Но, кроме указанных частей, на пути в Италию находились полки 8-й и 10-й, а также полк Бондаренки из Варшавы. Численный состав этих частей штабу известен не был.
После этого, когда стал обозначаться крах Германии, много казаков и казачьих семейств направлялись в Северную Италию (куда передвинулся Казачий Стан из района Джемоны) и в долину реки Дравы после перехода Стана из Италии в район Лиенца в южной Австрии. Туда же ГУКВ, находившимся в Берлине, направлялись отдельные группы казаков и мелкие казачьи части.
Таким образом, количество населения Казачьего Стана к трагическим дням весны 1945 года увеличилось на много тысяч человек, и надо полагать, что в мае было очень близко к цифре 21 500 человек, указанной в «Истории 8-го Аргильского Сутерландского шотландского батальона», чины которого производили насильственную репатриацию казаков и их семейств из долины реки Дравы в районе города Лиенца.
Последнее новоселье
<…> Полуцца… Название это можно найти лишь на подробной карте этой части Италии. Здесь, в Полуцца, находился штаб нашей Кавказской дивизии. В состав ее входили полки: Северокавказский и Грузинский. (Бывшие горские легионы сражались на различных участках советского фронта в рядах германской армии. Они состояли исключительно из бывших советских граждан Красной Армии. В апреле 1945 года они в количестве 500 человек через Берлин прибыли в Полуцца и предназначались для формирования Горской дивизии.)
Должность начальника дивизии временно исполнял полковник Тоерман, бывший офицер Российской Императорской армии, немец по крови, уроженец Прибалтики, впоследствии германский подданный. При нем адъютант капитан (гаупман), немец.
Дивизию эту должен был принять генерал Л. Бичерахов, но болезнь его задержала и он не смог прибыть (что и спасло его жизнь от неминуемой гибели). Северокавказским полком командовал полковник Кучук Улагай, ближайшим помощником его и командиром 1-го эскадрона был пишущий эти строки (генерал Бичерахов по окончании войны проживал в Германии и умер в доме для стариков в Ульме в 1952 году. В Германии же умер и автор настоящей статьи. —
Грузинским полком командовал князь П. Ц. Там же, в Полуцца, стоял Горский эскадрон, которым командовал бывший майор советской армии, осетин по происхождению, Т. Эскадрон был сформирован в 1942 году на территории Северного Кавказа главным образом из осетин. Этот эскадрон подчинялся непосредственно немецкому офицеру, майору Тоеру, и входил в состав нашей дивизии как самостоятельная единица.
Что касается горской беженской массы, то она была расквартирована в трех ближайших к Палуцца деревнях, итальянское население которых ушло с партизанами в горы при первом же появлении наших частей в этой местности. Отмечу мимоходом, что вся эта местность, начиная от Толмеццо и до Палуцца и дальше через перевал к австрийской границе была колыбелью красной партизанщины; но совместными энергичными мерами горцев и казаков вся дорога была очищена от партизан настолько, что с гор они уже не спускались, ибо знали, что там «конный или пеший не пройдет живой».
Не стану останавливаться на тех операциях, чисто военного характера, которые предпринимались нами против партизанских банд, но отмечу, что банды эти очень скоро поняли свою слабость в борьбе с нами в горах в обстановке, которая нам была больше знакома, чем им.
Время шло, одна тревожная весть сменялась другою. Все сильнее сжималось кольцо вокруг когда-то могучей немецкой армии. Грустно становилось немцам, грустно было и нам. Ошибки, допущенные их политическими руководителями, они поняли. Поняли, что мы были правы, и надо было воспользоваться нашими советами. Но теперь слишком поздно говорить и думать об ошибках. Надвигался «девятый вал»…
Ждать пришлось недолго, и когда в первых числах мая показались первые повозки казачьего транспорта, стало понятным, что уходить надо и нам.
Несмотря на создавшееся положение, наше немецкое начальство продолжало ожидать от своего командования соответствующий приказ о выступлении, что было совершенно бессмысленно, так как военные действия на итальянском фронте уже прекратились.
В эти дни в Палуцца было особое оживление, которое вносили горцы, приходившие сюда из окружающих сел узнать, что происходит.
Если центром для казачьего поселения в Италии был город Толмеццо, то таким же центром для горцев Кавказа считалось село Палуцца, так как там находился штаб дивизии, управление по делам горских беженцев, возглавляемое генералом Султан Келеч Гиреем, отдел снабжения продовольствием и прочие структуры. Здесь же издавалась группой горцев-сепаратистов «Газета», появление которой мы объясняли себе как следствие вынужденного бездействия этих политических дельцов-ловкачей. Существовал кафе- ресторан с билиардом и несколько питейных заведений, вино для которых поставлялось из города Удино.
Словом, была «Горская республика» в Италии, но без президента, так как «достойные» кандидаты выбрались своевременно из Берлина в Швейцарию, оставив свои народы на произвол судьбы и на «милость» английского командования.
В последний вечер перед выступлением в штабе происходило совместное заседание всех офицеров, на котором, однако, отсутствовали офицеры Грузинского полка. Вскоре появился командир этого полка полковник князь Ц., который, поздоровавшись со всеми присутствовавшими офицерами, обратился к полковнику Тоерману с заявлением, что он уходит с полком в горы и будет продолжать операции против красных партизан, а потому просит его (Тоермана) снять с него присягу, которой он был связан до сих пор.
Видимо, полагая, что такая формальность никакого значения уже не имеет, а в случае отказа князь все равно не изменит своего решения, полковник Тоерман желание его исполнил.
Когда князь, распрощавшись со всеми, вышел, я догнал его и спросил, что означает все это и какие у него планы. На это он ответил мне следующими словами:
— Меня ждет встреча с красными итальянскими партизанами, а тебя и всех вас — Красная Армия большевиков. Поэтому я и выбрал меньшее зло.
Слова князя оказались пророческими, и помнил я их всю дорогу.
Надо отметить, что грузин-беженцев в горском лагере было очень небольшое количество — единицы, и это обстоятельство позволило князю принимать самостоятельные решения.
На следующий день вытянулся транспорт горцев, влившись в нескончаемый поток казачьих повозок, путь которых пролегал через Полуцца.
Грузины ушли в горы, и впоследствии я узнал, что они были там окружены итальянскими партизанами, разоружены, интернированы, а после все были освобождены. Многие из них остались в Италии, другие выехали в разные страны. Все они остались живыми и невредимыми.
Полковник Тоерман и майор Тойер с горцами не пошли. Они исчезли из их расположения, и горцев возглавил генерал Султан Келеч Гирей.
Путь от Толмеццо до берегов Дравы уже описывался многими со всеми подробностями, и нет нужды останавливаться на этом вновь.
К моменту выхода горцев из Италии, общее число их (не считая грузин) можно выразить цифрой 5000 человек, из которых офицеров было 40–45. Некоторая часть горских и все грузинские беженцы остались на месте.
Двигались казаки, горцы, немцы, опять казаки и казалось, что нет конца этим повозкам. Многие шли пешком. Большинство даже не понимало, от какой опасности надо уходить, куда ведет дорога, по которой они двигаются, и такая неизвестность внушила им большую тревогу.
Стал я у дороги, провожаю взглядом проезжающих и проходящих, присматриваюсь к повозкам, надеясь увидеть там такую, на которой я мог бы найти место. Ждать пришлось долго и, казалось,
