Журнал Наш Современник 2009 #2

документов человека ближневосточного типа.

Вадуц - чистенький, прямо-таки вылизанный альпийский город, в котором много банков, а русская речь слышится значительно чаще, чем в соседнем Форарльберге. Парламент княжества находится в самом центре Вадуца и скорее похож на классическую виллу, чем на государственное здание. В Ваду-це известный на весь мир музей марок, здесь есть на что посмотреть и коллекционерам монет. При этом у меня сложилось впечатление, что на большинстве местных марок и монет изображены члены княжеской семьи. В одном из магазинчиков, специализирующихся на марках, я разговорился с владельцем - лихтенштейнцем филиппинского происхождения. Интересный парень, прекрасно говорящий на правильном немецком, рассказал мне, что получение гражданства княжества зависит исключительно от решения самого князя. Если ты сумеешь князя убедить в том, что ты здесь нужен, тебе дадут гражданство. После Второй мировой войны многим казакам, воевавшим в составе вермахта, удалось получить постоянное прибежище в Лихтенштейне.

Турецкая закуска в Дорнбирне стоит 3.50 евро, а в Вадуце уже 6.00 евро. Сравнение цен в Австрии и Лихтенштейне во многом напоминает анекдот про двух новых русских, где один хвастается галстуком за тысячу долларов, а другой говорит о возможности приобретения такого же галстука за две тысячи.

По пути к замку князя я решил попробовать знаменитого лихтенштейнского вина. Виноградники можно встретить почти в самом центре Вадуца. Я разговорился с одним виноделом, который почему-то поначалу принял меня за саксонца из бывшей ГДР и решил похвалить:

- Вы, саксонцы, лучше всех работаете во время сбора винограда и не требуете столько, сколько требуют австрийцы и местные.

На лесных извилистых тропах, ведущих к замку, то и дело попадаются различного рода указатели, рассказывающие об истории Лихтенштейна. Когда я поднялся к замку, то поразился широте панорамы, открывшейся моему взору. С вершины горы можно было обозревать значительную часть княжества. Внутрь замка зайти было нельзя, но зато мне удалось понаблюдать за местными садовниками. Здесь их работала целая гвардия. Инфантильно-счастливые молодые парни шутили между собой и напомнили мне советских школьников, проходящих летнюю трёхнедельную производственную практику на школьном дворе.

Вот и закончилось моё пребывание в Австрии. Я ехал в Германию и думал, что история Германии, которая, конечно, неотрывна от истории Австрии, - это история постоянной борьбы между мало-германской и велико-германской идеями, между протестантским прусским севером и католическим преимущественно баварским и австрийским югом, наконец, германская история - это история развития и формирования идей единства и свободы в борьбе с тевтонской агрессивностью и ограниченностью.

* Границу Лихтенштейна с Австрией охраняют швейцарские пограничники. Хотя Лихтенштейн формально и является независимым государством, в экономическом и военном плане оно контролируется Швейцарией. Денежная единица Лихтенштейна - швейцарский франк.

л (пять

Две печальные и знаменательные даты мы будем вспоминать в этом году. Тридцать лет назад, в декабре 1979 года на территорию Афганистана, для оказания помощи тогдашнему революционному правительству этой страны, был введён 'ограниченный контингент' советских войск. Началась 'Афганская война', которая закончилась двадцать лет назад - в феврале 1989 года, когда последние подразделения советских войск вернулись в СССР. Афганская война была вызвана сложными и глубокими политическими причинами противостояния СССР и США, всемирной борьбы за раздел сфер влияния между великими державами мира. Но сейчас, вспоминая те не очень давние события, мы, прежде всего, думаем не о политических ухищрениях 'большой игры', а о судьбах простых советских парней, сложивших свои головы в горных долинах, пустынях и ущельях Афганистана. Они честно исполнили свой долг, свою священную работу - 'Родину защищать'. Они защищали нашу Родину, нашу Россию, и не их вина, что враг не был побеждён тогда, что этот враг после, в девяностые годы, пришёл уже на территорию самой России и Чеченская война косвенно явилась следствием Афганской. Мы сейчас, оглядываясь назад, вспоминая это действительно последнее поколение советских солдат, видим, что это были необычные люди. Воспитанные в духе интернационализма, товарищеской взаимовыручки, советского патриотизма, они сейчас нам представляются истинными 'атлантами', героями, погибшими в неравной борьбе. Вечная им память! - Последним из СССР…

Много лет работая над выпуском Книги памяти солдат, сержантов и офицеров подразделений специального назначения, погибших в Афганистане в 1980-1988 годах, собирая и как бы воскрешая из небытия портреты-характеристики, склеивая их из сохранившихся биографических документальных свидетельств, писем, воспоминаний родственников, друзей и сослуживцев, из фотоснимков, стихов и песен, я остро ощутил какую-то недосказанность всего того, что написано об этих людях, почувствовал, что 'воскресшие' всем своим молодцеватым десантным строем, ясными взорами и, без преувеличе-

УСТИНОВ Альберт Александрович родился в 1932 году в селе Осьмерыжск Качир-ского района Павлодарской области Казахстана. Окончил в 1955 году филологический факультет Казахского государственного университета. В 1968 году окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС. Кандидат филологических наук. Был на партийной работе, занимался журналистикой. Автор повестей, романа, книг публицистики. Член Союза писателей России с 1972 года. Сейчас на пенсии. Живёт в городе Королёве Московской области

АЛЬБЕРТ УСТИНОВ

ПОСЛЕДНИЕ ИЗ

СССР

Повесть об 'атлантах'

ния, золотым блеском душ 'не довольствуются' ритуально-траурной ролью очерков-эпитафий, посвященных им. Они, остановленные на границе эпохи, которая назовётся 'перестройкой', в отличие от своих сверстников, ушедших в новые времена и живущих сегодня совсем другой жизнью, являют собой некий феномен чистого продукта эпохи. Эти россыпи - 'душ золотые россыпи' - это оборванные на взлёте молодые жизни последних 'атлантов', последнего поколения, сформированного советской 'Атлантидой'.

С тех пор со всеми нами, со страной, с миром произошли разительные перемены, в которых Афганская война (официально это называлось: 'Введение в Афганистан ограниченного контингента советских войск') была пусть и не главным событием эпохи тем не менее именно момент её окончания, ознаменованный снимком последнего бронетранспортёра, возвращающегося 'из-за речки' по мосту с радостными солдатами и развевающимся красным флагом, стал неким символом границы времён.

Возвращающиеся на броне солдаты въехали уже в другую страну, не в ту, которая их направляла исполнять 'интернациональный долг'. Им ещё предстояло пройти шок 'афганского синдрома' и курс 'шоковой терапии', в результате чего они стали другими, не теми 'воинами-интернационалистами'. А их сверстники, оставшиеся 'за речкой' вечно молодыми (вернее, возвратившиеся в свой Союз раньше - в 'чёрных тюльпанах'), застыли перед вечностью как обелиски нашей памяти и боли.

Мы их уважительно пакуем в мраморно-гранитные надгробия, экспонируем за стёклами музейных витрин, тиражируем на страницах Книг памяти, но остаётся что-то недоговорённое, недоосмысленное, недочувствованное, недолюбленное… Из-под глянцево-холодных граней памятников, сквозь равнодушную прозрачность музейного стекла глядят на нас изумительной искренности глаза советских мальчиков и словно укоряют в чём-то. Трудно принять этот укор, но и не менее трудно избавиться от него. Ведь эти мальчики - детство и юность нашего поколения. Большинство взрослого, социально и духовно активного населения сегодняшней России и стран СНГ - оттуда родом, из той 'Атлантиды'. Нам ли их забыть?

Они не задают вопросы. Это мы, вглядываясь в родные лица оставшихся в вечности друзей, вдруг с