дальнейших поисках. У него богатый опыт космических встреч, и он отлично переносит межзвездные путешествия.
Члены правительства продемонстрировали Удалову знаки своего уважения и тут же пригласили в город, чтобы он смог провести ночь в нормальных условиях. А тем временем корабль подготовят к полету.
Комната в гостинице была невелика, лишена украшений, и в ней находились только самые необходимые вещи: кровать, стул и умывальник. Вообще Удалов успел заметить, что в городе совсем нет украшений и излишеств. Словно его обитатели очень сухие и деловые люди. Удалов вспомнил слова Гнеца-18, что все здесь так заняты, что по нескольку лет не бывают в отпуске.
Наступила ночь. Удалову не спалось. Он решил немного погулять.
Улица была пустынна, но хорошо освещена. Удалов пересек площадь со странным монументом посредине и свернул на широкую улицу, вдоль которой тянулись магазины. Витрины были не освещены, и на них рядами стояли те вещи, что продавались внутри. Без всяких попыток расположить их красиво.
Вдруг Удалов услышал шуршание шин. Из-за угла выехала странная процессия. Она состояла из двух десятков катафалков, или платформ, которые показались Удалову схожими с катафалками, потому что на каждой стояло по прозрачному гробу. А то и по два. И в каждом гробу лежало по человеку.
Это были удивительные похороны. В них участвовали только водители платформ. И ни один родственник, ни один друг не пришел проводить умерших в последний путь.
Отзывчивое сердце Корнелия дрогнуло. Он не мог не принять каких-нибудь мер. Он сорвал с клумбы, окружающей монумент, несколько цветков и, догнав процессию, прошел вдоль катафалков и возложил по цветку на каждый гроб.
Водители катафалков косились на него, но не препятствовали проявлять сострадание.
Украсив по возможности все гробы цветами, Удалов пошел в хвосте процессии, понурив голову и как бы замещая собой скорбящих родственников.
Процессия двигалась медленно. Удалов шел и размышлял о странных обычаях, которые встречаются вдали от дома. Потом подумал, что, возможно, на планете свирепствует эпидемия и они не успевают хоронить своих умерших как положено. Но почему тогда никто не сказал Удалову об этом? Может, в этом таится причина того, что нет желающих полететь в космос? А может, привилегированные слои местного общества ищут свободную планету, чтобы избежать заразы?
Первый катафалк остановился перед громадным серым зданием. В полуподвале было открыто окно, струился теплый желтый свет. Катафалк развернулся, и его платформа поднялась, как у самосвала. Гроб скользнул вниз и исчез в подвале. Удалов только ахнул.
Примеру первого катафалка последовал второй, третий. Лица водителей были безучастны, словно они перевозили картошку. Удалова так и подмывало вмешаться, но он взял себя в руки. Нельзя лезть в чужой монастырь со своим уставом. Лучше завтра поговорить с Гнецем, и он все объяснит.
Но тут любопытство пересилило. Удалов подумал, что ничего плохого не случится, если он заглянет в серое здание и выяснит, крематорий это или что иное.
Корнелий дождался, пока последний катафалк свалил в подвал свою ношу. Убедившись, что его никто не видит, он осторожно обогнул здание, разыскивая вход.
Вот и дверь. Она была открыта, и никто ее не сторожил. Удалов вошел внутрь и направился по широкому, тускло освещенному коридору. Навстречу ему попался спешащий человек в белом халате, и Удалов уже приготовился ответить на вопрос, как он сюда попал, но человек не обратил на него внимания. Поэтому, когда за поворотом коридора Удалову встретился второй человек, он уже чувствовал себя смелее. Но на этот раз его заметили.
– Что за безобразие? - спросил человек. - Почему не в халате? Что за порочное небрежение к стерильности!
– Простите, - сказал Удалов. - Я здесь случайно. Шел, понимаете, вижу дверь…
– Случайностей быть не должно, - ответил человек, распахивая стенной шкаф.
Он вытащил оттуда белый халат и подал Удалову. Удалов послушно натянул халат, который был велик, и поэтому пришлось закатать рукава. Человек нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
– Ну вот, - сказал Удалов. - Переоделся я. А дальше что?
– Дальше? Дальше - за работу. А вы на что рассчитывали?
Человек схватил Удалова за руку и потянул за собой. Корнелий, не сопротивляясь, семенил следом, потому что пребывал в полной растерянности.
Через сотню шагов они оказались в громадном зале. Там было зябко, морозно, ослепительный ледяной свет ламп под потолком освещал жуткую картину: вдоль стен, в несколько ярусов, стояли одинаковые гробы.
– Ой! - в ужасе сказал Удалов. - Вы их так содержите?
– А что прикажете делать? - строго спросил его спутник. - Вы можете предложить иной способ хранения?
По транспортеру, тянувшемуся через весь зал, медленно плыл гроб.
– А ну, беритесь! - сказал человек.
– Я боюсь, - возразил Удалов.
– Еще чего не хватало!
Пришлось взяться за холодный и страшно тяжелый гроб и тащить его к стеллажу.
Всю ночь Удалов трудился не покладая рук. Большей частью он работал у транспортера в большом зале, носил, ставил, перетаскивал гробы, к утру окончательно вымотался, притом робел перед своим напарником настолько, что не решался спросить его, что за странные обычаи на этой планете. Терпел до конца смены, решив подробно допросить Гнеца-18.
На рассвете сирена объявила о конце смены. Удалов, несколько привыкший к местным порядкам, повесил белый халат в стенной шкаф и поспешил в гостиницу. Солнце уже встало, на улице было тепло, и появились первые прохожие. Когда Удалов подбегал к гостинице, навстречу ему попалась еще одна длинная похоронная процессия. И никто, кроме Корнелия Ивановича, не обратил на нее ровно никакого внимания.
Только успел Удалов, не раздеваясь, прилечь на кровать, как в комнату ворвался Гнец-18.
– Все! - воскликнул он. - За ночь мы подготовили корабль.
– Я никуда не полечу! - отрезал Удалов.
– Как? Почему? Что стряслось? Как можно нарушить данное слово?
– Я бы рад не нарушать. Но знаешь ли ты, где я провел ночь?
– Не подозреваю.
И тогда Удалов вкратце поведал о своем ночном приключении.
– Я во всем виноват! - опечалился Гнец-18. - Я вселил в твое сердце недоверие, потому что не спешил с рассказом. Полагал, что в полете будет для этого достаточно времени. Но клянусь тебе, нет в этом никакой тайны и тем более никаких гробов.
– Но я же их собственными глазами видел, - возразил Удалов.
– Это поучительный пример того, как нельзя доверять собственным глазам, если уж попал на чужую планету. На деле все наоборот: на нашей планете практически побеждена смерть. Мы - планета торжествующей жизни.
Но почему-то это оптимистическое заявление заставило говорившего грустно вздохнуть.
Затем Гнец-18 продолжал:
– Мы раньше, чем Земля, вступили на путь научного прогресса. И дальше ушли по этому пути. Были побеждены болезни и сокращены несчастные случаи. Мы раскрыли секреты старения и долголетия. Теперь у нас люди живут столько, сколько считают нужным. Как минимум двести лет.
– Это очень важное достижение, - согласился Удалов.
– Но мы не изобрели лишь одного - космических путешествий. Как ты мог убедиться на моем примере - мы типичные домоседы и к космосу относились с опаской и недоверием. Вот вы, к примеру, на Земле заранее решили осваивать Вселенную. Мы же только сейчас спохватились. Когда поняли, что наша планета страшно перенаселена. Несмотря на наши достижения, нам приходится с каждым годом уменьшать площадь квартир и даже высоту потолков, что невыносимо для цивилизованного человека.
– Совершенно невыносимо, - согласился Удалов, кинув взгляд на низкий потолок гостиничного
