– Тогда, может, и нам пора в душ? - предложил я. - Не будем терять времени.
– Приказываю, - провозгласил Димка. - Помыться, побриться и парадно одеться! Десять минут на все!
– Есть! - гаркнули мы в два голоса.
«Эх, думал я, - полгода без женщин! А тут такая встреча, и нельзя расслабиться - работать нужно. И видно, работать придется одному за троих. Кеша уже забыл, что он коммунист и советский офицер, а Димка забудет, как только у него опять встанет… Э-хе хе!»
Из душевой эти хищницы вышли в таких одеяниях, что я даже не возьмусь их описывать. В двух словах, это были совершенно немыслимые платья: где надо с вырезом, где надо с разрезом, где надо с оборочками, где надо полупрозрачные. В общем - закачаешься!
Они врубили свою дьявольскую секс-музыку, подключили ее к корабельному интеркому и начали танцевать прямо в кольцевом коридоре.
– Может, пройдете в кают-компанию? - робко предложил капитан.
– О, разумеется! - поддержала черненькая Вера.
В самом просторном помещении корабля мы расположились следующим образом: команда - в креслах, а прекрасные гостьи - перед главным дисплеем бортового компа, так сказать, на сцене, где Димка обычно докладывал обстановку, я делал политинформации, да раз в месяц выступал какой-нибудь залетный лектор или музыкант.
Девчата приглушили музыку, вперед, по-прежнему слегка пританцовывая, выдвинулась роскошная блондинка Люба и объявила:
– Программа вечера. Конкурс на лучший эротический танец. Жюри - команда корабля. Победительнице предоставляется право открыть следующий номер - конкурс стриптиза. Затем - групповой эротический танец, завершающийся групповым стриптизом. Последний номер концертной программы - показательный лесбийский акт в трех вариантах.
– По окончании, - продолжила, выпорхнув вперед рыженькая Надя. - перерыв на ужин. Непосредственно после которого - переход к физической близости в произвольных комбинациях - парных и групповых - по желанию клиентов. Начинаем! - выкрикнула было она, но тут Вера сообразила поинтересоваться:
– Вопросы есть?
Она предварительно совсем выключила музыку, все трое замерли, и слова прозвучали в полнейшей тишине, нарушаемой лишь тяжелым дыханием «клиентов».
Мы всякого ожидали, но это было чуточку слишком. Перебор. Димка, по-моему, просто проглотил язык, я весь напрягся и уже был готов бежать за наручниками, чтобы тут же и вязать этих куртизанок, стиснув зубы и закрыв глаза. Только Кеша Моськин рассудительно и мудро произнес:
– Многовато что-то. Для одного вечера - многовато.
– Ой, ребята! - Люба растерянно оглянулась на подружек. - А иначе мы не успеем. Мы же только на две ночи к вам, а завтра еще лекция запланирована по половой культуре и по истории эротического искусства…
И вдруг брюнетка Вера хлопнула себя ладонью по лбу. Жест прямо скажем, далеко не эротический.
– Так это «Парус коммунизма»?! - выдохнула она, как пассажир, проснувшийся на своей станции, когда поезд уже трогается и отходит. - Елки зеленые!
Она торопливо извлекла откуда-то многократно сложенную командировку и сверилась со штампами. Мы-то ведь ничего ей не ответили - так и сидели как пришибленные, в рот воды набрав. Только Кеша с нескрываемым ужасом выдавил из себя:
– Что, перепутали корабль?!
– Н-нет, то есть да. Перепутали, но к вам мы тоже должны, только не сегодня, и программа другая… Или как раз сегодня? Девочки, кто помнит, я что-то совсем запуталась…
В этот момент мы окончательно перестали понимать происходящее.
– Так это, значит, доперестроечный корабль?! - непонятно вопросила Надя сильно дрожащим голосом. И трудно было сказать наверняка, отчего он дрожит - от страха или от радости.
– Вот именно, - сурово произнесла Вера. - Сверхдальний рейс. Старт - четыре года назад по земному календарю. Правильно я говорю, ребята?
И они все трое как-то неправдоподобно сконфузились и чуть ли не прикрываться начали своими развратными тряпками, словно оказались вдруг на людной улице или - того хуже - в каком-нибудь пуританском чопорном колледже.
– Вы уж нас извините, ребята, - говорила Вера, запинаясь от неловкости, - ради Бога извините. Для вас действительно разработана совсем не эта программа. Начинать надо как раз с лекции. И форма одежды…
– Да ладно! - вдруг залихватски ответил наш дважды капитан. - Лекций мы уже без вас наслушались. Валяйте! Как задумали, так и делайте. Возвращаться - плохая примета.
– Что, правда? - девочки стояли в нерешительности.
Кеша, разумеется, поддержал это безответственное предложение:
– А в чем проблема, девочки? Мы, дальники, ко всему приучены. И к черту в пекло совались, и по закордонью лазили. У нас, чай, и не такое бывало!
Вот тут он врал. То есть, разумеется,
– Минуточку! У нас на корабле правило вето. И я прошу общего внимания. Лекция не лекция, но я хочу услышать хоть пару слов о назначении этой вашей службы, о том, кому она подчиняется, ну и вообще, изложите пожалуйста, всю формальную сторону дела. Вопрос понятен?
– Эдик, а ты крутой парень! - прокомментировала блондинка.
– Тихо, Любаня, - одернула ее Вера. - Законный вопрос. Итак, мальчики. За последние три года в Советском Союзе кое-что изменилось. Вы при ком улетали?
– При Муравьедове-Звездном, - сказал Кеша.
– Да какой, к черту, Муравьедов-Звездный? Я же не про министра спрашиваю, а про генсека. Вы при Грешневе улетали?
– Естественно.
– Ну вот. А сегодня у нас - уже три года, кстати - Бардачёв.
– Не может быть! - ахнул Димка. - Помер старик Грешнев? Жалко… А ведь улетали - он мне лично руку пожал. Еле ходил уже, а руку жал крепко, по-настоящему…
– Димка, не отвлекай девушек, - прервал я его. - Так и что же Бардачёв?
– Бардачёв начал перестройку.
– Это еще что такое? - спросил я.
И тогда они затарахтели бодро, звонко, выкрикивая наперебой заученные лозунги:
– Перестройка - это революция!
– Перестройка - это демократизация, гласность, хозрасчет и высокая половая культура!
– Больше демократии! Больше социализма! Больше секса!
– Перестройку каждый начинает с себя!
– КПСС - вдохновитель и организатор перестройки!
– Ленин! Партия! Бар-да-чёв!
– Перестройка - это восстановление ленинских норм во всем, в том числе и…
– Ну ладно, хватит, устало махнул рукой Димка. - это нам все знакомо.
– Все да не все, - поправил я его. - Есть несколько новых интересных слов. Похоже, пока мы тут летали, в стране изменилось не кое-что, а практически все.
– Да нет, - успокоила Вера. - Все - это уж ты слишком. Так, знаете, советам дали власти побольше, кооперативов развели видимо-невидимо, говорить и писать разрешили все, что хочешь. А в остальном…
– Партия, я так понимаю, у руля? - осторожно поинтересовался Димка.
– Партия - наш бессменный авангард! - рубанула Вера чеканным лозунгом.
– А Комитет остался? - я спрашивал с замиранием сердца.
