маскируясь штатской одеждой, как сами же пишите, подслушивали казачьи разговоры, а после докладывали генералу Краснову.
Когда в Италии стало небезопасно, Вы, не будучи раненным ни в какое место, «по блату» влезли в автобус, который должен был перевезти тяжело раненых казаков, на место одного из раненых, а так как Вам нужно было ехать в Пиано, а автобус шел только до Толмеццо и обратно, то поехав в Пиано, он уже не мог вернуться назад. А знаете, что сталось с оставленными ранеными казаками?
Весьма сожалею, что мне пришлось, разбирая Ваше «воспоминание», коснуться мест, которые Вы, в угоду себе, «сгладили», черня тех, кто не может за себя Вам ответить, так как находится или на том свете, или же выдан в СССР..
Многоуважаемый господин редактор!
Генерал И. А. Поляков издал в газете «Россия» свои воспоминания под заглавием «Краснов — Власов»… И. А. Поляков приписывает себе влияние на ход событий, которое он никогда не имел и, между прочим, отношение Петра Николаевича Краснова к Полякову было весьма холодное. Генерал Краснов не придавал генералу Полякову никакого значения и не желал работать с ним. Однако я не собираюсь вступать в критику статей Полякова, а прошу Вас поместить в Вашем журнале опровержение тех мест в статьях, касающихся меня.
Поляков не выписывает имена живущих лиц, но, говоря про «Д-ра X.» каждый, имеющий прикосновение к описанным Поляковым вопросам, понимает, что это я.
…1. Поляков пишет: «Ни одно распоряжение, ни один документ, выданный Штабом (Главного Управления) не был действительным, если на нем не стояла подпись д-ра Х. и немецкая печать, каковая хранилась у него». Это ложь! Никогда я не вмешивался ни в приказы, ни в корреспонденцию Главного Управления. Только в таких случаях, когда надо было поддержать представление перед германскими властями, я не отказывался в подкреплении моей подписью.
2. Главное Управление не было назначено, какой-бы то ни было инстанцией СС, никогда не подчинялось оно СС. После воззвания от 10 ноября 1943 года о правах казаков и изъятия их из положения «ост», Восточное министерство, без содействия СС, организовало Главное Управление с ее начальником П. Н. Красновым.
… Неправильная передача данных подрывает правдоподобность всего рассказа генерала Полякова, окрашенного субъективными, ни на чем не основанными размышлениями.
3. «… могу с достаточным основанием предполагать, что одним из главных источников, откуда раздувалась вражда между Петром Николаевичем и Андреем Андреевичем, и был, именно, названный доктор». Мне непонятно, что автор не постеснялся высказать подобную клевету. Мне думается, что личность Петра Николаевича слишком хорошо известна, чтобы не инсинуировать, что он поддался каким-то влияниям в своих взглядах.
4. Полная некомпетентность в описании происшествий видна в дерзком утверждении генерала Полякова, что д-р X. являлся «бдительным оком и ушами пресловутого Восточного министерства Розенберга».
С полной откровенностью я работал с генералами Красновым и Науменко и с каждым порядочным казаком, обсуждая возможности помощи, и намекать на меня, как сыщика, грубая и безответственная грязь.
О казачьих Войсковых Регалиях
Единственными из всех казачьих Войсковых Святынь, сохраненными до сего дня, остаются Регалии Кубанского Казачьего Войска. Они были спасены в хаосе Второй мировой войны от бомбежек, грабителей или захвата красными и вывезены из Белграда на запад Атаманом Науменко, войсковым старшиной Назаренко и несколькими кубанскими казаками.
Этого, к сожалению, не удалось сделать другим, за исключением отдельных лиц, спасших знамена и штандарты своих частей.
Говорится о Регалиях здесь потому, что в приложении к «Донскому Атаманскому Вестнику» № 42 в ответе на «Открытое письмо Назаренко» они были названы
Только святотатец мог бросить такие слова, оскорбляющие чувства каждого белого воина, который глубоко чтит исторические Реликвии, славные знамена и Святые образа распятой коммунизмом Родины.
Ответил редакции войсковой старшина Назаренко.
<…> Вы [Поляков] сами признаете в Ваших «воспоминаниях», что с ноября 1944 года были свободны, имели время и могли разъезжать на казачий счет всюду.
… Почему же Вы, приезжая в Прагу, не вспомнили о том, что там находились Войсковые Регалии Всевеликого Войска Донского, которые хранились в местном музее. Почему Вы, «предвидя» скорый конец, не навестили их хранителя полковника Ковалева, чтобы предупредить его об угрозе, выяснить возможности вывоза Регалий, а если нужно, лично помочь ему в этом или снестись прямо с генералом П. Н. Красновым по этому вопросу? Почему Вы… не заинтересовали генерала Балабина делом вывоза на запад Донских Войсковых Регалий? Ведь он был там представителем генерала Власова, а значит, как таковой, имел все возможности для их спасения. Или Вас, как «самоотверженного слугу Дона», не интересовали заботы о сохранении такой «мелочи», как вековые Святыни Донского Войска?
Эти Святыни были захвачены большевиками вместе с полковником Ковалевым, и Вы с генералом Балабиным в значительной мере виновны в их утрате.
… Вы срываетесь с «нарезов» в своем «приложении» и с его страниц позволяете назвать Войсковые Регалии Казачьего Войска «мертвым инвентарем»!
А знаете ли Вы, господин «войсковой атаман» и Ваша «редколлегия», что такое Регалии Казачьего Войска и что они значат для нас казаков? По гнусному сравнению Вашего «сочинения» видно, что не знаете, а душой почуять не можете, ибо нутром казачьим не обладаете. Ну, так я Вам всем вкратце объясню.
Войсковые Регалии являются историческими Святынями любого Казачьего Войска. Это освященные Церковью Войсковые знамена, каждое с надписью о данном отличии Войска. Это знаки атаманского достоинства — символы высокого положения и власти, которые с древних времен казаки вручали своим законным избранникам. Это Войсковые и другие печати. Это полковые знамена, под которыми в жестоких сечах геройской смертью гибли наши прапрадеды, прадеды, деды и отцы, добывая бессмертную Славу Казачеству. Это неоценимые документы, подтверждающие перед миром права, заслуженные ими на ратных полях для блага родного Войска и его сохранения, как такового, на вечные времена.
У казачества уцелели только Регалии Кубанского Войска. В их числе куренные рапиры и печать славного Войска Запорожского Низового, полковые знамена черноморских, хоперских, дунайских и буджакских казаков, Войсковые печати, атаманские булавы, перначи и прочие знаки, царские грамоты, рескрипты и иные документы, начиная с грамот Екатерины 2-й, Войсковые знамена Черноморского Войска, среди которых половина знамен Георгиевских, Войсковые знамена Азовского и Кубанского Войск, которые все Георгиевские, знамена и штандарты полков и пластунских батальонов Кубанского Войска, в числе которых многие знамена и все штандарты Георгиевские, Войсковой образ Покрова Пресвятыя Богородицы, Заступницы и Покровительницы всего казачества.
В том же приложении к «Атаманскому Вестнику» о спасении Регалий были высказаны и следующие слова обвинения: «Назаренко перевозил и сохранял не только
<…> Остальной части Вашего утверждения, за исключением клички казакам, я не могу оспаривать — Регалии, действительно, по мне не стреляли даже тогда, когда под бомбами бывали. Признаюсь я Вам и в том, что, заботясь со своей стороны об их сохранении, я одновременно заботился и о вверявшихся мне казаках, которых Вы, как и подобает такому «атаману», считаете, в отличие от Регалий,
