индейских», 20 «куриц русских», гуся, трех уток, пять баранов, 30 калачей, столько же «хлебов ситных», два ведра «меду вареного»[40], десять ведер пива и пять десятков яиц(132).
В походных условиях жить приходилось, конечно, не во дворцах. Не всегда попадался даже достаточно приличный обывательский дом. В начале октября 1707 года Брюс с подчиненными ему войсковыми частями направлялся на зимние квартиры в местечко Борисов на берегу реки Березины. В письме А. И. Репнину он иронически оценивал «оное место, которое не лутчей деревни московской». А в письме князю В. В. Долгорукому Борисов характеризуется с ехидством: «Сказывают — оное второй Париж и гораздо еще лучшей нашего славного города Клина». Условия размещения генеральского состава на квартирах были более чем скромными: Брюсу достались горница с комнатой, небольшая светелка и «черная изба» на улице, вероятно, отведенная для денщиков. «Дворы те таковы плохи, что никогда не пожелаешь тут стоять», — констатировал начальник артиллерии.
Частые переезды и необходимость вести переписку в походных условиях заставляли Брюса позаботиться хотя бы о некоторых дорожных удобствах. Он увидел у князя Меншикова походную шкатулку для письменных принадлежностей и попросил своего родственника, ивангородского коменданта А. Ю. Инглиса, заказать для него такую же. Яков Вилимович хотел получить более дорогую, чем у Меншикова, ореховую шкатулку; однако, будучи человеком экономным, просил сторговаться не за 40 рублей, а за 30. Он дал подробные инструкции с описанием деталей отделки: «…сделать оковку и кольца к ящикам, положив против того ж образца, как встроено у князя Александра Даниловича, буде там положены кольцы серебряные, и у того тако ж учинить, чтоб были кольца серебряные ж; и всё учинить против того образца».
В походах Брюс передвигался верхом или в походной карете. В завоеванной русскими Нарве ему в числе реквизированных вещей достались коляска и карета. Он просил Инглиса поскорее доставить их: «Пожалуй, государь братец, коляску и карету, которые есть в Нарве, прикажи их отвезти в Новгород на подводах, которые из Новагорода станут привозить палубы, и изволишь послать за ними проводить солдата добра, чтоб чего не испортили дорогою». Соответствующее распоряжение о доставке кареты и походной палатки получили также новгородские служители Брюса. Однако нарвская карета Якову Вилимовичу всё же не досталась — ее забрал его старший брат. Новгородский служитель Якова Брюса сообщил своему господину, что «тое карету Роман Вилимович изволил взять в Питербурх».
Впрочем, начальник артиллерии вскоре сумел обзавестись гораздо более удобной каретой, которую подробно описал в мемуарах его дальний родственник, капитан артиллерии Питер Генри Брюс, недавно перешедший на русскую службу. «Эта 'махина' — настоящая колесница во всех отношениях, только ее дно достаточно широко, чтобы можно было бы лечь во всю длину на кровати. Как я потом узнал, у каждого офицера русской армии есть такая повозка, которая необходима во время долгих походов по плохо устроенным странам»(133).
Начальник артиллерии одевался со вкусом и старался даже в походных условиях следовать моде. Служители просили его сообщить, из какого сукна «строить» генеральский мундир и чем его расшивать — золотом или серебром. На мундиры Якова Вилимовича нашивались кавалерские звезды — он был награжден орденом Святого Андрея Первозванного, а также польским орденом Белого орла.
Александр Гаврилович Головкин, сын канцлера, по просьбе Брюса заказал для него в Берлине роскошный бархатный кафтан, расшитый серебром, а также штаны, на общую сумму 130 талеров. В Вильно Яков Вилимович попросил приобрести для него два отреза шерстяного штофа [41] разного цвета «с шелком и с золотцем или серебром». Для подбивки шлафрока Брюс поручил дьяку Н. П. Павлову купить беличий мех высокого качества. А из Москвы по его заказу прислали белый парик, пистолеты, китайские занавески и девять аршин красного («понцового») сукна. Кроме того, ему были доставлены чулки «отделкою нарочиты».
Иногда в трудных условиях походной жизни необходимо было хорошенько расслабиться. Для этой цели Брюс попросил прислать ему из Москвы «ренского две бочки ис пряных, только чтоб было не кисло, ценою не свыше 30 рублев за бочку»(134).
В походах Яков Вилимович не прерывал своих научных занятий. Он разрабатывал конструкции зарядных камор[42] для гаубиц и мортир, рассчитывая наиболее рациональный вес порохового заряда, занимался по распоряжению Петра I переводом на русский язык австрийской книги «Приемы циркуля и линейки или избраннейшое начало во математических искусствах», вносил исправления и дополнения в проект герба генерал-адмирала Ф. М. Апраксина. Не забывал Брюс и о своих астрономических занятиях. Он просил одного из своих служителей прислать ему «трубу зрительную, буде не сыщешь большую, малую б хотя». «Труба» английского производства была приобретена по его просьбе за 1 рубль 1 алтын и 5 копеек.
Через Приказ артиллерии Яков Вилимович получал редкие весточки из дома от своей супруги Марфы Андреевны (урожденной Маргариты Цеге фон Мантейфель), проявлявшей трогательную заботу о муже. Известно, например, что однажды она послала ему «бутылию с воткою» и «ведерко с калачами»(135).
При вполне естественном желании обеспечить себе в походных условиях необходимый комфорт Брюс в целом отличался скромностью и непритязательностью. Он избегал шумных застолий высшего офицерства, был умерен в еде и не интересовался пленными женщинами, посвящая весь свой досуг научным занятиям.
Важнейшими государственными учреждениями допетровской Руси являлись приказы — центральные органы управления, сформированные преимущественно по отраслевому принципу В начале петровского царствования семь приказов (Посольский, Разрядный, Большой казны, Поместный, Новгородский, Казанского дворца и Стрелецкий) по-прежнему размещались в Кремле в двухэтажном здании «покоем» (оно напоминало своей формой букву «П»). Строение находилось между Архангельским собором и Спасскими воротами и было возведено в 1680 году на месте старого здания приказов, существовавшего со времен Бориса Годунова(136). В 1699 году И. Г Корб отмечал: «Внутри Кремля находятся разные приказы; важнейший из них приказ Посольский или Посольская канцелярия: в нем решаются все государственные дела царства и производятся совещания с посланниками иностранных государей»(137).
С начала самостоятельного правления Петра I во второй половине 1690-х годов произошли перемены в приказном устройстве, которые стали особенно заметны на грани XVII — XVIII веков. В это время были ликвидированы приказы: Стрелецкий, Каменный, Сыскной, Сбора стрелецких денег; Военный, Иноземный и Рейтарский приказы слились в единое учреждение. Реорганизация не миновала и приказы патриаршего ведомства: все они были подчинены образованному в 1701 году Монастырскому приказу. Одновременно возник целый ряд новых приказов: Преображенский, Семеновский, Адмиралтейский, Военный морской, Провиантский, Приказ сбора печатных пошлин, Приказ крепостных дел, Ратуша(138).
В допетровскую эпоху приказы возникали как конкретные поручения служилым людям (отсюда и само название этих учреждений). Эта практика долгое время сохранялась и при Петре I. Например, Адмиралтейский приказ возник на основании указа царя: «Адмиралтейские и корабельные дела ведать стольнику комнатному Федору Матвеевичу Апраксину, а писать его во всех письмах адмиралтейцем». Указ об
