На встречу со Степашиным пришёл Куняев. Интересно, что для бывшего премьер-министра эта фамилия знакома, читал. Станислав Юрьевич принёс мне два за этот год номера 'Нашего современника' с моими дневниками. Невольно принялся читать, не в силах оторваться: то ли потому, что это моя жизнь, то ли потому, что это воспоминания о совсем недавно улетевшем времени. Как бы хотелось бросить писание дневника, но не могу, затянуло.
18 февраля, пятница. Утром наконец дочистил письмо Степашину, и сам остался доволен. Сергей Вадимович получит документик, написанный по правилам художественной литературы.
Председателю Счетной палаты Российской Федерации Степашину С. В.
Глубокоуважаемый Сергей Вадимович!
Обращаюсь к Вам, в первую очередь, как к общественному деятелю, чётко осознающему увязанность вопросов экономики и культуры, воспитания и государственного строительства.
Обращаюсь для того, чтобы создать определенное общественное мнение в связи с той ситуацией, которая складывается вокруг Литературного института, точнее, вокруг ремонта и реконструкции его зданий. Конечно, есть и тайная надежда: а вдруг поможете? Впрочем, с такой же надеждой я обращался в Администрацию Президента к г-ну Волошину, в ведомство г-на Грефа, к бывшему министру образования г-ну Филиппову, к бывшему министру культуры г-ну Швыдкому. И я бы сказал, что у некоторых из перечисленных адресатов находил сочувствие и понимание, вернее, понимание проявляли все. Я даже обращался в Государственную Думу, но, впрочем, об этом лучше не говорить…
Мне, не только как ректору, но прежде всего как человеку, всю жизнь занимающемуся культурой, как писателю, да и просто как мыслящему гражданину, абсолютно ясно, что комплекс институтских зданий, находящийся в центре Москвы и представляющий из себя несколько памятников архитектуры, культуры и общественной жизни, не должен бесконечно ветшать. Так же, как элитное учебное заведение, расположенное здесь же, давшее стране такое большое количество имен первой величины, не может постоянно существовать возле черты бедности.
С одной стороны, это дом, где у помещика Яковлева в канун наполеоновского нашествия родился внебрачный сын, ставший впоследствии знаменитым звонарем при лондонском 'Колоколе', раскачавшем самодержавие и подвинувшем Россию к февралю 17-го года; где в литературном салоне 40-х годов бывали Языков и Гоголь; где единственная сохранившаяся в Москве квартира Осипа Мандельштама; место жительства и смерти Андрея Платонова и рождения основного корпуса его сочинений; наконец, особняк, ставший легендарным после появления романа Михаила Булгакова 'Мастер и Маргарита', - все это требует особого отношения, элементов музеефикации, щадящего режима эксплуатации. Если таких мест не станет - значит будет утеряна память о слишком дорогих для всех нас вещах…
Но если бы я был царь и приехал в Литинститут, погулял по его большому двору, через который прошла практически вся литература XX века, посидел бы в небольшом актовом зале, где в последний раз выступали Блок, Есенин, Маяковский, ректорствовал Брюсов и встречался с литераторами после приезда из Италии Горький, взглянул бы на легендарную ограду, описанную в культовой
10 'Наш современник' N 7
книге русской интеллигенции 'Былое и думы', представил бы себе, что ироничный дух Булгакова именно здесь водил озорных своих героев, я бы сказал так: 'Чего там мелочиться, господа, нашей России предстоит стоять долго, а русский народ - народ взыскующий культуру, поэтому давайте сделаем реконструкцию в две очереди: построим этот самый учебный корпус, о котором так интересно говорит наш верноподданный ректор, с удобным книжным хранилищем и большим читальным залом, встроим под него гаражи, а спортивный зал расположим как раз под нынешней спортивной площадкой, на которой, как и при Герцене, что-нибудь посадим, чтоб было красиво и зелено, центральное же здание поставим на реставрацию. Не забудем и о флигеле, тоже легендарном, где много лет располагалась редакция журнала 'Знамя'. Помните, именно в нем было опубликовано пастернаковское 'Свеча горела на столе'? Здесь можно разместить Музей литературы, и какой прекрасный культурный уголок получила бы столица! Тут же останется и небольшой институтский театр. А, кстати, где у нас мэр Москвы, господин Лужков? Может быть, и он принял бы участие в этих необходимых и благородных работах, независимо от того, чья это собственность - московская или федеральная? Москва-то у нас одна!'
Вот такие у меня, Сергей Вадимович, размышления по поводу института и его дальнейшей жизни. Надеюсь, кто-нибудь когда-нибудь разделит со мною эти заботы.
С уважением, ректор Литературного института С. ЕСИН
22 февраля, вторник. Вечером традиционно прошел Клуб Рыжкова. К этому клубу я начинаю привыкать. Сначала мне казалось, что там я могу осуществлять некоторые светские мероприятия - кого-то увидеть, с кем-то переговорить, но потом понял, что не только это приносит клуб, что я обязан ему значительной частью своего багажа. Выступал В. В. Каданников, генеральный директор Автоваза. Его давно не видно по телевидению, а когда-то он состоял вице-премьером. Мы знаем, что у него был крепкий контакт с Березовским, и где же тот 'народный автомобиль', на который собирались огромные деньги? Я не буду приводить цифры, они чудовищны и неопровержимо свидетельствуют о коррупции и забвении всех государственных интересов. Всем почему-то кажется, что автомобиль - одна из отраслей промышленности, но вот в Америке 10 процентов всех рабочих мест занято в автомобилестроении. Мы здесь, конечно, безнадежно отстали. Когда говорят о нашем автомобиле, то всегда пренебрежительно, как об устарелом. Я, правда, так не считаю, ведь всю жизнь езжу на 'Жигулях', а зимой на 'Ниве', и меня даже устраивает отсутствие автоматической коробки скоростей, и мы, русские, по крайней мере никогда не думаем, что машина при всех условиях нас обязательно вывезет. А когда едешь по дороге, то видишь, что аварии происходят, в основном, с иномарками. В России сегодня 151 автомобиль на тысячу человек, в США - 765 на тысячу. Американец делает 6-7 поездок в день, до работы у него в среднем 19 километров, которые он преодолевает на машине.
Легковое автомобилестроение, судя по Каданникову, у нас в полном загоне. Это связано, в первую очередь, с отсутствием государственной поддержки. Приводились цифры таможенных сборов у нас и за рубежом. Но неужели вся страна и всё управление состоит из взяточников?! К нам везут и везут старые европейские автомобили. Последний комплект цифр: у нас сейчас 24 миллиона автомобилей; половина из них - старше 10 лет, четверть - старше 5 лет. Теперь понятно, почему такое большое количество ДТП со смертельным исходом. Сидевший напротив меня Феоктистов задал вопрос о поставке комплектующих на Украину. Здесь опять - некий таможенно-налоговый сбор: если мы таким образом поставляем машины, то, значит, не берем налога на добавочную стоимость. Запад, как видим, тоже приловчился слать нам составляющие без таможни. Часто эта сборка заключается в том, чтобы привернуть все 'четыре колеса', а нищее разворованное государство при этом остается без налогов.
В принципе, было не очень интересно. Чего-то главного Каданников в своем выступлении не затронул, но зато Севастьянов обогатил всех присутствующих
замечательным лозунгом, который вывесили сибирские ученые - то ли это констатация факта, то ли издевка, то ли густая, как горчица, ирония: 'Да здравствует то, вопреки чему, несмотря ни на что, мы всё еще…' Жизнь не меняется!
5 марта, суббота. Ощущение, что, еще не уйдя из института, духовно я, кажется, уже от него отплыл. Не буду здесь поминать разных персонажей, пусть они живут сами. Только удастся ли им жить так вольготно, когда я уйду. Подгоняют меня к этому и события последних лет; уже совершенно определенно, что вредная и антинародная реформа высшего образования произойдет. Главное в ней - полное непонимание, что она вредна и что ради ее продвижения, то есть ради американизации образования, нашу высшую школу хотят лишить финансирования. У нас, видите ли, тоталитарное образование: профессор читает, студенты слушают. Теперь будет образование по баллам, студент выбирает себе предметы, время, в которое он их слушает, и набирает определенное количество баллов за целый курс. Преподаванием через беседы, общение мы будем воспитывать раскованных, говорливых молодых людей. А станут ли они специалистами? Если реформа неизбежна, но пойдет по линии повышения качества обучения и усиления научной компоненты - я согласен. Только чтобы не получилось так, как в Кошачьем государстве.
Поясню. В апреле предполагается моя поездка в Китай по линии Авторского общества, не очень для меня желательная, но нужная, есть и свои цели, и я взялся за 'Записки о Кошачьем городе' Лао Шэ, читаю по две-три страницы, преимущественно перед сном, если нет других, более срочных штудий. Как это про наше время! Вот цитаты оттуда по теме:
