Программа занятий была составлена близкими к генералу Краснову людьми и с ним согласована. На торжественном открытии школы генерал П. Н. Краснов в пространной речи изложил свою политическую концепцию. Основное внимание, как и следовало ожидать, он посвятил волновавшему всех вопросу: характеристике власовского движения и самого генерала Власова. Концепция эта сводилась, примерно, к следующему:
1. В свое время была Великая Русь, которой следовало служить. Она пала в 1917 году, заразившись неизлечимым, или почти неизлечимым, недугом большевизма.
2. Но это верно, однако, только в отношении собственно русских областей. На Юге (в частности, в казачьих областях) народ оказался почти невосприимчивым к «большевицкой заразе».
3. Нужно, следовательно, спасать здоровое, жертвуя неизлечимо больным. Но есть опасность, что более многочисленный «больной элемент» задавит элемент здоровый (т. е. русские северяне — казаков).
4. Чтобы избежать этого, надо найти союзника-покровителя и таким может быть только Германия, ибо немцы единственная «здоровая нация», выработавшая в себе иммунитет против большевизма и масонства.
5. Во власовское движение не следует вливаться: если окажется, что власовцы абсолютно преданные союзники гитлеровской Германии, тогда можно будет говорить о союзе с ними. А пока расчет только на вооруженные силы немцев.
Вскоре появилось пресловутое письмо генерала Краснова генералу Власову. Затем Стан узнал о приказе генерала Науменко кубанцам о признании командования Власова, на который генерал Краснов ответил также приказом о неподчинении приказу генерала Науменко.
В редактировании письма генералу Власову принимал участие хорунжий Н. С. Давиденков, прежде служивший в РОА. По его словам, ему во многом удалось сгладить «острые углы» письма Краснова, то есть сделать его менее вызывающим.
Волновался весь Казачий Стан, но более других кубанцы. К ним и были посланы докладчики, имевшие целью «разоблачить генерала Науменко». В числе их был генерал Соламахин, кубанец. На собрании в кубанских станицах его чуть не избили. Такая же история случилась и с более умелым и умеренным докладчиком — хорунжим Давиденковым.
Генерал Науменко стал символом долгожданного воссоединения с генералом Власовым.
Долина смерти
Есть долина такая в Тироле,
А в долине той Драва-река…
Только вспомнишь — и дрогнешь от боли,
Как от вскрывшего рану клинка!
Там, где крепко задумались горы,
Обступивши небесную гладь,
Ветер повесть греха и позора
Не устанет в веках повторять.
Ты ж, поэт, свои горькие строфы,
Что на волю прорваться спешат,
У подножия новой Голгофы
На коленях слагай, не дыша!
Где-то Драва в безудержном плаче,
Ударяя, как в грудь, в берега,
Причитает о жизнях казачьих,
Хладно брошенных в руки врага.
Обманули закон и защита,
Просьбы тронуть глухих не могли…
Кровь коварно, безвинно убитых,
Вопиет, вопиет от земли!
Колыхнулись хоругви, как тени…
И в молитвенный жаркий порыв
Злобно хлынуло уничтоженье,
Все стихией своей затопив!
По плечам, головам и иконам
Мчались сотни подкованных ног…
Даль и высь переполнились стоном,
Но никто не пришел — не помог!
Лишь одна сердобольная Драва,
Отражая июньскую твердь,
Укрывала волною кровавой
Убежавших от ужаса в смерть…
Горы строже нахмурили брови,
В долгом эхе их дрожь проняла —
Не от лязга ль железных чудовищ,
Волочивших и рвавших тела?
Казаки, и казачки, и дети,
Цвет последней казачьей земли,
Позабытые всеми на свете
Ни за что в западне полегли…
Так склонись же, поэт, на колени
И взывай, и моли, и проси,
Чтоб хоть поздняя весть об измене,
Как огонь, пронеслась по Руси,
Чтобы память о жертвах дрожала
В русском сердце рыданьем всегда!
А пока… пусть тирольские скалы
Наливаются краской стыда!
Отход казаков из северной Италии в Австрию и расположение их на реке Драве
Ко времени капитуляции Германии казачьи беженцы с семьями и строевые части, организованные для их охранения, возглавляемые Походным атаманом генералом Домановым, находились в северной Италии. Этот так называемый Казачий Стан занимал ряд сел в районе города Толмеццо и отстоял от австро-итальянской границы по прямой линии примерно в 25 километрах. Там же находился начальник ГУКВ генерал П. Н. Краснов.
Австро-итальянская граница пролегает по гребню Альпийского хребта, протягивающегося с запада на восток, с небольшим уклоном к югу. Отходила вся многотысячная казачья масса в Австрию по единственной шоссейной дороге, ведущей к перевалу. Путь этот пролегал по берегу небольшой горной речки Бут, протекающей в ущелье.
Постепенно поднимаясь и пролегая через селения Палуцца и Тунау, от которого начинается крутой подъем шоссе длиною в десять километров, путь труднопреодолимый для утомленных пеших людей, тем более что тогда там свирепствовала ненастная погода: шел проливной дождь, перешедший потом в снег. По
