес. — Я уже начал думать, что ты пропустишь еще день.
Хауи закатил глаза и кивнул на Артура.
— Вы далеко зашли? — спросил он у меня.
— До первого оврага после основных троп, — ответил я.
Арт прищурился.
— Это совсем недалеко, — заметил он. — Вчера мы осмотрели, как минимум, в два раза больше.
— Да, но вчера был северный лес — растительность гуще, и снега меньше, — заметил Хауи. — И было теплее. А сегодня мороз заворачивает, да еще и ветер пронизывающий.
— Тем не менее… — Артур посмотрел на меня. — Не вижу, как могут помочь эти поиски, если не предпринять более серьезную попытку.
— Не я руковожу поисками, — раздраженно заметил я.
Арт не ответил. К нам подошел сотрудник службы безопасности с красным лицом. Одет он был, словно для катания на лыжах, а на дутой оранжевой куртке бросался в глаза значок — символ принадлежности к службе. Это оказался Ламбл.
— Добрый день, господа, — с улыбкой поздоровался он. — Отвратительный день для прогулок. На улице совсем не хочется находиться. Готов поспорить: сегодня самый холодный день в году.
Он взял со стола стаканчик с горячим шоколадом. Мы все что-то пробормотали в ответ.
— Слышали какие-нибудь новости? — спросил Арт, ковыряя в снегу носком ботинка.
— Ничего, что не слышали бы вы, — ответил Ламбл. — Однако из Бостона прислали пару полицейских. Они вчера вечером заходили к нам в контору.
Артур кивнул. Я подумал, что это было слишком уж показательно.
— А зачем? — спросил он.
Ламбл снял шапку и почесал голову. Солнце отразилось от его персикового цвета лысины, на которой от холода тоже появились красные пятна.
— Как я понимаю, у миссис Хиггинс есть связи в полиции штата в Бостоне. Ее покойный муж дружил
