Великое Предательство:Казачество во Второй мировой войне

придется иметь еще очень много неприятностей».

В Парагвае я промучился десять месяцев и, наконец, мне удалось перебраться в Аргентину.

«Возглавитель» объединения ветеранов 15-го ККК Бойчевский

К сожалению, в эмиграции действовали не только «историки ленивовы», но и самозванцы, и «возглавители» различных обществ и союзов, связанных у казаков с памятью Лиенца и борьбой с большевиками во Второй мировой войне. Один из них, некий Алексей Бойчевский, проживавший в Мюнхене, в 1973 году заявил права на возглашение объединения ветеранов 15-го Казачьего Кавалерийского Корпуса генерала фон Паннвица. По-видимому, «для веса», он выдавал себя за кадета и «воспитанника» генерала Науменко, а также кубанского казачьего офицера, участника гражданской войны 1918–1920 годов и Георгиевского кавалера, командированного Кубанским Войсковым Атаманом в 1943 году в Млаву в штаб 1-й дивизии 15-го ККК.

В письмах от 8 и 9 ноября 1973 года к В. Г. Науменко, А. Бойчевский, освоившись со своей новой ролью, уже претендует и даже требует для себя права принимать людей в казаки Кубанского Казачьего Войска и выступать от его имени.

Официальный ответ Генерального Штаба генерал-майора В. Г. Науменко (сюда мы включили и свидетельство старшего офицера 1-й Казачьей Кавалерийской дивизии войскового старшины Н. Г. Назаренко о службе Бойчевского в 15-м ККК) от 19 ноября 1973 года был следующим: Господин Бойчевский!

<…> на основании всего достоверно известного мне, а также на основании подлинных документов моего собственного и Войскового архивов напоминаю Вам о следующих фактах.

Вы, господин Бойчевский, не являетесь ни кубанским казаком, ни приписным, ни даже проведенным приказом по Кубанскому Казачьему Войску. Вы никаким образом не участвовали в Гражданской войне 1918– 1920 годов и не являетесь Георгиевским кавалером, так как, в то время Вы были несовершеннолетним мальчишкой. Вы никогда и нигде не были моим воспитанником. Вы в начале эмиграции были подобраны русским Крымским Кадетским Корпусом, обосновавшимся в городе Белая Церковь (Югославия). В 1923 году, Вы, попавшись в нем на краже Георгиевского креста и удирая, выскочили через окно, где были пойманы с поличным и тут же исключены из него директором этого Корпуса, генералом Римским-Корсаковым. После этого Вы со своим братом устроились подмастерьями в сапожной мастерской группы дорожного строительства войскового старшины Гуреева, базировавшейся в городе Кральево. (Далее описывается случай, когда Бойчевский с братом, задолжавшие за наем помещения сербке, приютившей их, «удрали» с денежными задатками заказчиков и кожевенными товарами в Белград, «совершив, таким образом, воровство, которого эти люди не прощают вам по сие время». За украденное «братцами» расплачивался из своего кармана генерал Науменко. О последнем он не говорил даже своей семье. — П. С.)

В Белграде Вы, господин Бойчевский,… до конца осени 1943 года не имели ничего общего ни со мной, ни с казаками Кубанского Казачьего Войска, Войсковой штаб которого пребывал в этом городе и, по всем перечисленным тут до сих пор причинам, Вы не могли командироваться тогда мной в Млаву, в штаб 1-й Казачьей Кавалерийской дивизии. К слову, Вы никогда не были в Млаве и, выдавая себя за якобы командированного туда в 1943 году, показываете полное незнание даже того, что эта Казачья дивизия и ее штаб находились не в Млаве, а в 11 километрах от этого города, в большом военном лагере. Часть же ее полков находились еще дальше, в таком же лагере под городом Прашниц.

Спустя больше месяца после переброски этой дивизии из Польши в Югославию, начавшейся по приказу генерала Цейтцлера от 22 сентября 1943 года, Вы, в ноябре придя ко мне в Войсковой Штаб в Белграде, стали домогаться того, чтобы я, как Войсковой Атаман, направил Вас в распоряжение ее штаба.

Однако в этих домогательствах Вам было мною категорически отказано, основанием чего было то, что, как уже указано здесь, Вы не казак, который нигде никогда не служил в строю, не окончил даже Кадетского Корпуса и был замаран воровством.

Тогда Вы, помимо моего ведения, обратились к иному, злоупотреблявшему моим именем лицу, которое выдало Вам и Вашему брату подложные свидетельства о том, что Вы якобы состоите в чине сотника, а он — в чине лейтенанта, с каковыми вы… и отправились в штаб 1-й Казачьей дивизии.

<…> вы, прибыв в конце ноября 1943 года в этот штаб, находившийся в Сизаке (Хорватия), были как неимевшие никаких военных знаний, зачислены в пропагандный взвод лейтенанта Регера, разумеется, без права ношения немецких офицерских погон. Однако тут Вы, господин Бойчевский, благодаря лжесвидетельству и протекции… были через пару дней назначены с чином сотника в конвой генерала фон Паннвица, но, по-прежнему, без прав ношения офицерских погон.

(Из письма войскового старшины Н. Г. Назаренко: «… Оба «братца» оставались в нашей дивизии: Алексей в конвойной сотне, а Георгий в пропагандном взводе Регера, каждый, стараясь выслужиться на своей тыловой службе, фискаля по старой привычке на казаков за каждый пустяк…

Это могут подтвердить чины Объединения ветеранов [15-го ККК]…

… Георгий Бойчевский, как чин, состоявший на нестроевой службе и не прошедший экзамена на испытании в знании военного дела в рамках лейтенанта строевой службы немецкой армии, не имел права ношения офицерского мундира, петлиц и погон этой армии, вследствие чего он, подобно остальным «белградцам» служил у нас, как крейтеровский лейтенант на «честном слове».

Поэтому он «гулял» в немецком солдатском мундире, подпоясонном солдатским поясом, на бляхе которого было написано «Гот мит унс» и носил погоны хорунжего Кубанского Войска, к которому никогда не был приписан кем-либо.

На таком же положении состоял и его брат Алексей с чином «сотника», которому, правда, лучше повезло. Он был по вышеупомянутой протекции назначен командиром конвойной сотни генерала Паннвица тоже без прохождения какого-либо экзамена на этот чин потому, что эта сотня была укомплектована исключительно старыми казаками, ветеранами Первой мировой войны (от которых уже нельзя было спрашивать полных строевых способностей) и являлась не строевой, а охранной единицей Штаба.

… Теперь господин Бойчевский состоит на высоком положении, самозванно величая самого себя казаком и войсковым старшиной…

Я и известные чины моего объединения можем доказать сказанное выше, так же как и то, что оба они «вылетели» из нашего 15-го Казачьего корпуса до капитуляции Германии, один в чине сотника, а другой в чине лейтенанта, так и не побывав ни в одном бою, не раненные ни в какое место и не имея, несмотря на все их ухищрения, никаких боевых наград. Имеющиеся у них знаки, по два на каждого без мечей, выданы были им не за боевые заслуги, а за усердную службу, главным образом, в стукачестве на казаков и фронтовиков. Их доносов было более всего в нашем отделе 1С Штаба корпуса, причем они поражали своей мелочностью и подлым враньем, не говоря уже о пресмыкательстве перед немцами». — П. С).

Все это голые факты и Вам следует раз и навсегда уразуметь истину, что Вы, как воспользовавшийся подложными документами и лжесвидетельствами… для присвоения себе чина сотника и пролезания в конвой генерала фон Паннвица, являетесь самозванцем, а потому, чье бы то ни было производство Вас в следующий чин, является недействительным]

Всех знающих истину, также до крайности возмущает наглость Ваших претензий по поводу того, что войсковой старшина Н. Назаренко возглавляет объединение его сослуживцев — казаков-ветеранов 15-го Казачьего Кавалерийского корпуса.

В этом случае Вам надлежит также уразуметь и следующие факты, явствующие из данных, имеющихся в подлинных документах, [свидетельств] его одностаничников и сослуживцев, как этого корпуса, так и предшествовавших созданию последнего, казачьих боевых частей: он коренной казак станицы Старочеркасской Донского Казачьего Войска, по эмиграции в Румынию получил там военное образование (военный лицей и кавалерийское училище), стал кадровым офицером ее армии и с того времени действовал против коммунизма сперва в Румынии, где был двоекратно награжден с производством в чин сотника, а